Таким образом, организуя покушение на Маргариту, барон д’Аллегр, возможно, хотел выслужиться перед королем. Однако на деле у него была и иная причина свести счеты с Маргаритой де Валуа. Отец Аллегра в 1577 году был убит бароном де Витто, который двумя годами раньше оказал неоценимую услугу королеве Наваррской, погубив знаменитого Ле Га, фаворита Генриха III и ее недруга. Спустя несколько лет Ив д’Аллегр отомстил за отца: к великому удивлению современников, в честной дуэли с ним опытнейший фехтовальщик Витто погиб. [135] В начале 1590-х тридцатилетний Аллегр стал открыто жить со знаменитой куртизанкой Франсуазой Бабу де Ла Бурдезьер, маркизой д’Эстре, пятидесятилетней дамой со скандальной репутацией. Будучи замужем, она успела побывать любовницей герцога Анжуйского, будущего Генриха III, и, что самое главное, – того же Ле Га, которого особенно любила. Последнее обстоятельство в свое время толкнуло ее в лагерь противниц королевы Наваррской. Согласно недавнему исследованию французского историка Роже Аршо, маркиза последовала за Аллегром в Иссуар, откуда неоднократно пыталась с помощью любовника захватить Юссон и отомстить королеве Наваррской. Очевидно, что верные швейцарцы и солдаты Маргариты сумели отстоять замок и в итоге предотвратили гибель своей госпожи. Впрочем, вскоре источник этой опасности вообще исчез: в июне 1592 года барон со своей любовницей были убиты в результате мятежа в Иссуаре [136]. К этому моменту Генрих и Маргарита уже были готовы к восстановлению отношений, общаясь через посредников, однако очередное любовное увлечение короля перечеркнуло все планы Маргариты воссоединиться с мужем и стать настоящей королевой Франции: в его военном лагере появилась Габриэль д’Эстре, младшая дочь погибшей маркизы.
Нетрудно догадаться, какие чувства испытывала эта самая известная из всех королевских фавориток к королеве Маргарите, которую ненавидела ее мать и которая была непреодолимым (как ей казалось) препятствием на ее пути к трону, который ей [227] также обещал король. Восшествие Генриха IV – окончательное в 1594 году – на престол Франции мало что изменило в жизни Маргариты. [137] Оставаясь юссонской затворницей, она вынуждена была выпрашивать средства к существованию у короля и вести бесконечные унизительные переговоры с его министрами об условиях развода. Часть переписки на эту тему с ценнейшими подробностями приведена в настоящей книге (письма № 9-11). Вообще, после окончания Гугенотских войн и заключения долгожданного мира во Франции в 1598-1599 годах. Генрих начал сложную брачную игру, одновременно занимаясь тремя делами сразу: он попытался ускорить процедуру развода с королевой, дал публичное обещание жениться на Габриэль д’Эстре, родившей ему троих детей, и одновременно направил послов в Италию вести переговоры о браке с Марией Медичи, дочерью Великого герцога Тосканского. Эти действия короля до сих пор дают почву для споров историков: что же в действительности затеял Генрих IV? [138] То, что он ввел в заблуждение весь свой двор, равно как и королеву Маргариту, сомнений нет: в последний момент, уверенная в скорой свадьбе короля и Габриэль, она отозвала свое согласие на развод, дав понять, что трон королей Франции может занять только принцесса ее ранга. Свое отношение к фаворитке она выразила позже в письме к Сюлли, сюринтенданту финансов, не постеснявшись в выражениях (письмо № 11).
В 2002 году немецкий литератор и переводчик Вольфрам Флейшгауэр опубликовал свою книгу в модном на тот момент жанре – «искусствоведческом триллере» – «Пурпурная линия», вскоре переведенную на русский язык. [139] Действие романа происходит в 1598-1599 годах и касается взаимоотношений короля Генриха и его любовницы. Однако в завершении книги автор, как настоящий академический исследователь, отрывается от вымышленного сюжета и переходит к реальности, сообщая в Приложении читателю некоторые факты, подтолкнувшие его к написанию книги, и об определенных открытиях, которые ему удалось сделать в ходе подготовительной работы. В частности, перлюстрируя переписку [228] флорентийского посланника при французском дворе, опубликованную Дежарденом-Канестрини в шестом томе «Дипломатических переговоров Франции и Тосканы» в 1886 году, он обратил внимание на то, что в документации существует значительная лакуна, охватывающая период с декабря 1598 по осень 1599 года – времени кульминации брачных метаний Генриха IV. [140] Случайно выйдя на малоизвестную книгу бельгийского историка Жака Болля «Почему убили Габриэль д’Эстре?» [141], В. Флейшгауэр выяснил, что последнему удалось-таки найти недостающие документы в архиве Медичи во Флоренции в начале 50-х годов XX века. Более того, Ж. Болль объяснил, почему важнейшая часть переписки не попала в упомянутое издание Дежардена: она была зашифрована, и издатели просто не смогли найти ключ к ее разгадке. Бельгийскому исследователю удалось найти этот ключ и расшифровать малую часть посланий, которых, однако, было достаточно, чтобы сделать вывод, что «Габриэль вообще не играла никакой роли в матримониальных планах Генриха» [142]. Серьезность намерений короля Франции в отношении тосканской принцессы не оставляла никаких сомнений: «уже неделю спустя после публичного обещания женитьбы на Габриэль он вел интенсивные переговоры с Флоренцией относительно размеров приданого Марии Медичи» [143]. Ж. Болль, правда, все свое открытие свел к мифической идее заговора против фаворитки, которая на деле умерла от родовой горячки, и поэтому оно осталось незамеченным в историческом сообществе. Большая же часть документов по сей день так и остается неопубликованной и не разгаданной.
Для Маргариты желание короля жениться во что бы то ни стало означало только одно: Генрих IV будет добиваться развода любой ценой. Своевременная смерть Габриэль помогла ускорить этот процесс. С 17 декабря 1599 года королева Франции и Наварры превратилась в «королеву Маргариту, герцогиню де Валуа» – самый необычный и самый почетный титул, которым только награждались разведенные коронованные особы во Франции. В следующем году Мария Медичи стала новой королевой Франции. А спустя несколько лет, летом 1605 года, Маргарита прибыла в Париж по решению [229] короля, продемонстрировавшего тем самым единство королевской семьи и династическую преемственность.
Любвеобильный Генрих IV оказался в окружении двух королев, одна из которых была его настоящей, а другая бывшей женой! Наконец, очередная королевская фаворитка – Генриетта д’Антраг – довершала эту семейную идиллию. Мария Медичи сначала ревниво отнеслась к появлению Маргариты, проявляя знаки откровенного невнимания и недружелюбия, чем даже вызвала гнев и раздражение короля. Так, со слов Таллемана де Рео, «Генрих IV... навещал королеву Маргариту и всякий раз ворчал, что королева-мать [Мария Медичи] де недостаточно далеко вышла ей навстречу при первом посещении» [144]. Однако очень скоро положение изменилось, ибо мудрая Маргарита оказалась незаменимым советником по части организации и регламентации придворной жизни: она регулярно консультировала царствующую королеву по различным вопросам внутренней жизни дамского двора и французского двора в целом. Несомненно, возвращение королевы в столицу повлекло за собой оживление и придворных празднеств. Так, в 1609 году она лично руководила постановкой пышного королевского балета в парижском Арсенале, состоявшегося по случаю визита испанского посла, первого балета такого масштаба со времен покойного Генриха III [145].
