"Хьяяя!!!"
В свободное от тренировок время мы с Лэнсом проводили кучу времени за просмотром видео в его комнате. Он притащил в гостинницу Вилли из Онтарио свою коллекцию записей и видеомагнитофон. Он был большим фанатом NWA, в отличие от меня. Однако, очень скоро, я как следует познакомился с работой Рика Флэра, Стинга и Лекса Люгера. Тогда же я заметил разницу между двумя компаниями. NWA предпочитали во главу угла ставить реслинг, в то время как WWF больший упор делали в сторону шоу. Это также хорошая аналогия, если посмотреть на то, как по-разному складывались наши с Лэнсом карьерные пути.
Когда цикл тренировок подошел к концу, Эд и Брэд собрали нас и толкнули речь похожую на ту, что мне выдал Кэтфиш Чарли. От Брэда я услышал новую для себя вещь - на ринге очень многое зависит от более опытного реслера. Он должен решать как будет проходить матч, и что и когда должно быть сделано. Некоторые из наших коротышек отреагировали на эту речь с таким же негативом, как я, когда узнал что реслинг - это не настоящее соревнование.
После собрания мы с Лэнсом отработали десятиминутный матч, который закончился "Бродвеем" (ничьей) на десятой минуте. Чуть позже я случайно подслушал, как Деб сказала с разочарованным взглядом: "Я думала Лэнс выиграет. Он намного лучше Криса". Даже спустя восемь недель тренировок её Ай Кью остался на уровне мандарина. Однако, так или иначе, её слова меня задели, и я продолжал завидовать Лэнсу.
Наш выпуск Лагеря Хартов ничем особо не выделялся. Те, кто дошли до конца, и закончили обучение остались без церемонии, диплома и квадратной шляпы. Им достались только идиотские поздравления и гарантированное туманное будущее. Я гордился тем, что прошел через все это. Теперь пора искать работу.
Часть 3: Вичита и другие интересные места
Я очень переживал по поводу своего будущего, и пока планировал остаться в Калгари и постараться найти здесь работу. К счастью, Эд развеял некоторую неопределенность, разрешив мне, Лэнсу и Виктору продолжать тренироваться в Экшн центре совершенно бесплатно.
Теперь я мог спокойно тренироваться дальше, но это не решало моих финансовых проблем - деньги постепенно заканчивались. У меня была далёкая родня в Окотоксе. От них я узнал о существовании Бев Палко и ее мужа Джерри. Семья Палко жила за городом и искала человека, который мог бы покрасить им забор на заднем дворе. Это, конечно, не самая захватывающая работа в мире, но я был рад и такой возможности и принял предложение.
На следующий день на выезде из Окотокса я увидел нехилый загородный дом-ферму, окруженный чем-то, предположительно напоминающим забор миль в пять длиной. Это был не только дом Палко, но также и ЗАБОР Палко. Вместо того чтобы заняться покраской небольшого заборчика пожилой леди мне предстояло побелить Великую Альбертскую Стену.
Бев встретила меня у дверей и оказалась одной из самых дружелюбных людей, которых я когда-либо видел. Ей было уже за сорок, она обладала заразительным смехом и понравилась мне с самого начала. Она отвела меня в гараж, забитый краской и кистями-роллерами и велела загружаться.
После того как я набил багажник, мне понадобилось пять минут, чтобы переехать поле. Машина тряслась и подскакивала на камнях и норах кротов. У стогов сена паслись коровы, совсем рядом противно ржали лошади, и малютка Крис вдруг осознал, что он больше не в Виннипеге.
Я добрался до конца поля, врубил новый альбом Anthrax и начал красить, красить, красить. Четыре часа спустя я был выжат как лимон, а похвастаться мог только семью футами покрашенного забора. Я только что завершил самый сложный двухмесячный курс тренировок в своей жизни, и теперь меня разжаловали до этого?
Тем не менее, плюсы в покраске забора Палко тоже были. Учитывая тот факт, что практически всё лето я питался в Петро-Кэн (расплачиваясь за еду карточкой своего отца), то когда миссис Палко прокричала что обед готов, мой желудок просто подпрыгнул от радости. Разносолов не было, но в то же время это был один из лучших обедов в моей жизни. Сэндвич с толстым куском ветчины из домашнего хлеба, свежее с пылу-жару хрустящее шоколадное печенье и стакан холодного молока. Это было настолько божественно, что могло с тем же успехом быть приготовлено в Ватикане. Ну или это просто мне так казалось после восьми недель проведенных на бурито и твинки (слоеные пирожные со взбитыми сливками, популярные в США - прим. S_A).
В семье Палко было два сына: Брэд - также очень дружелюбный парень, которого я встретил за обедом и Тайлер, который впоследствии стал для меня как брат. Вы бы так ни за что не подумали, когда мы встретились в первый раз. Ему никто не сказал, что я буду заниматься покраской забора, поэтому паренек очень удивился, когда какой-то непонятный длинноволосый чувак на зеленом драндулете появился на их отдаленной ферме и начал рыться в их гараже.
- Ты должно быть Тайлер - выдал я. После этого мы уставились друг на друга в полнейшей тишине. Это продолжалось, наверное, целую вечность. Наконец он ответил "Угу", а потом вышел за дверь, чтобы спросить своего отца, какого хрена я тут делаю и кто я вообще такой.
Палко воспитывали приемных детей годами, и когда услышали мою историю и поняли, что больше всего на свете я хочу свалить из Вилли, тут же предложили мне свободную комнату в их доме. В обмен на покраску забора разумеется. Я переехал к ним, собираясь остаться месяца на четыре, но в итоге прожил там четыре года. Они стали для меня второй семьей. Неважно насколько туманны были мои профессиональные перспективы - мне всегда было куда вернуться. Оплата не была проблемой, поскольку мне всего лишь надо было платить десять баксов в день и заниматься хозяйственными работами. Поскольку это была ферма, эти работы включали в себя спасение коров отправившихся в путешествие по шоссе, охота на сусликов в поле и закидывание сена в сарай - ничтожная плата за любовь и доброту этих людей, которая помогла мне добиться успеха, и я всегда буду им за это благодарен.
К сожалению, не все в моей жизни продвигалось так же хорошо как ситуация с крышей над головой. В неудачной, во всех смыслах, попытке походить на одного из близнецов Нельсон (на какого именно - Ганнера или Мэттью, точно не знал), я купил упаковку дешевой краски для волос. В итоге моя голова напоминала зажаренную живьем канарейку. Но самому худшему еще предстояло случиться.
