Ознакомительная версия.
На что мой адвокат мудро и совершенно справедливо отвечает: «Одно дело, когда есть фактура, а другое дело, когда дело абсолютно пустое…»
Напротив меня, метрах в пяти, сидит секретарь суда, симпатичная девушка Катя. Несмотря на зимнее время и холодную погоду, у нее глубокое декольте, практически обнажающее грудь. Ее не смущают ни жара, ни холод, ни наше присутствие. Она верно и последовательно соблюдает этот образ до конца процесса. Наверное, из нее получится неплохая судья…
На сцену выходит ведущая — судья Ярлыкова Елена Николаевна собственной персоной.
* * *
Через несколько лет после нашего процесса, несмотря на свои «очевидные заслуги», она будет нещадно изгнана из судейского корпуса за то, что на судебном заседании не распознает мошенника, приехавшего на суд вместо другого человека, которого она отпустит на свободу. Посчитав такое решение несправедливым, Ярлыкова вспомнит о Европейском суде по правам человека, куда и подаст жалобу на решение судебной коллегии. Странным образом ее жалоба окажется там же, где находится и моя жалоба на ее незаконное решение, которым она приговорила меня к одиннадцати годам строгого режима… Вот уж воистину — неисповедимы пути Господни. Но все же между нами была большая разница. Лишившись статуса судьи, Ярлыкова стала работать адвокатом. А я, лишившись свободы ее стараниями, стал бесправным заключенным — с бесконечным, как мне тогда казалось, сроком…
* * *
Тогда, в 2006 году, Ярлыкова произвела на меня положительное впечатление. Позже, в ходе процесса, во время перерыва судебного заседания на фразу прокурорши «Еще не все свидетели обвинения допрошены…», с ее губ сорвется ответ: «Какие же это свидетели обвинения? Вообще непонятно, что они доказывают!»
Начинается процесс. Представляются все его участники — адвокаты, судья, государственный обвинитель. Мы не делаем отвода ни судье, ни государственному обвинителю, хотя прокурорша мне не понравилась сразу. Устанавливаются личности обвиняемых… Судья, обращаясь ко мне, произносит: «Обвиняемый, представьтесь, пожалуйста».
«Переверзин Владимир Иванович», — отвечаю я.
«Год и место рождения?» — судья должна удостовериться в личности подсудимых, сверить все данные с личным делом и сличить фотографии.
Узнав мой домашний адрес и убедившись, что я — это я, госпожа Ярлыкова переходит к другим обвиняемым. Те же вопросы, стандартные ответы.
Неожиданно прокуратура выступает с ходатайством о предоставлении Антонио Вальдес-Гарсии государственной защиты. Судья начинает рассмотрение этого ходатайства.
«Антонио Вальдес-Гарсиа! — обращается к нему судья. — Вы поддерживаете данное ходатайство?»
Вальдес-Гарсиа, единожды уже искалеченный такой «защитой», яростно от нее отбивается и сопротивляется. «Не надо мне никакой защиты! — почти кричит он. — Мне ничего и никто не угрожает! Пускай оставят меня в покое!»
Представители прокуратуры непреклонны и настаивают на своем. Тогда мне это казалось странным, но позже все встанет на свои места. Вальдес-Гарсии действительно ничего не угрожало. Его правдивые показания были абсолютно бесполезны для обвинения и не приносили никому ни пользы, ни вреда. Но раз уж его выманили из Испании и вывели в процесс, за ним нужно было присматривать, чтобы он не убежал. Следователи решат эту проблему хитроумным способом, приставив к Вальдес-Гарсии охранника. С тех самых пор этот несчастный передвигался исключительно в сопровождении не менее несчастного охранника, вынужденного его сторожить. В конце процесса, услышав, что сторона обвинения запросила всем обвиняемым по одиннадцать лет строгого режима, Вальдес-Гарсиа закроет своего сторожа в душе и проворно, на костылях, помчится в аэропорт, где по испанскому паспорту благополучно улетит на родину…
Зачем он, имея испанское гражданство, вообще приезжал в Россию, так и осталось за гранью моего понимания.
Предварительное заседание быстро заканчивается, и я, несколько разочарованный, возвращаюсь в камеру. Назначена дата начала процесса, дата первого судебного заседания. Начинается процесс, которого я ждал и к которому готовился больше года. Процесс, на который я возлагаю большие и радужные надежды. Процесс, который решит мою судьбу на долгие годы.
