25
Интересно, что в самом начале войны, при вступлении вермахта на бывшие польские территории, задача ликвидации польской интеллигенции была отставлена — в том числе и вследствие использования в собственных целях как польского антикоммунизма, так и польского антисемитизма, о чем прямо писал Гейдрих в своем «Приказе № 2» от 1 июля 1941 г. (ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12454. Д— 209– Л. 109).
Другими задокументированными разновидностями «расширенной интерпретации» этого приказа явилось его распространение на военнопленных-женщин и на раненых (см., в частности, в показаниях рядового вермахта М. Шарте: Лужеренко 1989:173–174).
На самом деле доля евреев в комиссарском корпусе Красной Армии была хотя и высокой, но уступала геббельсовской «цифре» в 4–5 раз.
Интересно, что вместе с проектом инструкции — и под тем же номером — хранится «Дополнение» к ней, содержащее ссылку на окончательную редакцию инструкции и подчеркивающее особую важность задачи по выявлению среди военнопленных лиц, вызывающих доверие и могущих быть в интересах Рейха так или иначе использованными (IfZ. Dok. PS-078. Bl. 4–6).
Впрочем, у политруков из неевреев, в отличие от евреев, еще оставался «шанс» уцелеть: спасительной могла бы стать (а могла и не стать) их готовность к «сотрудничеству» с оккупантами и степень заинтересованности в этом последних.
Незначительное и, как правило, временное исключение могли составлять военнопленные евреи-врачи (см. ниже).
Последний раз оно легло на бумагу, подписанную Кейтелем 12 сентября 1941 г. (Jacobsen 1967:207).
Такие лоскуты практиковались в Кальварии (Шейнман 1993:468).
Согласно показаниям Эрвина Лахузена, данным им в 1947 г., это совещание состоялось в конце лета (Hilberg 1999:354–356, со ссылкой на документ NO-2894).
Было, в частности, постановлено производить казни на расстоянии не менее 500 м от лагерей. См. допрос свидетеля Э. Лахузена 30 ноября 1945 г. на Нюрнбергском процессе: Нюрнбергский процесс 1990: 170–180.
В соответствующем циркуляре от 2 июня 1942 г. начальник РСХА и СД приказывал в дальнейшем проводить селекцию на территории Генерал-Губернаторства, отказавшись при этом от практики селекции политкомиссаров и политруков: «В остальном все остается по-старому (евреи, преступники и т. д.)» (Jacobsen 1967:229. Dok. 40). Интересно, что вскоре в СССР был ликвидирован и сам институт военных комиссаров — 9 октября 1942 г. их упразднили в Красной Армии, а 13 октября 1942 г. — на Военно-морском флоте (см.: Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об установлении единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1942. № 38).
Процесс подготовки и осуществления такой «военно-судебной» реформы подробно раскрыт в исследованиях А. Штрайма и Р. Отто (Streim 1981; Otto 1998).
РСХА состояло из тайной полиции (гестапо), уголовной полиции (крипо), полиции безопасности (зипо) и СД. В геноциде евреев активнейшее участие приняли также основные и резервные батальоны полиции правопорядка(Ordnungspolizei).
Впрочем, известен случай перевода военнопленного литовской национальности в статус гражданского иностранного рабочего (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 115. Д. 28. Л. 65а).
См. запрос отдела труда гебитскомиссариата Белоруссии бургомистру Койдановского района о двух бежавших из лагеря освобожденных военнопленных от 8 октября 1942 г. (Белорусские остарбайтеры 1996: 199, со ссылкой на: НАРБ. Ф. 393. Оп.3. Д. 43. Л. 25).
То есть практически одновременно с распространением указанной листовки!
По состоянию на 1 апреля 1942 г., их число составляло 292702 чел., в подавляющем большинстве украинцы (ВА-МА, RH 3/V.180, BI.27).
Применительно к Житомирскому лагерю и со ссылкой на Л.Б. Берлина такой случай, датированный сентябрем 1941 г., описывает М. Шейнман (1993:467).
Об этом зашла речь и на допросе Э. Лахузена 30 ноября 1945 г. на Нюрнбергском процессе (см.: Нюрнбергский процесс 1990:178).
Попутно замечу, что в нацистской среде было распространено мнение, культивируемое грузинскими шовинистами и разделяемое некоторыми немецкими «экспертами» в Берлине, что армяне, подобно евреям, были левантийскими торговцами и к тому же, в отличие от грузин, не являлись арийцами.
С «научной» точки зрения эта проблема так и осталась без разрешения, а вот с практической ответом явилось то, что обхождение с армянскими военнопленными и беженцами было существенно хуже, чем, например, с грузинскими (см.: Dallin 1958:241).
Выражение Б.Н. Соколова. Об эмоциях русских людей, заподозренных или могущих быть заподозренными в еврействе или в укрывательстве евреев, см. ниже у А. Малофеева и Б.Н. Соколова.
См., в частности, воспоминания А. Резниченко (1993). Впрочем, вопрос об участии лагерных полицаев в расстрелах евреев-военнопленных остается недостаточно исследованным.
Г.М. Зусманович (1899–1944) был заместителем командующего 6-й армией по тылу (командарм — генерал-лейтенант И.Н. Музыченко). Как и многие другие, Зусманович скрывал свою национальность, выдавая себя за украинца и говоря с немцами только по-украински. Был в лагерях в Холме, Нюрнберге, с 1943 г. — в Вайсенбурге, где осенью 1944-го умер (Свердлов 2002:342–344).
Первая оценка принадлежит А. Араду (Арад 1990: 30), а вторая — А. Шнееру (Шнеер II: 91). К сожалению, методика их получения в публикациях не раскрыта.
Устное сообщение в ноябре 2004 г. в Иерусалиме.
Об этом сообщалось в ежедневном бюллетене РСХА «Отчет о событиях в СССР» (Ereignismeldung UdSSR. № 58.20.08.1941).
Произведенная в августе 1944 г. эксгумация подтвердила эти сведения, но остается неясным, хотя и весьма вероятным, что в эти 30 тыс. чел. входили также и гражданские жертвы.
