Шхуна "Андромеда", с которой мы встретились в губе Крестовой, должна была идти вслед за нами к островам Панкратьевым, чтобы снабдить нас там бензином и маслом, а так как сели не у этих островов, а много южнее, у мыса Борисова, то, чтобы обратить внимание шхуны, пускали ракеты с парашютом. Сигналы наши были замечены, и "Андромеда" подошла к нам.
Получив необходимые запасы, ранним утром, 9-го августа, полетели с Кузнецовым опять на север, чтобы вторично осмотреть берег и обследовать состояние льда у Горбовых островов, куда должна была прийти "Андромеда" для устройства депо провизии для пропавших экспедиций.
Летели мы на высоте 1000 метров. Погода была ясная, солнечная, температура минус 7° по Реомюру.
Наша рекогносцировка выяснила, что проливы между островами Горбовыми забиты льдом. В 61/2 утра я сел у Архангельской губы, куда через 18 часов подошла и "Андромеда", на которую мы поспешили перебраться, чтобы обогреться и отдохнуть. Моторист Кузнецов, выросший на юге и проведший всю службу на Черноморском флоте, как не привыкший к холоду, серьезно захворал от простуды.
10-го августа разразился порядочный шторм. Опасаясь за аппарат, который стоял у берега, я счел нужным съездить на берег и покрепче привязать его, но капитан "Андромеды" не решился отпустить меня, находя это рискованным. Пришлось вызвать охотников. Нашлись четыре матроса, которые согласились отправиться со мною на шлюпке, чтобы укрепить гидроаэроплан, который иначе бы унесло в море.
12-го августа, когда шторм стих, сделал небольшой полет для осмотра Горбовых островов. Оказалось, что бывший шторм поломал лед, который теперь, при легком северном ветре, уносило к югу. Остров Заячий, на котором решено было устроить склад провизии, совершенно очистился от льда. В 9 часов вечера того же 12-го августа, имея пассажиром капитана "Андромеды", штурмана Поспелова, предпринял полет из губы Архангельской на север, чтобы осмотреть берег и искать пропавшие экспедиции, но на этот раз не повезло: едва я поднялся на 500 метров и взял направление на мыс Нассау, как в моторе послышался резкий стук. Моментально остановил мотор и спланировал. С "Андромеды" это заметили и прислали на помощь шлюпку, которая прибуксировала аппарат к берегу. Разборка мотора обнаружила, что сломан шатун третьего цилиндра и погнут главный вал. Поломку шатуна надо отнести к вине завода, так как гайки сломанного шатуна не были зашплинтованы. До 20-го августа нам пришлось усиленно работать над исправлением мотора, который пришлось весь разобрать и снова собрать.
19-го августа к нам подошла шхуна "Герта", которая успела побывать на Земле Франца-Иосифа и отправилась оттуда к Панкратьевым островам, где рассчитывала встретиться с нами, и это, к счастью, случилось.
Начальник экспедиции капитан 1-го ранга Ислямов сообщил нам сведения о судьбе экспедиции Седова и что ее "Св. Фока" направился с Земли Франца-Иосифа в Белое море. Полагая, что "Св. Фока" может быть случайно вблизи Новой Земли, капитан 1-го ранга Ислямов приказал мне сделать полет в море на запад и затем на север к Панкратьевым островам. 30-го августа в 4 часа 20 минут дня я полетел и взял направление на запад. Был свежий ветер (8 метров в секунду) и мороз в 7°P. Сделав 100 верст в этом направлении, повернул на мыс Литке, а от него к островам Панкратьевым и в 6 час. вечера вернулся к тому месту, откуда вылетел. Судна "Св. Фока" я не заметил нигде. Этот полет мой выяснил, что в открытом море по параллели острова Заячьего находится сплошной лед, который движется к югу. Это сведение привело капитана "Андромеды" к решению поспешить на юг, в Крестовую губу, куда я должен был лететь, чтобы там разобрать мой аппарат, упаковать его в ящики и погрузить на "Печору", которая там ожидала нас.
31-го августа, днем, в 13 часов я предпринял мой пятый полет и, имея пассажиром матроса Кузнецова, направился прямо в губу Крестовую.
Дул свежий западный ветер (7 метров в секунду). Низкие прерывчатые облака затрудняли ориентировку, и одно время я совершенно сбился с курса; а когда прояснело, то заметил, что подо мной Новая Земля, а на востоке видно Карское море. Оказалось, таким образом, что я забрал много к востоку и пролетел почти до половины ширины острова Новой Земли. Уже два часа я был в пути. Ветер сразу изменил свое направление и перешел на южный, который сильно уменьшил скорость полета.
Еще час с четвертью продолжался мой полет, и в 31/2 часа дня я благополучно спустился к губе Крестовой, где стоял пароход "Печора". Через двое суток туда же прибыла и "Андромеда".
Мои полеты так заинтересовали матросов команды "Печоры" и "Андромеды", что сделал с некоторыми из них небольшие полеты, а затем разобрал аппарат, уложил его в ящики и погрузил на "Печору" для доставки в Архангельск, куда "Печора" и прибыла благополучно 10-го сентября".
Таков рассказ о первых полетах на самолетах в Арктике. Молодой поручик русского флота Ян Иосифович Нагурский, который их совершил, получил приказ отправиться в Арктику до того, как началась мировая война. Когда он вернулся 10 сентября 1914 года, Россия находилась уже в состоянии войны.
2.2. Руал Амундсен
Обратимся теперь к Руалу Амундсену [37], который вместе с четырьмя своими товарищами 15 декабря 1911 года покорил Южный полюс [38]. Вернувшись в Норвегию, он стал думать о новой экспедиции - в Арктику. На корабле "Фрам" - том самом, на котором он плыл в Антарктиду [39], Амундсен решил попытаться достичь Северного полюса, дрейфуя во льдах, как это сделал Нансен в последнем десятилетии прошлого века. Амундсен хотел взять на борт "Фрама" биплан "Фарман", смонтированный и поставленный на поплавки, как у Нагурского, чтобы использовать самолет для воздушной разведки.
Биплан заказали, но, когда Амундсен получил его, разразилась первая мировая война. О полярных экспедициях теперь не могло быть и речи, и Амундсен передал самолет норвежскому правительству для защиты родины.
Во время войны, не имея возможности осуществить ничего из задуманного, Амундсен по примеру многих других решил попытать счастья, фрахтуя корабли для транспорта союзников. За эти фрахты, жизненно важные для них, союзники платили баснословные деньги.
"Я вложил свой весьма скромный капитал в акции пароходных компаний и, подобно многим другим, заработал много денег. Так как я занимался этим делом не ради самого дела, то отстранился от него в 1916 году, решив, что с меня достаточно. Я нажил около миллиона крон. Этого должно было хватить на покрытие всех расходов на предполагаемую мною новую экспедицию в Северный Ледовитый океан".
Однако "Фрам" Нансена пришел в негодность. Нужен был новый корабль, и Амундсен построил его, назвав "Мод" [40] - по имени норвежской королевы. "Мод" была спущена на воду в 1917 году. Ее корпус имел округлую форму без выступов и углов, почти как половинки яйца, разрезанного вдоль. При сжатии льдами такой корабль приподнимается и наползает на них, как это было с "Фрамом". Длина "Мод" равнялась 36 метрам, максимальная ширина - 12 метрам. Это несколько меньше, чем у "Фрама".
