В дальнейшем католицизм попытался несколько «эмансипировать» человека перед богом, выдвинув идею «сотрудничества» свободной воли человека с божественной благодатью, отделываясь по сути дела от жестокой мысли Августина о предопределении и признавая значение добрых дел и заслуг человека перед богом. Фома Аквинский оформил этот новый комплекс идей в своем учении о гармонии веры и разума, откуда следовала гармония божественной благодати и воли бога, с одной стороны, и «естественного закона» человека и его свободы воли — с другой. Но Фома еще не столь далек от августиновской трактовки благодати, ибо и у него в конце концов свобода воли человека зависит от воли бога, а спасение человека — от благодати. Значительно дальше отстоит от доктрины Августина тридентское исповедание веры, хотя собор формально высказался за почитание авторитета Августина. Пьер Бейль так и говорит, что «Тридентский собор, осудив учение Кальвина о свободе воли, тем самым с необходимостью осудил и учение святого Августина…» (там же, 1, 65–66).
Иезуиты следовали за Аквинатом в понимании спасения, но значительно упростили его, исключив из него августинианские «мотивы» (сердечную привязанность к богу, внутреннюю веру в искупительную миссию Христа, необходимость благодати). Нет, они не отвергали их прямо, но фактически свели веру к внешней религиозности, за что против них и выступает Паскаль. Отношения между богом и человеком они свели к формально-юридическому элементу: человек свободно «сотрудничает» с богом, получая воздаяние по своим делам и заслугам. Здесь все ясно для разума человеческого: что заслужил, то и получил — рай или ад — не то, что в августинианском учении о предопределении. Недаром Паскаль в «Мыслях» отметит позже, что «иезуиты имеют некоторые истинные принципы, но злоупотребляют ими…» (14, 617, фр. 906). Признание и свободы человека, и его заслуг, и разума было велением Нового времени, что нашло отражение и в католицизме.
Но иезуиты настолько извратили роль и значение этих понятий, что религия стала рассадником всяческого нравственного нечестия, против которого выступил Янсений, нашедший многочисленных последователей у себя на родине и во Франции. Во Франции прибежищем янсенизма стало аббатство Пор-Рояль, главой которого с 1636 г. был аббат Сен-Сиран, друг и единомышленник Янсения, сумевший увлечь общину Пор-Рояля на путь янсенизма. Сочувствовали янсенизму и были друзьями Пор-Рояля многие светские люди: герцоги де Лианкур, де Люин, де Лонгвиль, маркиза де Сабле, мадам де Севинье и др.
Противоядием для истребления иезуитского религиозного ханжества и нравственной распущенности Янсений считал восстановление в первозданном виде сурового учения Августина. Но к нему же обратились и реформаторы, порвавшие полностью с римско-католической церковью и объявленные ею еретиками. Янсений — в отличие от протестантов — отнюдь не имел намерения порывать ни с официальной церковью, ни с католицизмом, сохраняя в своем учении многие положения этого последнего: о посредствующей роли церкви, Священном предании, элементах внешней религиозности и др. Более того, Янсений в памфлете «Галльский Марс» осудил кардинала Ришелье и иезуитов за союз с протестантскими государствами в Тридцатилетней войне. В свою очередь иезуиты обвинили Янсения в кальвинистской ереси, извлекли из его книги пять положений и добились их осуждения как еретических в специальной булле папы Иннокентия X (1653).
По свидетельству Ж. Б. Боссюэ, положения были выбраны весьма удачно, ибо в них заключена «душа всей книги». Они в самом деле были близки протестантизму в трактовке предопределения, благодати и свободы воли (см. 10, XI–XII). Но янсенисты утверждали, что в том виде, как они сформулированы иезуитами и осуждены папою, этих положений нет в книге Янсения, и не считали доктрину своего учителя, равно как и свои собственные взгляды, отлученными от церкви. Тогда иезуиты добились от папы осуждения всех сочинений в защиту Янсения (1654). Иезуиты, на стороне которых был королевский двор, стали преследовать непокорных янсенистов вплоть до ареста некоторых из них. Оппозиционный Пор-Рояль давно раздражал кардинала Ришелье, еще в 1638 г. он заточил в Венсенскую крепость аббата Сен-Сирана, который провел в ней четыре года и был выпущен лишь после смерти Ришелье.
Но не только идейная борьба подогревала ненависть иезуитов к Пор-Роялю. Янсенисты оказались их конкурентами в деле школьного образования, что приносило иезуитам большой материальный ущерб. С 1643 г. в Пор-Рояле начали открываться янсенистские «маленькие школы», в которых на каждого учителя приходилось не более 5–6 детей. Поэтому дети в них получали хорошее индивидуальное образование и воспитание, сознательно основанное на принципах, противоположных иезуитским. Янсенисты были поборниками новых и прогрессивных методов воспитания, предложенных выдающимся педагогом того времени Яном Амосом Коменским (1592–1670), который выступил против схоластических норм воспитания (формализма, авторитаризма, казуистики и др., широко используемых иезуитами), за демократическую реформу школы (совместное обучение детей всех сословий, учет индивидуальных особенностей и культуры воспитуемых, опора на опыт и наглядность при обучении и др.). В противовес иезуитам, насаждавшим в своих школах догматизм и начетничество, янсенисты старались развивать в детях способность к самостоятельному и творческому мышлению. Атмосфере карьеризма и соперничества в иезуитских школах они противопоставили дух солидарности и взаимопомощи, «ослабленной морали» иезуитов — строгую нравственность (правда, не без сектантской узости), которая, по мысли янсенистов, должна была сдерживать от дурных побуждений «греховную» от рождения природу человека. Над учебниками для «маленьких школ» трудились многие ученые Пор-Рояля (А. Арно, Б. Паскаль, П. Николь, К. Лансело и др.), издававшие их здесь же, в монастырской типографии. Все это не могло не привлечь внимание образованных слоев французского общества, представители которого стали охотно отдавать своих детей в янсенистские школы. Во времена Паскаля в них учился Жан Расин, ставший впоследствии знаменитым драматургом-классицистом и первым историографом Пор-Рояля.
Удобным поводом для расправы над янсенистами монастыря иезуиты сочли два памфлета А. Арно («Письмо к знатной особе» и «Второе письмо к пэру Франции»), направленные против их коварной политики. 14 января 1656 г. они устроили позорное судилище в Сорбонне, в результате которого исключили Арно из состава богословского факультета за признание им якобы пяти положений Янсения. Тогда в Пор-Рояле посоветовали Арно защищаться в печати, привлекая к предмету спора общественное мнение Франции.
