(11) Римские игры продолжались один день; Плебейские трижды были повторены эдилами Марком Секстием Сабином и Гнеем Тремеллием Флакком. Оба стали преторами и вместе с ними и Гай Ливий Салинатор и Гай Аврелий Котта. (12) Выборы в этом году проводил то ли консул Гней Сервилий, то ли назначенный им диктатор Публий Сульпиций (если консул задержался в Этрурии по распоряжению сената и вел следствие о заговоре этрусской знати) – пишут об этом по-разному.
27. (1) В начале следующего года [202 г. до н. э.] Марк Сервилий и Тиберий Клавдий созвали сенат в Капитолии и доложили о распределении провинций. (2) Они предложили бросить жребий об Италии и Африке. Африку хотели получить оба. Ни назначения, ни отказа не получил ни тот, ни другой: тут особенно постарался Квинт Метелл.
(3) Консулам было велено снестись с народными трибунами и спросить народ, кому он поручает вести войну в Африке. Все трибы назвали Публия Сципиона. (4) Тем не менее консулы – таково было решение сената – бросили жребий об Африке; (5) она досталась Тиберию Клавдию; ему дали флот в пятьдесят судов (одни квинквиремы): пусть переправляется в Африку и пользуется там такой же властью, как Сципион. Марк Сервилий получил Этрурию.
(6) В той же провинции продлена была власть и Гаю Сервилию – на случай, если сенат пожелает, чтобы консул оставался близ Города.
(7) Претор Марк Секстий получил по жребию Галлию, с тем чтобы Публий Квинктилий Вар передал ему провинцию и два легиона; Гай Ливий получил Бруттий с двумя легионами, которыми в прошлом году командовал проконсул Публий Семпроний.
(8) Гней Тремеллий получил Сицилию с двумя легионами от Тита Виллия Таппула, претора прошлого года. Виллий, в пропреторском звании, должен был охранять побережье Сицилии с двадцатью военными кораблями и тысячей солдат. (9) На остальных двадцати судах Марк Помпоний должен был привезти в Рим полторы тысячи солдат.
Гай Аврелий Котта получал городскую претуру. Остальным продлена была власть в провинциях и командование войсками. (10) В этом году только шестнадцать легионов[1032] защищали державу. (11) Сенат постановил: чтобы боги были милостивы ко всякому начинанию и деянию, пусть консулы, прежде чем отправиться на войну, устроят игры и совершат жертвоприношение.
В свое время – при консулах Марке Клавдии Марцелле и Тите Квинкции [208 г. до н. э.] – диктатор Марк Манлий дал обет сделать это, если положение государства в течение ближайших пяти лет не ухудшится. (12) Четырехдневные игры отпраздновали в цирке; обещанные жертвы были принесены.
28. (1) Тем временем с каждым днем возрастала и надежда и тревога: люди не знали, радоваться ли, что Ганнибал на семнадцатом году войны ушел из Италии, оставив римскому народу право владеть ею, или тревожиться, что он переправился в Африку с невредимым войском; (2) война идет в другом месте, но она столь же опасна; недавно скончавшийся Квинт Фабий это предвидел и не зря повторял, что Ганнибал в своей стране будет страшней, чем в чужой.
(3) И Сципиону предстоит иметь дело не с Сифаком, необузданным варварским царем, чьи войска обучал полувоин-полуторгаш Статорий, не с Гасдрубалом, тестем царя, только и знавшим, что обращаться в бегство, не с войском из селян, наскоро набранным и кое-как вооруженным, (4) но именно с Ганнибалом, родившимся чуть ли не в походной палатке отца – доблестного полководца.
Ведь Ганнибал вырос и воспитан был в войске, уже в отрочестве стал солдатом, в ранней юности – главнокомандующим; состарился победителем: (5) Испания, Галлия, вся Италия – от Альп до пролива – полны славой его великих подвигов. Его войско проделало с ним все походы, закалено в трудностях, которые, кажется, человеку и не перенести, многажды обагрено римской кровью, нагружено доспехами, снятыми не только с солдат, но и с полководцев.
(6) Сципион еще встретит в бою многих, кто своей рукой убивал и преторов, и военачальников, и римских консулов, кто был украшен венками за взятие стен или вала, кто бродил по захваченным римским лагерям, римским городам. (7) Если сосчитать фаски всех ныне здравствующих должностных лиц римского народа, то их столько не наберется, сколько было бы у Ганнибала, захоти он, чтобы перед ним несли фаски убитых им римских военачальников.
(8) Волнуемые этими страхами, люди сами себя запугивали. Видевшие своими глазами войну в разных концах Италии мало надеялись на близкое ее окончание; все напряженно следили за Ганнибалом и Сципионом, изготовившимися к последней схватке. (9) Чем она была ближе, тем больше тревожились даже те, кто во всем полагался на Сципиона и надеялся на победу.
(10) В таком же беспокойстве были и карфагеняне: то, думая о Ганнибале и его великих подвигах, раскаивались они, что просили мира; (11) то, вспоминая, что дважды были разбиты[1033], что Сифак был взят в плен, что их выгнали из Испании, выгнали из Италии, что все это сделал своей доблестью и разумением один Сципион, они приходили в ужас: на их погибель он послан судьбой.
29. (1) Ганнибал уже прибыл в Гадрумет[1034] и дал солдатам отдохнуть несколько дней от морской качки. Встревоженный пугающими известиями о том, что окрестности Карфагена заняты римлянами, он большими переходами направился к Заме[1035].
(2) Зама отстоит от Карфагена на пять дней пути; лазутчики, посланные вперед, были схвачены римскими караулами и приведены к Сципиону; он передал их военному трибуну и велел провести их по всему лагерю: пусть без страха смотрят все, что захотят. (3) Спросив, достаточно ли они все обследовали, он отослал их назад к Ганнибалу.
(4) Ганнибала не обрадовало ни одно из доставленных ими известий – ведь ему донесли и о том, что в этот самый день прибыл Масинисса с пехотой в шесть тысяч человек и конницей в четыре, а больше всего его поразила самоуверенность врага, конечно небезосновательная.
(5) И хотя сам он и начал войну, хотя именно его появление сорвало перемирие и уничтожило надежду на договор, все-таки, рассудив, что непобежденный, прося о мире, может добиться лучших условий, чем побежденный, Ганнибал послал гонца к Сципиону с просьбой о встрече для переговоров.
(6) Действовал ли он по собственной воле или по решению правительства? Не могу утверждать ни того ни другого. (7) Валерий Антиат сообщает, что Ганнибал был разбит Сципионом в первом же сражении, что убитых было двенадцать тысяч, а взятых в плен тысяча семьсот, что сам Ганнибал и с ним еще десять человек отправились послами в лагерь к Сципиону.
(8) Так или иначе, Сципион от переговоров не отказался; оба, как и было уговорено, продвинули лагеря вперед, ближе к месту их встреч. (9) Сципион разбил лагерь вблизи города Нараггара[1036]: место удобное, тем более что вода находилась не дальше, чем перелет дротика.
