Ознакомительная версия.
Дина, вывезенная из России в шестилетнем возрасте, мало что помнила о своей родине – разве что язык, на котором по привычке продолжали говорить дома. Она выросла в утонченно-красивую, интеллигентную, неуемно-любопытную и общительную девушку, которую друзья за врожденное обаяние и приобретенный шик прозвали Парижанкой. Она училась в лицее, интересовалась физикой и химией, мечтала поступить в Сорбонну и думать не думала связать свою жизнь с искусством – однако, как известно, человек предполагает, а бог располагает.
Дина Верни и Аристид Майоль
Один из знакомых ее отца, архитектор Жан-Клод Дондель, дружил со знаменитым скульптором Аристидом Майолем. Однажды Дондель заметил, что четырнадцатилетняя Дина очень похожа на произведения Майоля, и не преминул рассказать о ней самому художнику. В то время Майоль находился в творческой депрессии и нуждался в приливе вдохновения. Он пишет юной девушке письмо с приглашением навестить его в мастерской: «Мадемуазель, мне сказали, что вы похожи на женщин Майоля и Ренуара. Мне бы хватило Ренуара».
По легенде, усиленно распространяемой самой Диной, родители не знали об этом приглашении – юная лицеистка одна отправилась воскресным утром в парижский пригород Марли-ле-Руа, где жил Майоль. Войдя в дом, она спросила у первого попавшегося гостя, кто из присутствовавших – хозяин дома. Ей посоветовали обратиться к самому старому. Дина увидела в толпе пожилого мужчину с длинной седой бородой, подошла к нему и представилась: «Я – та девушка, которая пришла с вами повидаться». Однако это оказался не Майоль, а его друг, художник Кеес Ван Дон ген. Наконец Дину заметил сам Майоль – он провел ее по дому, показал свои работы, а в конце разговора спросил, когда у нее будет свободное время. Как вспоминала сама Дина, «как все молодые, я была претенциозна. Я ответила – никогда».
В 1934 году Аристиду Майолю было семьдесят три года, и к этому времени он уже давно был признанным классиком. Когда-то он учился у академиста Жерома, находился под влиянием Гогена и Джакометти, ткал гобелены и рисовал, почти ослеп, по настоянию врачей обратился к скульптуре, обучался у Родена и прославился статуями обнаженных женщин – мощными и лаконичными одновременно. Дина поразительно напоминала его произведения: неудивительно, что даже супруга художника Клотильда, обычно весьма неодобрительно относившаяся к моделям – хотя сама она когда-то была моделью своего супруга – с первой же встречи была на удивление тепла с нею, а вскоре и полюбила как родную дочь. Ибо с той первой встречи Дина стала постоянно бывать у Майолей, позируя художнику и общаясь с его семьей. Поначалу идея позировать ее не привлекала, но Майоль платил весьма щедро, 10 франков в час, и эти деньги для Дины были совсем не лишними. Она приходила в мастерскую почти каждый день и позировала по три часа, а каникулы проводила вместе с Майолями в родном городке художника Баньюль-сюр-Мер. На многих ранних изображениях ее голова наклонена вниз, а взгляд сосредоточен и серьезен – на самом деле в это время Дина делала уроки: Майоль даже сделал для нее специальную подставку, на которую Дина ставила учебники.
Дина Верни, 1936 г.
Уже скоро Дина стала не просто любимой натурщицей Майоля, но и настоящей музой, вдохновлявшей его последние годы. Хотя их сотрудничество больше всего известно по обнаженным статуям, поначалу Майоль лепил их с Дины одетой: «Я изображаю не натуру, а свои представления о ней», – говорил художник. По воспоминаниям Дины, Майоль был очень застенчив и так никогда и не осмелился просить ее раздеться: она сама предложила ему позировать обнаженной. В то время она с друзьями увлекалась нудизмом, и нагое тело для нее было столь же естественно, как для Майоля – его лепить. Уже через год скульптор представляет слепленную с Дины статую «Леда», затем следуют «Ева», «Мысль», «Воздух», «Река» и многие другие. Помимо скульптур, Дина – после стольких лет без кисти – снова вдохновила Майоля на живопись: ее образ запечатлен на десятках картин и сотнях рисунков. Несмотря на многочисленные слухи об их любовной связи, исследователи все же считают, что отношения Дины и Майоля были чисто платоническими: он любил ее как дочь и музу, она преклонялась перед ним как перед талантливым художником и учителем. Однажды он, гуляя с Диной и ее отцом, сказал ему: «Вы создали эту девушку, но именно я ее придумал!» И верно – Дина настолько полно совпала с созданным за годы до ее рождения образом «майолевской женщины», что было даже удивительно, как она умудрилась родиться в далекой Бессарабии, а не в его собственном доме, среди статуй…
Уже скоро Майоль стал «одалживать» Дину своим друзьям: она позировала, например, знаменитому колористу, «последнему импрессионисту» Пьеру Боннару, который изобразил ее на большом полотне «Обнаженная в тени» (Le Grand Nu Sombre) и фовисту Раулю Дюфи, написавшему с Дины целую серию акварелей. Став своей среди парижской художественной богемы, Дина достаточно близко сошлась с сюрреалистами и даже подружилась с Анд ре Бретоном и Жаком превером.
Однако позирование и учеба в Сорбонне, куда Дина все же поступила на химический факультет, не занимали все ее время. Она вела свойственную молодежи тех лет раскрепощенную, немного авантюрную, свободную жизнь, где было место и приключениям, и легкому безумству. Она с удалью пела цыганские песни в русском ресторане Доминика (эмигранта Льва Аронсона) и снималась в сюрреалистических кинофильмах (она даже некоторое время подумывала стать профессиональной актрисой), принимала загадочное участие в Испанской революции (по разным данным, она то ли проводила через границу рядом с имением Майоля нелегалов, то ли сама недолгое время бродила по Испании с партизанским отрядом). В это же время Дина впервые вышла замуж – трудно сказать, какие чувства двигали ею, ибо почти никаких данных об этом браке, кроме слухов и весьма противоречивых рассказов самой Дины, не сохранилось. Известно лишь, что ее супруг был выходцем из России и что брак этот был весьма недолог: муж не вынес той скорости жизни, к какой привыкла Дина, той энергии, которая бурлила в ней – она до старости привлекала к Дине поклонников, однако она же была и причиной скорых расставаний. По одной из легенд, псевдоним Верни – единственное, что оставила себе Дина на память о замужестве, – был производной от фамилии супруга, то ли Верник, то ли Верное…
Когда летом 1939 года во Францию пришла война, Майоль вместе с семьей и Диной укрылся в своем родном городке Баньюль-сюр-Мер, рядом с испанской границей. Пока скульптор работал над своей статуей «Гармония», натурой для которой как обычно служила Дина, сама она помогала беженцам перебраться в Испанию: втайне от художника она сотрудничала с марсельской группой Сопротивления, организованной журналистом Вэрианом Фраем. Дина, одетая в приметное красное платье, встречала беженцев в буфете железнодорожной станции и провожала их «тропой Майоля», показанной ей когда-то Аристидом, через границу в Испанию. Когда Дина начала засыпать прямо на сеансах, Майоль обо всем узнал – позже он написал портрет Дины в том самом красном платье…
Ознакомительная версия.
