И не принимайте другого решения, так как Королевство Франция не будет вам принадлежать по воле Бога, Царя Небесного, сына Святой Девы Марии; но принадлежать оно будет королю Карлу, истинному наследнику; ибо Бог, Царь Небесный, хочет этого, и Дева возвестила ему [Карлу] это, и он войдет в город Париж вместе с достойными людьми. Если же вы не захотите поверить известию, посылаемому вам Богом и Девой, то, где бы вас ни нашли, мы вас покараем и учиним такое сражение, какого уже тысячу лет не было во Франции, если вы не образумитесь. И будьте твердо уверены, что Царь Небесный ниспошлет Деве и ее добрым солдатам силу бо́льшую, чем та, которая заключена во всех ваших воинах, и исход сражений покажет, на чьей стороне, по воле Божией, правда.
Дева обращается к вам, герцог Бедфорд, и требует, чтобы вы прекратили разрушения. И если вы ее послушаетесь, вы сможете прийти вместе с ней туда, где французы совершат прекраснейшее дело, которое когда-либо совершалось для христианского мира. Дайте ответ, хотите ли вы мира в городе Орлеане; а если вы так не сделаете, то подумайте о великих бедах, которые вам придется пережить.
Написано во вторник Страстной недели.
Какие выводы можно сделать из этого письма? Во-первых, Жанна хотела избежать кровопролития. Избавить от страданий французов, но и не принести их англичанам. Во-вторых, в послании Жанны явно просматривается принцип территориального раздела: Франция должна принадлежать французам, но и у Англии не должно быть иных хозяев, кроме англичан. Это полностью расходится с прежней доктриной французских феодалов, которые были не прочь захапать островное королевство. В-третьих, Жанна высказала требование о компенсации нанесенного англичанами ущерба. Не вполне ясно, впрочем, как это согласуется с территориальным разделом. Если бы англичане вдруг согласились покинуть Францию, однако никак не возместили ущерб – тогда что?
Наивный (и сделанный от отчаяния) призыв не был воспринят теми, кому его адресовала Жанна. Над ней в очередной раз посмеялись – теперь уже англичане. Многим из них этот смех обошелся очень дорого всего лишь несколько недель спустя.
В нарушение обычая войны англичане схватили посланца Жанны, заковали его в цепи и объявили, что предадут церковному суду как прислужника колдуньи.
Турский оружейник изготовил специально для Жанны (по мерке) рыцарские доспехи: шлем с подымающимся забралом, панцирь, защищающий грудь, наплечники, нарукавники, перчатки, набедренники, наколенники и ботинки – все это было сделано из стали и отполировано до серебристой белизны (казалось серебристо-белым). Причем использовался полосовой металл, снижавший вероятность поражения ядрами. Небольшая деталь, дающая нам представление о тогдашних ценах: за эту работу было уплачено 100 турских ливров.
Меч для Жанны был найден в часовне Святой Екатерины в Фьербуа, неподалеку от Тура. Есть сведения, что нашли его по указанию Жанны:
– Этот меч зарыт в землю, он проржавел, и на нем выгравировано пять крестов.
Говорили, что это тот самый меч, которым был вооружен франкский король Карл Мартелл – победитель сарацинов в битве при Пуатье в 732 году.
Если эти сведения верны, то речь идет о единственном совершенно точном и конкретном предсказании, которое сделала Жанна. Нельзя, однако, исключать, что и это – очередная легенда, подогнанная под факт: нахождение (возможно, случайное) таинственного меча. Жанне нередко приписывались заявления, которые она едва ли могла произнести. Можно доверять, и то не всегда, только тем приписываемым ей словам, которые были произнесены на Руанском трибунале, либо подтверждаются хотя бы несколькими источниками. А правильнее будет судить об Орлеанской деве по ее делам.
Отметим еще, что святая Екатерина, по словам Жанны, была среди Голосов, приходивших к ней.
Появились у Жанны знамя (длинное белое полотнище, видное далеко) и флажок (на пике). В Type для Жанны собрали военную свиту, как и полагалось военачальнику; назначили интенданта – Жана д’Олона, который позже свидетельствовал:
– Для ее охраны и сопровождения я был передан в ее распоряжение королем, господином нашим.
Отметим, что д’Олон оставался с Жанной и во время ее плена в Бургундии. Еще у Жанны были пажи – Луи де Кут (Конт) и Раймон. В ее подчинении оказались также два герольда – Амблевиль и Гийенн (герольды – это гонцы, одетые в ливреи, позволяющие опознать их).
После завершения экипировки Жанна, сопровождаемая солдатами, отправилась в Блуа, ближайший к Орлеану город, не занятый англичанами. Туда же отряд за отрядом собирались армия и народное ополчение. К этому походу готовились очень тщательно. Был произведен набор солдат, заготовлены в нужном количестве боеприпасы и продовольствие. В конце апреля в Блуа собралось большое войско, 6-7 тысяч человек. Здесь были и остатки отрядов, покинувших в феврале Орлеан, и вновь завербованные наемники. Командовали ими известные капитаны, такие как Гокур, Рец (Рэ), Буссак, Кулан, Ла Ир, Ксентрайль.
21 апреля Жанна с отрядом прибыла в Блуа. Она приказала удалить из лагеря женщин (проституток), запретила грабежи и разбой, сквернословие и богохульство, потребовала и обязательно посещать богослужения. При этом дисциплина укреплялась на моральной основе, а не палочными средствами, как обычно принято в армиях.
В простонародье было распространено поверье, что многие победы англичан являются следствием благочестия Генриха V, поэтому сокрушить врага можно только благочестивой армией. Конечно, требования Жанны способствовали повышению уровня армейской дисциплины, а значит, и последующим победам. По некоторым сведениям, Жанна вступила в конфликт с командирами, когда потребовала от них навести порядок в армии. Убедившись, что не только ополчение, но и значительная часть солдат на стороне Девы, командиры пошли на уступки.
Чем же можно объяснить популярность Девы Жанны в армии?
По словам современников, Жанна была высокой, стройной, черноволосой, черноглазой девушкой. Она часто искренне смеялась и нередко плакала, хотя обычно избегала этого на людях. Она была умеренна в еде и почти не употребляла спиртное. Короче, вела себя как все нормальные девушки.
Возможно, скульптурное изображение Жанны в шлеме
Портрет Жанны (работа неизвестного художника)[3]
Практически все, кто описывал Жанну, говорили о ней как об очень красивой девушке. Конечно, тогдашнее представление о красоте заметно отличалось от современного. Вместе с тем Агнес Сорель – эталон красоты того времени – и по сегодняшним меркам была бы признана очень привлекательной.
