9 июня Ставка перешла в Мелитополь. Я со штабом продолжал жить в поезде.
Глава X. В Северной Таврии
К 10 июня части Русской армии выдвинулись на линию Ногайск, западнее железной дороги Бердянск – Пологи – Гнаденфельд – Вальдгейм, огибая район Большого Токмака с северо-востока до Днепра у станции Попово; далее по левому берегу Днепра до его устья.
Расположение наших частей было следующее: от Азовского моря до Гнаденфельда – последовательно 2-я Донская (севшая на коней) и 3-я Донская (пешая) казачьи дивизии Донского корпуса генерала Абрамова; от Вальдгейма до станции Попово – 13-я и 34-я пехотные дивизии 2-го армейского корпуса генерала Слащева; в районе Михайловка – Дроздовская пехотная дивизия и 2-я конная (генерала Морозова) под общей командой начальника Дроздовской пехотной дивизии генерала Витковского. По левому берегу Днепра: разведывательные части Кубанской казачьей дивизии (ядро в селе Большая Белозерка), Туземной бригады (ядро в Верхнем Рогачике), Марковской дивизии (ядро в Дмитриевке), Корниловской дивизии (ядро в Натальине). Далее от Каховки до Днепровского лимана – части 1-й конной дивизии генерала Барбовича, еще не посаженные на коней.
Жестоко потрепанная в боях с 25 мая по 4 июня, XIII советская армия приводилась в порядок и спешно пополнялась маршевыми ротами и свежими частями. Группировка противника была такова: в районе Бердянска – запасная кавалерийская бригада Федотова, по железной дороге Бердянск – Верхний Токмак – прибывшая с Дона 40-я стрелковая дивизия, в составе трех пехотных и двух кавалерийских бригад; к северо-востоку и к северу от Большого Токмака – последовательно части 3-й, 46-й и 15-й стрелковых дивизий, к востоку от железной дороги Мелитополь – Александровск – 2-я кавалерийская дивизия Блинова, в районе к северу от станции Попово – части 29-й, 42-й и 52-й стрелковых дивизий.
По правому берегу Днепра, главным образом в районе Бериславля, сосредоточивались части Латышской и 52-й стрелковых дивизий и мелкие отряды. Повстанческое движение в районе Екатеринославской губернии с весны 1920 года разрасталось, представляя значительную угрозу ближайшему тылу XIII советской армии. Красное командование было настолько этим обеспокоено, что одно время вынуждено было задержать в этом районе следовавшую на польский фронт конную армию «товарища» Буденного. Однако повстанцы уклонялись от вооруженных столкновений с сильными частями, рассеиваясь при приближении значительных отрядов, и конница Буденного, не уничтожив очагов восстаний, двинулась на Польский фронт. Последнее время против повстанцев были выдвинуты 125-я и 126-я бригады 46-й советской дивизии.
По данным разведки, противник сосредоточивал на своем левом фланге, в районе станции Пологи, свежие части с целью перейти в решительное наступление и вновь овладеть Северной Таврией.
10 июня я отдал директиву войскам для соответствующей перегруппировки:
Генералу Абрамову – сосредоточив на своем левом фланге сильную ударную группу, продолжать удерживать занятый район; основательно разрушить железнодорожную линию Бердянск – Верхний Токмак;
Генералу Слащеву – подчинив себе отряд генерала Витковского, нанести противнику короткий удар в северном направлении; по выполнении этой задачи отряд генерала Витковского направить в резерв Главнокомандующего в район Колга – Елизаветовка Северная – Нижние Серагозы, а частями 2-го корпуса прочно удерживать Мелитопольский район, выделив сильные подрывные части для порчи железной дороги Пологи – Александровск[56];
Генералу Кутепову – оставив в распоряжении генерала Барбовича Марковскую пехотную и 1-ю конную дивизии, перейти к июня с Корниловской дивизией в район Нижние Серагозы – Колга – Елизаветовка Северная, где, приняв в подчинение отряд генерала Витковского, составить резерв Главнокомандующего.
10 июня я проехал поездом в расположение 2-го армейского корпуса, где в колонии Гальбштадт и Большом Токмаке смотрел части 13-й и 34-й дивизий. Полки имели большой некомплект, однако люди были бодры и веселы. Дорогу из Гальбинадта в Большой Токмак я сделал верхом. Расположенные здесь богатые колонии немецких колонистов встречали меня хлебом-солью; немецкие девушки подносили цветы. Несмотря на пребывание колонистов более столетия в России, колонии сохранили весь уклад немецкой деревни. Многие из колонистов вовсе не говорили по-русски. Немецкие колонии поражали исключительным богатством и высокой культурой хозяйств. Ночью я вернулся в Мелитополь, откуда проехал в Севастополь.
Наши успехи встревожили большевиков. Советская печать била тревогу, призывая уничтожить засевшего в Крыму «барона», загнать его в «крымскую бутылку» и т. д. Агенты противника усилили работу в тылу. За последние дни среди рабочих портового завода вновь началось брожение. Рабочие предъявили ряд требований и, не получив удовлетворения, забастовали. Однако теперь власть была уже достаточно сильна и могла действовать решительно. Я отдал приказание уволить всех забастовавших и забастовщиков призывных годов немедленно отправить на фронт. Одновременно объявил, что в случае каких-либо беспорядков расправа будет самая беспощадная. Проявленная властью твердость отрезвила умы. Несколько десятков смутьянов из молодых рабочих были отправлены в строй, и в дальнейшем, до самых последних дней нашего пребывания в Крыму, рабочие, несмотря на тяжелые материальные условия, беззаветно выполняли свой долг.
Из вновь занятых мест поступали отрадные сведения. Войска сумели заслужить доверие населения. Земельный закон встречал огромное сочувствие; приказ о земле читался на волостных сходах и вызывал горячее одобрение крестьян. Наряду с тем происходили отдельные прискорбные явления. Некоторые представители власти на местах, не исключая подчас и наиболее крупных лиц, не сочувствуя новому закону, всячески старались обойти его, придать ему произвольное толкование. С этим приходилось настойчиво бороться. Были и другие не менее прискорбные явления, побудившие меня отдать приказ о недопущении на административные должности помещиков в освобожденных местах их постоянного жительства, чтобы пресечь тем имевшие место случаи сведения личных счетов администраторов из помещиков с крестьянами.
Во вновь занятых местностях организовывалась государственная стража. Последняя была сравнена по содержанию с армией.
В Северной Таврии имелись большие запасы зерна, приближалось время сбора урожая. За обеспечением необходимым продовольствием занятых армией областей мы могли надеяться получить избыток зерна для обмена его на необходимые нам продукты. Запасы обмундирования, снаряжения, бензина, масла и угля приходилось полностью приобретать за границей. Я всячески торопил постройку железнодорожной ветки Бешуй – Сюрень, с окончанием которой представилась бы возможность пользоваться углем бешуйских месторождений. К первым числам июня добыча угля достигала тысячи пудов в день, но ввиду недостаточности перевозочных средств (лошадей и повозок) месячная добыча угля не превышала пятнадцати тысяч пудов. Постройка железной дороги Бешуй – Сюрень, несмотря на все усилия, не могла быть окончена ранее октября.
