— Хорошо, сударь, — отвечал Кутайсов, — я исполню волю его высочества.
Я пожалел великого князя и не передал ему всего разговора, а сказал только, что И.П. обещал исполнить его волю. Через несколько минут опять великий князь послал меня к Кутайсову; лишь только я поровнялся с гауптвахтой, как государь выходит от Кутайсова, увидя меня, прямо идет ко мне навстречу и, вертя своею тростью, грозно мне сказал:
— А! Ты послом ходишь.
Я тотчас стал на колени и говорю ему:
— Государь, великий князь перед вами не виноват.
Его так это удивило, что он, взяв меня за руку, сказал:
— Встань, встань, — как не виноват? Надень шляпу.
И, взяв меня под руку, пошел со мной по аллее Верхнего сада. Я объяснил государю, как великому князю показалось, что он его отпустил, и уверял в привязанности великого князя к его величеству не только как к отцу, но как к государю; и что он вернейшего подданного, как великий князь, у себя не имеет; что гнев государя довел его высочество до отчаяния.
— Как, он точно огорчен? — прервал государь.
— Он так огорчен, — продолжал я, — что если сие состояние продолжится, то он, я уверен, сделается больным.
Тогда государь начал мне рассказывать, как все против него, т. е. императрица и наследник; что он окружен шпионами; в сию минуту прошел вдали парикмахерский ученик, и государь, показывая на него, сказал мне: «Ты видишь этого мальчишку; я не уверен, чтобы и ему не велено тоже за мной присматривать»; что его величество полагался на привязанность одного только Константина Павловича, но накануне сделанный им поступок заставил государя думать, что и он передался противной партии. Наконец император присовокупил:
— Ну, если я его прощу, что, он этому обрадуется?
Я отвечал ему: «Его высочество будет без памяти от радости, государь!»
Тут он, приняв веселый вид, сказал из итальянской оперы:
— Передайте ему от меня, что я его прощаю, чтобы он послал взять рапорт у Обрескова и подал бы мне оный при разводе, подошел бы, как обыкновенно, не показывая ни малейшей радости, чтобы никто не догадался о том, что между нами происходило, — и приказал мне идти.
Великий князь ожидал меня с нетерпением и не мог понять, отчего я долго так не возвращался. Когда я ему рассказал, что со мной случилось, он сначала не хотел верить, но видя, что я ему говорю именем государя, как ему поступать должно во время развода, тут он бросился ко мне на шею и начал меня целовать, и так крепко обнимал, что я думал, что он меня задушит. Когда великий князь с рапортом подошел к государю, его величество ему сказал:
— Ты имеешь прекрасного посланника.
С тех пор государь всякий день что-нибудь приятное мне говорил. Я выше сказал, что это лето было прежаркое. Наследник, великий князь Константин Павлович, двое князей Чарторыйских, из коих один был при великом князе Александре Павловиче, а другой при Константине Павловиче, граф П. А. Строганов, князь Волконский, адъютант наследника, и я всякий день ходили купаться в петергофскую купальню, и великий князь Александр Павлович учил меня плавать.
Один раз до того расшалились, что у гавани стоял превысокий столб, на котором утвержден фонарь для мореплавателей, и преузенькая лестница вела к фонарю, и всякий должен был туда взлезть, чтобы показать, что не трус, а столб был так ветх, что когда влезаешь, то он весь шатался. Все это лето много делали резвостей подобного рода.
Осенью того же года назначены были маневры в Гатчине; войска разделены были на две армии: одною командовал граф Пален, а другою Кутузов. Великий князь Константин Павлович опять назначен был военным губернатором в Гатчине; генерал-майор Чертков, командир Преображенского полка, комендантом; того же полка полковник Цызерев — плац-майором, а я разжалован был в плац-адъютанты. В Гатчине жизнь была довольно приятная: поутру маневры, а ввечеру, всякий день, французский спектакль на придворном театре. Я особливо находил удовольствие в гатчинской жизни, потому что у обоих великих князей была общая передняя, и я всякий день имел счастие видеть наследника и говорить с ним. Великий князь Константин Павлович обходился со мной тоже весьма милостиво. В Гатчине 18 сентября я произведен в полковники. Когда войска возвращались в Петербург, на первом привале у Пудоской мельницы, 28 сентября, государь пожаловал меня кавалером Анненского ордена на шпаге, который был тогда третьего класса.
При императрице Екатерине два ордена, т. е. Андреевский и Александровский, имели свои орденские платья: первого — была мантия зеленого бархата с глазетовым серебряным воротником, камзол и нижнее платье из такого же глазета, и цепь сего ордена надевалась на шею, круглая шляпа черного бархата с белыми вокруг тульи перьями; второго — платье отличалось только тем, что мантия была красного бархата. Императрица в сии праздники обедала с кавалерами сих орденов.
Император Павел, сверх того, учредил еще три кавалерские праздника: первый — Св. Иоанна Иерусалимского 24 июня, второй — ордена Св. Анны 3 февраля и третий — праздник всех орденов в день Св. Михаила 8 ноября. Анненский орден имел платья по классам, которых тогда было три: первый лента через плечо со звездою, второй крест на шее, а третий на шпаге; платье вообще было: мантия пунцового бархата с золотым глазетовым воротником, шляпа круглая из такого же бархата, на одно поле поднято, сверх которого приколоты были пунцовые перья, 1-й класс имел мантию до каблука и на шляпе три пера; 2-й — мантию до половины икры и на шляпе два пера; а 3-й — мантию до колена и на шляпе одно перо. Ордена Св. Иоанна Иерусалимского платье состояло из сюпервеста черного бархата с большим мальтийским крестом спереди и сзади. Ордена Св. Георгия и Св. Владимира императором Павлом были уничтожены, как учрежденные, вероятно, его матерью.
В кавалерские праздничные дни император всегда сам бывал в процессии, которая собиралась в зеркальной комнате, а кавалеры шли по два в ряд — младшие впереди — в большую придворную церковь и обратно. Его величество всегда был в церемонии в императорской короне и в далматике.
Зима 1798–1799 годов — Война с Францией — Суворов вызывается в Петербург — Великий князь Константин Павлович отправляется в действующую армию — Визит Людовику XVIII в Митаве — Поступок Винценгероде — Пребывание в Вене — Толки о Суворове — Граф Безбородко — Прибытие в армию — Бассиньяно и его последствия — Военные действия в Италии — Швейцарский поход — Встреча с герцогом Александром Виртембергским — Винценгероде — Беседа с Суворовым — Эстергази в Аугсбурге — Возвращение в Россию через Прагу — Чин генерал-майора — Быстрые повышения и производства — Приезд в Петербург и представление государю — Немилость государя к Конногвардейскому полку — Полк переведен в Царское Село и поручен великому князю Константину Павловичу — Формирование Уваровым Кавалергардского полка — Комаровский и Сафонов переводятся в армию — Аудиенция у наследника — Хлопоты у Обольянинова — Назначение комендантом Каменец-Подольской крепости — Милость наследника — Отъезд из Петербурга
