Неизвестно, сожалел ли великий князь Василий II о своем решении, но он вступил в боевые действия, хотя к такого рода войне подготовлен не был. Он терпел поражение за поражением, однако не желал мириться с вероломным боярином, который забыл, что такое княжеская милость и немало поправил свое материальное положение со времени той памятной поездки в Орду. Весной того же года очередное поражение Василия обернулось для него полным фиаско – его войска были полностью разбиты недалеко от Москвы, и надеявшийся скрыться в Костроме князь бежал с поля боя. Юрий и его сыновья взяли в плен московского государя. Он был готов на любые уступки: по итогам подписанных им мирных договоров в его владении оставались лишь окрестности Коломенского. Боярин Всеволожский был отомщен. Все время, пока шли военные действия, он стремился восстановить против Василия II всех окрестных князей; правда, не каждый из них стремился его слушать. Более того, некоторые просто указывали бывшему фавориту на дверь, так как прекрасно понимали его цели. Да и врагов за период своего успеха он сумел нажить достаточно. Но быстрая победа вскружила головы сыновьям князя Юрия. Каждый из них в обход всех мыслимых законов и правил уже мечтал стать великим князем. Опасаясь, что его дети в междоусобной борьбе дойдут до братоубийства или посягнут на его жизнь, Юрий принял, как ему казалось, соломоново решение – формально оставить великое княжение Василию II при удельной самостоятельности остальных князей. Поначалу Василий Косой и Дмитрий Шемяка пытались протестовать против отцовской воли, но вооруженное наступление воинских частей Юрия «убедило» непокорных сыновей в родительской правоте.
Некоторые исследователи утверждают, что принять такое странное решение рекомендовал Юрию его новый советник Всеволожский. Видя, что разногласия соправителя и его сыновей не позволят им долго удерживать власть, он сыграл на руку великому князю Василию в надежде, что тот поймет, какого помощника он лишился.
В начале 1434 г. произошли несколько событий, неожиданных как для Василия II, так и для большинства его сторонников. Князь Юрий занял Москву и завладел всем имуществом великого князя, его семейства и сторонников. Он быстро нашел общий язык с горожанами, купцами и посадским людом. Бывший московский князь Василий II был вытеснен в Новгород, где узнал о том, что Юрий внезапно умер, по слухам, став жертвой отравления. Одни исследователи называют виновным в этом Василия II, другие – старшего сына Юрия, Василия Косого, обиженного на отца из-за московского престола. Несмотря на то что все недовольные Юрием и его сыновьями стекались к Василию II, он вряд ли бы вновь рискнул претендовать на московский трон так скоро. Но ему помог случай. Василий Косой объявил себя великим князем московским, но его братья Дмитрий Шемяка, Дмитрий Красный и Иван не поддержали самозванца. Наоборот, они и их сторонники примкнули к бывшему московскому князю. Напрасно боярин Всеволожский отговаривал неразумных князей, указывая им на вероломство и неблагодарность Василия II. Лишенные возможности занять великокняжеский престол братья помогли московскому князю вернуться в столицу. В следующем году войска Василия Косого были окончательно, как казалось, разбиты. Его заставили подписать мирный договор, по которому он полностью признавал главенство Василия II. Братья-соглашатели были награждены дарами и вотчинами. Судьба Ивана Всеволожского оказалась под угрозой. Его предали все сторонники, и бывший боярин напрасно искал сочувствия у звенигородских, угличских и тверских владетелей. «Смутьяна» никто не желал принимать. Страна требовала мира и восстановления порушенного хозяйства, а опальный фаворит уже никого не интересовал. Василию II не составило труда изловить своего бывшего советника. По ряду исторических данных, Всеволожского сначала ослепили, а затем казнили «за измену и воровство». Немалое имущество боярина отправилось в личную казну московского князя, а в следующем, 1436 г., Василий II с классической жестокостью расправился и с Косым, неосторожно выступившим против него снова. Успехи великого князя вселяли в него надежду, что никакие «верные помощники» ему уже больше не понадобятся.
