1. Информировать коменданта крепости о положении боевой группы.
2. Уяснить себе положение вообще и наших соседей в частности.
3. Выяснить вопрос о пополнении боеприпасами.
4. Захватить с собой несколько Железных крестов 1 класса для немедленного награждения отличившихся.
К сожалению, выполнив это поручение, я не смог вернуться на командный пункт боевой группы, потому что при выходе из бункера коменданта крепости был ранен осколком снаряда в бедро и потерял способность двигаться. Меня отнесли на эвакопункт, находившийся в подвале Университета. 10 апреля я вместе со штабом коменданта крепости попал здесь в советский плен. О результатах своего пребывания на командном пункте коменданта крепости я успел сообщить командиру боевой группы письменно через сопровождавших меня солдат».
Из-за сложившейся тяжелой обстановки я просил разрешения бросить весь гарнизон крепости в прорыв на запад, чтобы вывести из города гражданское население, насчитывающее около 100000 человек. Однако мой запрос был отклонен армией в самой резкой форме. Ночью мы потеряли последнюю дорогу, связывавшую нас с Пиллау. Вечером 7 апреля передний край обороны проходил на южном участке по линии: ул. Имперская – Главный вокзал – Нижний Хаберберг – площадь Фридландских ворот – старое полевое укрепление на лугу. На северном участке еще удерживалась восточная позиция фронта. От форта №3 «Кведнау» она поворачивала назад к Кольцевому шоссе и проходила через Баллит – Хардерсхоф – Юдиттен.
Чтобы воспрепятствовать форсированию Прегеля русскими на участке 69 пехотной дивизии, я вынужден был в ночь с 7 на 8 апреля перебросить в район Холлендер Баум часть сил 61 пехотной дивизии, правда, всего два-три батальона послабее. Но артиллерийский огонь, бомбежка, развалины сильно замедлили передислокацию этих батальонов и они пришли слишком поздно.
8 апреля русским удалось форсировать Прегель с юга. Кольцо неприятельского окружения замкнулось на участке между Юдиттеном, Ратсхофом и Амалиенау. Линия обороны 561 Дивизии народных гренадеров тоже была прорвана и основная часть дивизии оказалась отрезанной от крепости. Дивизионный штаб получил разрешение перенести свой командный пункт на Замландский полуостров, поближе к основным силам дивизии. Там, между Модиттеном и фортом №7 «Хольштайн», была образована новая линия обороны фронтом на восток. Северо-западный, северный и южный фронты отодвинулись под натиском противника до городских предместий и самого города.
Теперь страх охватил и заместителя гауляйтера с его приспешниками. Наконец до них дошло, что Кенигсберг потерян. Они явились на мой командный пункт и отсюда просили гауляйтера по телефону разрешить им прорваться изнутри крепости, получив для этого необходимые военные силы. Они мотивировали свою просьбу тем, что это позволит вывести из города также и основную массу населения. Гауляйтер добился от армии соответствующего приказа. Но мое предложение о том, что осуществить этот прорыв надо всеми наличными силами, уничтожив противника на участке между Кенигсбергом и Юдиттеном, армия отвергла. «Крепость следует удерживать и дальше, для прорыва с целью эвакуации партийных деятелей и гражданского населения использовать незначительные силы» – так говорилось в приказе. Попытка прорваться незначительными силами, имея перед собой мощного противника, была, разумеется, обречена на провал. Поэтому я вновь подчеркнул в личном телефонном разговоре с генералом Мюллером, что только массированный прорыв всего гарнизона крепости мог бы иметь некоторые шансы на успех. На это последовало заявление, что наш долг – удерживать крепость, сражаясь до последнего человека.
Соответствующий приказ поступил около 20.00. Он гласил:
I. Продолжать удерживать крепость Кенигсберг.
II. Небольшими силами в виде ударных отрядов (чтобы не ставить под угрозу выполнение главной задачи) установить связь с 561 дивизией народных гренадеров. 561 дивизии народных гренадеров вместе с подразделениями Пятой танковой дивизии атаковать противника с запада. Этим подразделениям не продвигаться дальше восточной окраины Юдиттена. Между цепочками ударных отрядов пропускать гражданское население».
Чтобы эта попытка прорыва могла иметь хоть какие-то шансы на успех, участвовать в операции назначались: штаб 661 пехотной Дивизии (генерал Шперль) со всеми батальонами, которые можно было снять с восточного фронта; части 648 дивизии народных гренадеров, часть артиллерии 367 пехотной дивизии, большая часть крепостной артиллерии со всеми наличными боеприпасами.
Партия должна была организовать сбор гражданского населения и руководить им. Между тем ввести ударную группу в бой оказалось делом чрезвычайно трудным, приказ поступил из армии слишком поздно. Стягивать части в исходный район мешали многие обстоятельства – сильный огонь артиллерии, ночные воздушные налеты, груды развалин на пути. Продвижение ударных отрядов задерживалось. Ко всему прочему партия, не согласовав своих действий с командованием крепости, назначила на 00.30 сбор гражданского населения на пути оперативной вылазки на запад. Весть о сборе передаваласв из уст в уста. В результате весь путь оперативной вылазки на всю ширину был заполнен гражданским населением. Жители двигались плечом к плечу, катились повозки, все это производило сильный шум. Русские тотчас насторожились и накрыли весь этот участок плотным артиллерийским огнем. Ударный батальон вынужден был залечь. Командир 548 дивизии народных гренадеров генерал-майор Зудау был убит, генерал-лейтенант Шперль – ранен. Гражданское население и солдаты, оставшиеся без руководства, хлынули назад в город. Весь западный, фронт крепости оказался открытым и лишь отчаянными усилиями удалось кое-как залатать брешь. Вот что пишет о своих впечатлениях и переживаниях во время неудавшейся попытки прорыва вечером 8 апреля командир 192 гренадерского полка майор Левински: «На участке 61-й пехотной дивизии ничего особенного до сих пор не происходило. Налеты, осторожное прощупывание, сковывающие атаки, а, в общем, относительно спокойно.
8 апреля в первой половине дня полк получил приказ – осторожно отойти к городу. Наш сосед слева, 75 полк охранения, должен был одновременно занять позиции в предместье города, а к вечеру отойти на линию внутреннего кольца укреплений. Трем батальонам нашего 192 полка предстояло сосредоточиться сначала в подвалах домов на Россгартенском рынке, а вечером выйти к Ботаническому саду, заняв исходный район для прорыва в сторону Пиллау. На время прорыва полку обещали придать Второй дивизион артиллерийского полка 367 дивизии под командованием майора Хартмана. Более точные приказы ожидались позднее. Выполнить этот приказ было невозможно, ибо стоило только нашим полкам сняться с позиций, как русские тотчас же нанесли бы удар вслед. Поэтому в 14.00 этот приказ был отменен. Около 19.00 мы получили приказ – занять как можно быстрее ранее указанный район с западной стороны Ботанического сада. 61 пехотная дивизия вместе с остатками 548 дивизии и 561 дивизии народных гренадеров должна была наступать южнее дороги Кенигсберг – Пиллау, прорваться там сквозь вражеские позиции и открыть путь для эвакуации гражданского населения.
