Въезжая потом в такое село, Григорьев выражает сочувствие пострадавшим и «искренне» сожалеет, что не настиг погромщиков.
27-го июля на многолюдном митинге атаман Григорьев был мною объявлен деникинским агентом и погромщиком, а через несколько минут здесь же на площади село Сентово он был расстрелян ответственными махновцами. Часть близких к нему его политических вдохновителей разбежалась, остальные же были моментально обезоружены.
На всем пути моих боевых операции других погромов, чинимых над еврейским населением повстанцами и моих частей, не было.
Очень редко попадались лица, перешедшие к нам из красноармейских частей или из петлюровских «повстанчих загонив», которые или по привычке, или же наслушавшись о махновцах, как о грабителях, разного вздора, делали попытки пограбить евреев; но такие грабежи, как и грабежи мирных жителей вообще, всегда пресекались в корне.
ОТ РЕДАКЦИИ АНАРХИЧЕСКОГО ВЕСТНИКА
Оправдение Нестора Махно
27-го ноября с. г. тов. Н.Махно, после 13-ти месяц заключения в Варш. тюрьме, предстал перед польским судом по обвинению его в организации восстания в Восточной Галиции с целью присоединения последней к большевистскому государству.
На суде выяснилось, что обвинение фальсифицировано и построено, главным образом, на провокации некоего Я.Красновольского, действовавшего по инструкции польской дефензивы (политической полиции) и находившегося в сношениях с советской миссией в Варшаве.
Товарищ Махно выступил во весь рост своей личности. Серьезно построенная речь т. Махно и приведенный им материал, а также хорошо поставленная защита раскрыли перед судом всю несостоятельность взведенного на т. Махно обвинения. Суд вынес т-щу Махно оправдательный приговор.
В настоящее время т. Махно из тюрьмы освобожден, но находится пока в распоряжении полицейских властей впредь до выяснения вопроса о его дальнейшем местопребывании.
П.А.
«Анархический вестник», №№ 1, 2, 3-4, 5-6 1923 г.
ПИСЬМО Н. И. МАХНО П. А. КРОПОТКИНУ
Дорогой Петр Алексеевич!
Зная положение в России в смысле продовольствия, и чувствуя, как отзывается это положение на Ваших старческих физических силах, я обсудил с товарищами, и они решили послать Вам несколько пудов съестных припасов, которые считаем необходимыми для Вас. Вместе с этим посылаю Вам несколько номеров нашей повстанческой газеты «Путь к свободе» и выпускаемых нами листков. И прошу Вас как близкого и дорогого для нас, южан, товарища написать нам свое письмо о повстанчестве нашей области, которое правильно отражается в нашей газете.
Кроме того, очень важно было бы для крестьян, если бы Вы написали в нашу газету статью о социальном строительстве в деревне, которая еще заполнилась мусором насилия.
Пока будьте здоровы.
Жму крепко Вашу руку.
Уважающий Вас
«Батько» Н.Махно
Гуляй-Поле, 30 мая 1919 года
Анархизм - учение, охватывающее собою не одну только социальную сторону жизни человека в том смысле, какой придают ему освещающие его политические словари и наши митинговые пропагандисты-ораторы: анархизм - учение жизни человека вообще.
В процессе выработки своего всеобъемлющего миросозерцания анархизм ставит определенно выраженную задачу: это - охватить весь мир, преодолев на этом пути всякие преграды, какие есть и еще могут быть со стороны буржуазно-капиталистической науки и ее техники, и развернуть перед человеком исчерпывающее разъяснение о сущности этого мира, чтобы, таким образом, подойти к человеку вплотную и помочь ему сознательно почувствовать в себе анархизм, который, как я полагаю, внесен в него самой природой, и частичные выявления которого человек чувствует в себе всегда.
Этим самым анархист строит путь содействия человеку в деле изгнания из него всякого духа рабства, как из элемента, являющегося единственным безоговорочно реальным для анархизма: ибо только через его волю анархизм может практически воплощать себя в реальную жизнь.
В процессе своего развития анархизм безграничен. Для анархизма нет тех берегов, в которые он мог бы замкнуть себя и остановиться.
Анархизм, как и человеческая жизнь вообще, не знает законченных формул в своих достижениях.
Абсолютная свобода, а также безграничное на нее право человека, о которых теоретические постулаты анархизма нам повествуют, являются для анархизма, по-моему, лишь орудием, при помощи которого анархизм достигает своего более или менее полного выражения, совершенно не приостанавливая своего процесса. И лишь здесь анархизм становится понятным для каждого из нас: ибо вытеснив из человека искусственно водворенный в него дух рабства, анархизм становится уже непосредственно руководящей идеей для человеческих масс на пути всех их творческих достижений.
Теоретически анархизм в наше время признается все еще слабым, мало развитым и даже - говорят - во многом ошибочно понимаемым учением. Над ним многие его выразители - говорят - много работают, думают, тоскуют (я полагаю, конечно, что если кто-либо из товарищей действительно при этакой работе и думах тоскует, то тоска у них вызывается бессилием из кабинета выразить необходимые для анархизма социальные средства для социальных его действий в наше время...).
Фактически же анархизм живет всюду, где только ступает жизнь человека. Но понятным для человека анархизм - при жестоком гонении на него - становится только там, где есть его ученики, - ученики, искренно порывающие всякую связь с рабской психологией современности; ученики, бескорыстно стремящиеся служить ему, вскрывая в процессе его развития все его неведомые стороны, претворяя их в ведомые и, таким образом, прокладывая путь торжеству анархического духа над духом рабским.
Отсюда два положения:
Первое, что анархизм сохраняет разнородную в выражениях и действиях, но единую в своей сущности целость.
Второе, что анархизм всегда революционен и держится только за революционные методы действия в борьбе со своими притеснителями.
И с этой именно стороны, как революционный борец, отвергнувший на своем пути всякие правительства, писанные ими законы, самое общество, выделяющее из себя эти правительства, наконец, «нравственность» и «мораль» этого общества, - анархизм все более и более познается угнетенной частью человечества.
