Яков Нерсесов - Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной»

Этот мощный конный резерв численностью не менее 1/3 всей армии, играл исключительную роль в бою. Его вводили в бой только в ключевые моменты сражения, что позволяло выбрать для главного удара наиболее слабое место в построении войск противника. Резерв действовал максимально стремительно и неожиданно (по возможности из засады) и часто решал исход боя. «Девятая атака, – любил повторять Тамерлан, – дает победу!»

…Кстати, при отступлении (если позиция была неблагоприятна или у противника неожиданно оказывалось большое превосходство в силах) именно конный резерв, нередко жертвуя собой, прикрывал отход армии.

Разгром противника обязательно завершался энергичным преследованием. Когда войска останавливались на ночлег, вокруг лагеря всегда создавалось несколько колец боевого охранения через каждые 3 – 5 км. Часовой любой ценой должен был оповестить о появлении неприятеля.

…Кстати сказать, одной из систем оповещения в армии Тамерлана посвящена знаменитая картина великого художника Николая Рериха «Цветы Тимура (Огни победы)», написанная в 1933 г. На картине изображена система оповещения с помощью больших костров, разжигаемых на сторожевых башнях.

Чтобы быть в курсе всех событий в своей огромной державе, Тамерлан распорядился привести в порядок все главные дороги. Вдоль них на определенной дистанции друг от друга создавались сторожевые пункты. В некоторых сторжевых пунктах всегда были наготове от сотни до двух сотен свежих сменных лошадей для гонцов к Великому эмиру. Посланцы Тамерлана передвигались по этим дорогам днем и ночью с максимальной скоростью. На всех постах обязательно находились слуги, следившие за лошадьми и сопровождавшие гонцов до следующего сторожевого поста, чтобы вернуться назад с лошадьми. В случае острой необходимости все в государстве, вплоть до сына Тимура, обязаны были предоставить своего коня для посыльного к Великому эмиру. За отказ грозила смертная казнь. Вести из любой части державы поступали в Самарканд или туда, где в данный момент находился Тамерлан, за считанные дни, не более недели. Лошадей загоняли нещадно, но вести неслись к их получателю с максимальной скоростью. Трупы загнанных лошадей по дорогам державы Тимура – явление обычное.

…Между прочим, по некоторым данным, во время осады городов и крепостей Тамерлан никогда сразу не бросал своих воинов на приступ. Рассказывали, что в первый день над его шатром вывешивали белый флаг, сигнализировавшие осажденным, что их пощадят в случае сдачи города. На второй день уже красовался красный флаг: города не будет пощажено, но у горожан еще есть шанс. А вот когда над шатром зловеще реял черный флаг, смерть была «лучшим исходом» для всех осажденных без исключения.

Тамерлан не боялся водить свои войска в продолжительные походы по отдаленным странам. Во время движения армий он тщательно охранял войска не только высылая авангардные отряды, впереди которых шло сторожевое охранение, и выставляя боевое охранение по флангам, но и вел постоянную разведку местности разведотрядами, куда отбирали самых смышленых и храбрых.

Армия Тамерлана была прекрасно отлаженным боевым механизмом, практически не дававшим осечек, что принесло ему мировую славу непобедимого полководца.

…Между прочим, Тамерлан был не только великим практиком войны, но и теоретиком. Считается, что ему принадлежит изречение о том, что победы не зависят от численности и вооруженности воинов, но только от тех чудесных дарований, которые Бог источает на своих любимцев. Так вот, его полководческая харизма основывалась в первую очередь на таких стратегических принципах: никогда не превращать свою страну в арену военных действий, не уходить в оборону, всегда искать победу в стремительном нападении. Кроме того, на войне он проявлял исключительное долготерпение, огромную силу воли, невероятную нацеленность на победу и, конечно, умение ее достичь. Тамерлана отличала исключительная дотошность в подготовке военных операций, вплоть до рисования красной краской места, откуда какой отряд должен идти на приступ крепостных стен. Он предпочитал зимние кампании, когда многие воевать не любили; тем самым он вызывал врага на бой в заведомо невыгодных для того условиях, тем более что лето в тех местах, где он в основном воевал, в его крайних проявлениях бывало ужасным. Лошади его армии, в основном конной, были неприхотливы и легко справлялись с поставленными задачами. Он регулярно выплачивал немалое жалование, причем нередко авансом. Он умел так посмотреть на своих воинов, что ослушаться его они не могли; правда, к подобного рода «гипнозу» он прибегал нечасто, а лишь в особых случаях, когда иные способы воздействия казались ему недейственными. И наконец, самое главное – даже уже будучи стариком (колченогим и сухоруким), он всегда был вместе со своими воинами, разделяя с ними все страдания и лишения, точно так же, как и они, рискуя своей жизнью. Если что-то не ладилось, то он оставался среди воинов, причем без доспехов, до тех пор, пока дело не принимало правильный оборот. Такое среди солдат всех времен и народов ценится превыше всего. Недаром в войсках его обожали, и он адекватно пользовался солдатской любовью: отправляя их в многомесячные изнурительные переходы, бросая их на штурмы и приступы, казалось бы, неприступных твердынь, затем благоразумно «закрывал глаза» на их «шалости», давая оставшимся в живых и неувечным вволю потешиться. Так поступали все без исключения великие полководцы всех времен и народов: а la guerre comme a la guerre («на войне как на войне»). Многое из своего богатейшего военного опыта он в форме завещания передал своим детям. Другое дело – как они им распорядились, но это уже иная история.

Подлинную численность Тамерлановых армий точно назвать не может никто. Средневековые хронисты, привыкшие к немногочисленным европейским армиям той поры, склонны были гиперболизировать азиатские полчища. Так, по некоторым данным, на завоевание Китая он собрал чуть ли не 200 тыс. воинов и это была самая большая из когда-либо имевшихся у него армий. Теоретически он, конечно, мог вооружить такое количество бойцов, но доподлинно неизвестно, какова все-таки была ее численность. Известно только его изречение на эту тему: «Нельзя иметь армию больше той, которую можно содержать!» А армия, как известно, во все времена была очень дорогой игрушкой…

Преклоняясь перед деяниями Чингисхана, Тимур стремился затмить его славу. «Все пространство населенной части мира, – любил говаривать этот достойный последователь Темучина, – не заслуживает того, чтобы иметь больше одного властителя!»