Глава 11
Суд продолжается
Первое судебное заседание. Мы все в сборе. Судья уже знает нас в лицо и здоровается со всеми как со старыми знакомыми. Мы с Малаховским находимся в клетке, Вальдес-Гарсиа сидит, облокотившись на костыли, на скамейке, вытянув переломанные ноги вперед. Охранники и конвойные оккупировали последний ряд. Недалеко от меня расположились адвокаты. Государственный обвинитель начинает долго и нудно зачитывать обвинительное заключение. По закону сторона обвинения обязана огласить, то есть зачитать, обвинение и все доказательства, имеющиеся в материалах дела. Это занимает не один день. Меня возят в суд как на работу. Подъем, обыск, дорога в суд. После суда все повторяется в обратной последовательности. Дорога в тюрьму, обыск, камера. Я очень устаю и порой мечтаю о том, чтобы побыстрее попасть в камеру. Дни мелькают перед глазами, как листки отрывного календаря.
«Подсудимый, вам понятно обвинение?» — спрашивает меня судья.
«Да, понятно», — отвечаю я.
«А вам понятно?» — обращается она к Малаховскому.
«Обвинение мне не понятно, — говорит тот. — Прошу объяснить, в чем меня обвиняют».
Судью определенно раздражает этот ответ, но это позиция Малаховского и его адвокатов. Возможно, из-за этого раздражения судья позже отыграется на нем, дав ему на год больший срок, чем запрашивала сторона обвинения. В итоге он получит двенадцать лет.
Адвокат советует мне дать показания сразу, в начале процесса, не дожидаясь оглашения всех доказательств и допроса свидетелей. По его мнению, это укрепит нашу позицию, так как подобным образом может поступить только абсолютно уверенный в своей невиновности человек. Мне нечего скрывать и выдумывать. Я рассказываю все как есть: как попал на работу в ЮКОС, как открывал офис на Кипре. Подробно описываю, чем там занимался…
«А откуда вам известно, что компания, где вы работали, оплачивала купленную нефть?» — пытается подловить меня прокурорша.
«Факт покупки и оплаты нефти подтверждается материалами уголовного дела», — отвечаю я.
Недовольная моим ответом прокурорша продолжает зачитывать «доказательства». Их сто пятьдесят томов. Процесс явно затягивается.
Она читает документы, датируемые 1998 и 1999 годами. Зачитываются протоколы собрания акционеров и протоколы заседаний совета директоров компании ЮКОС. В то время никто из нас там не работал, и адвокаты с возмущением просят обвинителя объяснить смысл оглашенных документов, не имеющих к нам никакого отношения.
Я смотрю на судью, которая находит в себе силы подавить набежавшую улыбку и легкий смешок. Секретарь суда Катя хихикает. Шляева бессовестно заявляет: «Узнаете позже!»
* * *
Позже мы узнаем, что таким образом, по версии обвинения, происходил «предварительный преступный сговор».
* * *
Неожиданно Вальдес-Гарсиа заявляет: «Я не понимаю, что здесь происходит!»
Судья объясняет: «Вы здесь находитесь в качестве обвиняемого по особо тяжкому преступлению».
Государственный обвинитель возобновляет чтение. Процесс продолжается.
* * *
Очередное судебное заседание. Мы с Малаховским сидим в клетке. Выходит судья, чтобы начать очередное судебное заседание. Обнаруживается, что не приехал Вальдес-Гарсиа. Прокурорша бросается на его поиски, куда-то уходит, возвращается, звонит по мобильному телефону. Через некоторое время появляется виновник переполоха — на костылях, в сопровождении телохранителя, в зал заседаний заходит растрепанный Вальдес-Гарсиа. Время одиннадцать утра. Судья, изумленная такой наглостью обвиняемого, находящегося под подпиской о невыезде, спрашивает: «Вы где были, Вальдес-Гарсиа?»
«На работе! — как ни в чем не бывало отвечает тот. — У меня как смена закончилась, так я сразу к вам».
Немного опешив, судья спрашивает: «А где вы работаете?»
«Я работаю диспетчером в компании “Формула такси”», — спокойно отвечает Вальдес-Гарсиа.
Судья приходит в себя и набрасывается на Вальдес-Гарсию, грозит изменить меру пресечения на арест: «Вы что, не понимаете, где вы находитесь? Еще раз это случится, и вас будут всегда привозить вовремя!» — она кивает в нашу сторону.
Ознакомительная версия.
