Даже вечно терзаемый сомнениями Лев Толстой с возрастом сознательно перевоплощался в неподражаемого русского волхва, указывающего перстом направление развития человека. По меньшей мере, в плоскости нравственности и духовного совершенствования. Он, безусловно, и был им, но главная трансформация произошла внутри его самого: когда писатель уверовал, что его миссия много шире функции непредвзятого летописца, когда он позволил себе формировать чужое мировоззрение.
Лишь после этого он обрел подлинную силу творца – мыслителя и философа от литературы, который пришел в мир, чтобы научить людей любви к человеческому и вечному.
Точный расчетХотя вера в себя каждого из великих завоевателей успеха, безусловно, была главным фактором побед, более пристальный взгляд на их стратегии свидетельствует, что вера всегда имела под собой довольно четкую основу. Иными словами, в жизни каждого из них не обошлось без четкого расчета. Более того, каждый из достигших успеха сделал это не по случайному наитию, а вследствие реализации тонко продуманной многоплановой стратегии.
Действительно, мы мало задумываемся над тем, почему, например, именно Шлиманн сумел отыскать Трою; откуда Наполеону явилось решение захватить власть и поставить на колени практически всю Европу; отчего вера Пикассо и Дали в свои художественные таланты принесла сладострастные плоды признания; почему Ленин так уверенно двигал массами, легко пренебрегая ценностью человеческой жизни; каким образом Родену удалось доказать, что он является великим скульптором нового времени, а Юнгу – навязать огромному количеству людей свое религиозно-мистическое начало в психологии? Да, каждый из них уверовал в предначертанность своей победы. Но этого было бы слишком мало для того, чтобы завладеть сознанием окружающих, навязать свою волю в чем бы то ни было. Следует признать, что все победители очень много внимания уделяли поиску различных способов внедрения своих идей в массовое сознание. А порой прибегали и к откровенным манипуляциям. Большинство талантливых личностей оказывалось еще и искусными игроками на футбольном поле жизни.
Наполеон, едва добившись первой политически значимой победы в Италии, тут же начал игру «на опережение», предусматривающую вырывание власти из рук политиков, которые его послали на войну. Молодой французский генерал настолько точно просчитал свое восхождение, что даже опытные и мудрые борцы за власть просмотрели тот момент, когда их общую стратегию начало беспощадно жечь пламя наполеоновской всеобъемлющей и гораздо более сильной жажды власти. Когда же Бонапарт сумел превратить победу Франции в Италии в СВОЮ победу и заключить с Австрией весьма жесткий мир, господам в Париже осталось лишь озираться и ждать собственного низвержения. Впрочем, некоторые из них не осознавали опасности
Наполеона до последнего момента – так тихо он подкрадывался к главному броску. Тонкий расчет всегда был вплетен в стратегию и тактику Наполеона. Чего стоит только его неожиданное возвращение из египетского похода: получив тревожные известия из Франции, полководец тотчас просчитал, что настал момент, когда можно заставить руководителей Республики отказаться от власти в его пользу.
Более всего приверженность расчету характерна для успешных государственных деятелей и выдающихся военачальников. В этом смысле Цезарь или Бисмарк могли бы стать примерами для подражания в разработке и внедрении многочисленных схем влияния на политический процесс и в конечном итоге на ход самой истории. Цезарь был мастером так представить дело, чтобы на его сторону встали широкие массы людей. Порой он пускал в ход подкуп народных лидеров, как это было в случае с Клодием, когда Цезарь спас этого беспринципного человека от тюремного заключения (пожертвовав в его пользу разводом с собственной женой). Одним махом он приобрел преданного поклонника в лице лидера плебса. Цезарь вечно придумывал различные хитроумные схемы поощрения солдат, чем добился поистине потрясающей власти над войском. А чего стоят его долговые схемы, когда он, набрав неимоверных по масштабам долгов, отправился в испанский военный поход, приковав к себе таким образом всех тех, кто ссужал деньги и теперь был заинтересован в его победах. Не менее хитрые комбинации прорабатывал Бисмарк. Этот один из самых терпеливых игроков в истории восхождения лидеров в течение нескольких десятилетий демонстрировал невероятную выдержку. Да, его искусно разработанные схемы долгое время лопались, как мыльные пузыри. Но не из-за логических просчетов, а вследствие недолговечности монархов. В течение долгого времени этот человек ловко напоминал о себе королю через доверенных людей, а поймав главный момент, он фактически навязал монарху аудиенцию и буквально вытребовал высшую исполнительную власть.
Расчетами в большей или меньшей степени пользовались все гениальные люди. Причем достаточно часто их тонкий расчет не лежал на поверхности, а был глубоко упрятан даже от глаз трепетно ищущих историков.
В чем, например, состоит расчет Маркса? Поиск суперидеи привел его формулировке весьма противоречивой, но оригинальной цели: свержению буржуазии. Будучи чрезвычайно агрессивным и замкнутым человеком одновременно, Маркс должен был разработать хитроумную тактику, предусматривающую использование нескольких механизмов распространения своей идеи в мир, причем эти механизмы должны были непременно подходить его стилю деятельности. Маркс, надо отдать ему должное, весьма преуспел в этом, причем ничуть не погрешил против привычного образа жизни. Он начал действовать в двух направлениях одновременно: создавать механизм влияния путем руководства общественной политической организацией (Союзом коммунистов) и отрабатывать составные части своей идеи на различных газетных и журнальных полигонах. Это оказалось объединением двух различных уровней: стратегического и тактического. На первом в результате выходили емкие программные вещи («Манифест коммунистической партии»), на втором – пылкие информационные вспышки в виде яростных статей, призванных приучить современников к своему имени. Конечно, не бывает закостенелых схем действий, и Маркс это хорошо осознавал, постоянно меняя тактику действий, но неизменно придерживаясь единой стратегической линии.
Владимир Ленин взял на вооружение очень многое из стратегии Маркса. Ленин, обладая не меньшей степенью агрессивности, был к тому же еще большим практиком. Поэтому, разрабатывая оба направления одновременно, основные ставки он сделал на публичность своих действий, приправив их острой информационной активностью. Он уже не довольствовался использованием чужих изданий, как Маркс, – он создал собственное информационное оружие. Хотя во многом действия Маркса и Ленина выглядят малосвязанными хаотичными актами, они все же демонстрируют способность этих людей в течение длительного периода времени следовать вполне четкой и просчитанной стратегии.
