приёма экзаменов. Сдаёт мне студент экзамен. В билете – три вопроса. И в экзаменационном листе на каждый вопрос написан ответ. Но какой! К примеру, в экзаменационном билете вопрос: «Измерение температуры термоэлектрическими термометрами». На экзаменационном листе ответ: «Температура измеряется термоэлектрическими термометрами». Больше ничего не написано, а в ответ на просьбу рассказать поподробнее – реплика: «Я всё написал». И в таком же духе два других ответа. Я поставил ему двойку. Через некоторое время в аудиторию заглядывает зав. кафедрой физвоспитания Алексей Алексеевич Постников, вызывает Жоржа Абрамовича и разговаривает с ним. Разговора я не слышал, но, по словам Ж. А., говорил он примерно следующее: «Что у вас тут за безобразие! Этот студент мало того, что лучший волейболист Менделеевки, он, к тому же, входит и в сборную СССР по волейболу! А вы ему двойку ставите!». (Я даже представить себе не мог, с каким студентом я имел дело ☺). Жорж Абрамович подходит ко мне и спрашивает, за что я поставил этому студенту двойку. Я нахожу экзаменационный лист и показываю ответы. Жорж Абрамович берет экзаменационный лист и билет, показывает Постникову и говорит: «Он ни на один вопрос не ответил!». Известный всей Менделеевке «Сей Сеич» смотрит и говорит: «Да как же так! Вот, тут написаны ответы на все вопросы!». Жорж возвращается на кафедру, забирает у меня все бумаги, и говорит: «Я его сам спрошу!..». И, конечно, искомая тройка появляется у студента в зачетке.
Ю. Л. Ну, мы все вот здесь сидим опытные преподаватели. И что, положа руку на сердце, можем сказать, что никогда таких оценок не ставили?
Н. Х. Да нет, конечно! Даже теоретически каждая оценка всегда имеет погрешность. А уж тройка… ☺.
Ю. Л. Спасибо, очень интересные факты и оценки я сегодня услышал. Не исключаю, что ещё приду кое-что уточнить.
Н. Х. Да пожалуйста! Но учти, что в следующий раз оценки могут быть совсем другие – память и мнения не остаются постоянными…
Интервью с Ильей Юрьевичем Лебедевым, [101]
16.07. Илья Лебедев времён поездки с Жоржем. [102]
Ю.Л.: Что ты помнишь о поездке в автомобиле с Жоржем Абрамовичем Ковалем?
И.Л.: Мне кажется, что это были «Жигули» 1 модели, желтого или оранжевого цвета.
Ю.Л.: Отличная память! А кто ездил? Кто был в салоне?
И.Л.: Мне кажется, Жорж был за рулем, тетя Мила, ты, мама и я с Денисом [103]. Вот как-то так…
Ю.Л.: И это была поездка или просто катание?
И.Л.: Нет, это была именно поездка. Что-то связанное или с пионерлагерем, или детским садом. Нас забирали или отвозили. Скорее, забирали…
Ю.Л.: И тогда ты произнес эту знаменитую в нашей семье фразу…
И.Л.: А, это «Жорж, давай подберем»? Это связано с покрышкой, валявшейся на дороге. Я понимал, что покрышка – это ценность! Материальная ценность. Я и сказал: «Жорж! Останови! Подберем – пригодится!».
Ю.Л.: А откуда ты взял это обращение – «Жорж»? Тетю Милу скопировал?
И.Л.: Ну да, конечно. Никто ещё ведь не называл его так.
Н.О.Л.: Все ведь называли по отчеству…
И.Л.: Вероятно, перед этим последней обратилась к нему именно тетя Мила, вот я и скопировал её. [104]
<Сказанная Ильёй 40 лет назад фраза: «Подберём – пригодится!» как руководство к действию имела продолжение через много лет. В начале 2020 года он был с женой в Нью-Йорке. По моей просьбе они осматривали некоторые объекты, связанные жизнью и работой Жоржа. Мне хотелось найти что-то новое, какую-нибудь деталь, которую видел Жорж в 1941 году, на которую мало кто обращает внимание, но которую можно видеть неизменной и до сегодняшнего дня. И такую деталь они нашли – белые плитки облицовки и мозаика на станциях первой постоянной линии нью-йоркского метро.
16.08. К сожалению, на этом троне не мог сиживать ни агент Дельмар, ни студент George Koval… [105]
Илья «подобрал» эту деталь нью-йоркской городской среды на станции метро «Columbia Univercity». Она появилась в 1904 году, [106] и сегодня пригодилась для иллюстрации важного момента биографии Жоржа – именно с этой станции подземки он почти каждый день весны 1941 года ходил в Колумбийский университет и как студент Koval на занятия по органической химии, и как разведчик Дельмар для встреч с Кларенсом Хискеем и другими своими «подопечными»…
Жаль, что в то время на станции не было железного трона, присев на который Дельмар мог бы спокойно проанализировать какую-нибудь свежую «информацию для размышления» при принятии оперативного решения ☺. [107] А в феврале 2020 года у Ильи Лебедева такая возможность задуматься была…
16.09. Размышления на станции нью-йоркского метро… [108]
И он, как и в детстве, полезно для дела ею воспользовался.
В результате вы, читатель, можете увидеть ещё одну деталь нью-йоркской подземки глазами Жоржа:
16.10. Мозаика на станции «137th street City College». [109]
Это мозаика с эмблемой Городского Колледжа, которая часто мелькала перед глазами Жоржа в 1946–1948 годах, когда он учился в CCNY. На неё тогда, как и на брошенную покрышку на подмосковной дороге, Жорж не обращал внимания. А Илья заметил и решил: «Подберём – пригодится!» >
Беседа с Ириной Климентьевной Шмульян
16.11. И. К. Шмульян и Ж. А. Коваль на встрече, посвящённой 60-летию кафедры ОХТ, 1996 г. [110]
Разговор начинается с «долгов» – я передаю Ирине Климентьевне номера израильской газеты «Окна», где в публикации о Жорже Абрамовиче использован его автограф – дарственная надпись ей. Вместе с газетой я дарю свою книгу «Эвереттическая прагматика», где упомянут Жорж Абрамович Коваль. И спрашиваю, подписывая книгу: «Как правильно пишется Ваше отчество – через «и» или через «е»?». Ирина Климентьевна твердо говорит – «Через «и»! «Климентьевна», от имени Клим».
Я говорю о причине моего сегодняшнего визита – послушать её воспоминания о его «человеческих качествах».
Ю. Л. Итак – первый вопрос: Как Вы познакомились с Жоржем Абрамовичем?
И. К. Ш. Все началось с того, что я защищала диплом на полгода позже, чем все – была больна. После защиты Иван Николаевич Шокин спросил: «Куда ты хочешь распределиться?» Я выбрала то ли ГИРЕДМЕТ, то ли