Фавориты Ивана III: И. Патрикеев, С. Ряполовский
Сын Василия II, московский государь Иван III, был назначен соправителем отца еще при его жизни. От Василия II он унаследовал не только объединительные государственные тенденции, но и стратегическое умение выждать благоприятный момент и неожиданно нанести решающий удар. Другим личным качеством нового великого князя, также перешедшим к нему от родителя, было стойкое внутреннее пренебрежение к таким классическим духовным ценностям, как родственные чувства, благодарность за оказанные услуги и верность данному слову. Эти «смешные пережитки» раннего Средневековья не должны были отвлекать московского государя от необходимости уничтожить любое инакомыслие и независимость как в мыслях своих подданных, так и на самом деле, фактически. С завидным постоянством Иван III прибирает к рукам удельные княжества, в том числе и принадлежащие его родным братьям и племянникам, искореняет вечевую самостоятельность Пскова и Новгорода, которую те сохранили еще со времен киевских князей, и с помощью военных походов сокращает территорию Литвы, которой теперь руководит его зять Александр.
Все эти стратегически важные действия хитрый и прагматичный московский князь ведет под идеологическим прикрытием государственной объединительной идеи, борьбы за права православного населения (в Литве) или под предлогом наказания изменников.
При этом Иван III регулярно принимает к себе на службу «отъездчиков» с любых территорий: литовских служилых князей, крымских царевичей и др. На руку ему было и то, что стабильно развивавшееся великое Княжество Московское в то время имело заметный авторитет как за рубежом, так и, естественно, в российских пределах. Можно сказать, что Иван III крался на цыпочках, но большими шагами и очень уверенно. В результате непрестанных усобиц и опять-таки не без помощи московских князей старинные противники (Литва, Орда, оставшиеся удельные княжества) давно потеряли прежнюю силу. Все перебежчики оттуда по старинному закону продолжали переходить под «государеву руку» со своими землями, слугами и разнообразным имуществом. Так, из Литвы в числе других пришельцев прибыли ко двору Ивана III служилые бояре И. Воротынский и И. Бельский. Провинившийся в чем-то беглец мог неожиданно попасть в заключение, а его имущество доставалось осторожному и неторопливому великому князю. Эту политику ему помогали проводить верные слуги из числа доверенных бояр. В 1470 – 1480-х гг. были сломлены многолетние вольности Новгорода, Пскова, Вятки и Твери. Особенностью правления Ивана III было «опутывание рублем» своих вчера еще независимых городов и подданных. Так, Новгород подвергся контрибуции почти в 16 000 рублей, лишился права собственного суда (теперь по всем судебным вопросам новгородцев вызывали в Москву); причем несправедливости, чинимые московскими боярами, приставами и служилыми людьми даже не рассматривались. Великим князем в свою пользу были почти наполовину секвестированы земли новгородских, псковских и тверских владетелей и монастырей (с правом местного самоуправления выбирать, кого именно лишить «излишков территорий»). Главами местных выборных органов власти стали назначаемые великим князем наместники. Поэтому в созданных князем невыносимых условиях все больше местных бояр и их детей отправлялись служить в столицу. Другим любимым средством «ротации кадров» у Ивана III было выселение «житных людей». Согласно исследованиям это были зажиточные семьи детей бояр и купцов, десятками враз снимаемые с мест и отправляемые на жительство в Москву или иные земли. На их места, в дома и на участки прибывали «верные люди» московского князя, заслужившие такое поощрение и наблюдавшие за порядком на территориях. Так, из того же Новгорода менее чем за год были выселены около 8000 семейств. Впрочем, даже многолетняя верная служба или родственные узы мало что значили для великого князя. Единственной целью Ивана III было уничтожение удельных княжеств, остававшихся оплотом формальной самостоятельности. Ради достижения этого московский князь не гнушался ничем. Так, ярославские и ростовские князья, нуждавшиеся в деньгах, попросту продали воспользовавшемуся их бедственным положением Ивану свои «права и наделы». Другие князья, испугавшись преследований, бежали в Литву, и их наделы достались московскому государю без какой-либо борьбы. Часто использовался Иваном III и прием добровольно-принудительного завещания, когда удельные князья-наследники либо «отписывали» ему свои родовые имения, либо неожиданно умирали. Изобретение этого юридического казуса современники приписывали боярам Патрикеевым, пользовавшимся расположением великого князя.
