В СССР обладание шелковыми чулками в эпоху сталинской диктатуры считалось привилегией очень немногих — из-за их цены и непрочности. Чулки постоянно надо было штопать на стаканах или деревянных грибах, поднимать петли, следить, чтобы шов сзади был ровно расположен. Проблеме с дамскими чулками в СССР посвящены в Голливуде даже два фильма, оба из которых теперь продаются в Москве на DVD. Это «Ниночка» с Гретой Гарбо и «Шелковые чулки» с Сид Чарис в главных ролях. Оба фильма — замечательно смешные и полезны для всеобщего обозрения. В жизни все было гораздо печальнее: кузину моей мамы расстреляли за то, что она в 1930-е годы получила из Нью-Йорка бандероль с шелковыми чулками. Связь с заграницей, дело не шуточное!
В 1938 году стали носить первые нейлоновые чулки, но вскоре началась война, и их можно было достать только на черном рынке. Дамы красили ноги чайной заваркой и рисовали карандашом для бровей шов сзади. Голь на выдумки хитра! После войны чулкам — капроновым и нейлоновым, со швом и без шва, — которые, хотя и были очень изящными и крепкими (известны даже случаи удушения женскими нейлоновыми чулками), пришел конец.
Американские колготки, противозачаточная таблетка и мини-юбка, появившиеся почти одновременно, стали смертным приговором чулкам — о них стали постепенно забывать. В наше время есть много имитаций чулок с резинками из эластичного кружева, что очень пикантно в некоторых ситуациях. Но былого расцвета чулок уж больше не будет.
Мода «от-кутюр», как и шампанское, бывает исключительно французского происхождения, это знают все в Париже. И правда — высокое портновское шитье родилось во Франции, родине большинства предметов роскоши. Во Франции знают (или — оговорюсь — по крайней мере раньше знали), что такое качество… Ведь Париж твердо усвоил правило: не обязательно быть чем-то, можно казаться — и это тоже искусство.
Мода получила такое распространение именно во Франции благодаря роскоши дворов Людовиков, благодаря неувядающей прелести Версаля. Королевская власть так много внимания уделяла внешним аспектам своей изысканной жизни, что авторитет Франции в этом вопросе был выше всех европейских стран и стал непоколебим, как бы это ни злило и англичан, и итальянцев.
Родоначальницей высокого шитья следует считать француженку Розу Бертен, модистку и портниху королевы Марии Антуанетты, которая пристально занималась королевским гардеробом и имела при себе в 1780-е годы шестьдесят портних. Заказчиками были королева и двор. Истинным Домом моды предприятие Розы Бертен еще не было, но предвосхитило многое.
При Наполеоне выделялись два декоратора — Персье и Фонтейн. Они были мэтрами интерьерного жанра, но задали тон и в моде. Вот отчего для императорских костюмов понадобились новые модные идеи, которые в 1800-е годы разрабатывал французский художник Изабэ — сегодня мы бы назвали его модельером. Но все же по-прежнему это еще не было рождением Дома моды.
В эпоху романтизма появились конфекционеры, которые брали заказы и малыми силами создавали ателье мод. Их хозяйками часто были дамы…
В конце 1840-х годов в Париж из Англии приехал молодой и амбициозный человек Чарлз Фредерик Уорт, который в Лондоне работал в магазине шерстяных тканей, а в Париже стал приказчиком в магазине шелков «Гаделин». Там он познакомился с молоденькой аппетитной продавщицей Мари, на которой женился. Кто бы мог предположить, что этот союз даст жизнь всем современным домам моды! Чарлз Уорт в целях рекламы шелковых материй, которыми торговал вверенный ему магазин, стал изобретать платья для супруги. Его старания были замечены — в особенности когда Мари в этих нарядах прохаживалась по торговому залу. Покупательницы спрашивали, чей фасон, — и дело пошло. Чарлз Уорт объединился со шведским художником Бобергом, и они в складчину открыли первый в истории Дом высокой моды «Уорт-Боберг».
Заказчицы были в восторге от идеи талантливого англичанина, о нем заговорили. В один прекрасный день в ателье Уорта постучалась крайне влиятельная особа, супруга посла Австро-Венгрии при дворе Наполеона III, принцесса Полин де Меттерних. Она собиралась на бал во дворец Тюильри, ей срочно нужно было новое платье — и Уорт пришел на выручку. Он создал шедевр из тюля, украшенного букетиками фиалок. Принцесса де Меттерних отправилась в карете на бал — а там, на лестнице дворца, ее встретила пристально следившая за капризами парижской моды императрица Евгения де Монтихо, испанка по рождению, но с английским воспитанием. Императрица сразу оценила новый фасон и по-женски спросила супругу посланника: «Принцесса, откуда такое платье?» Меттерних ответила, что это последняя модель от Уорта, англичанина, который шьет в Париже. Недолго думая, императрица сказала: «Передайте этому Уорту, что завтра утром я жду его во дворце!» Так Уорт стал поставщиком двора, а высокая мода обрела год рождения — 1857-й. Императрица засыпала обезумевшего от счастья и славы портного заказами, за ней потянулся и весь ее роскошный двор. Уорт задал тон в этом нелегком деле — шить хорошо и чисто, не повторяться в моделях и брать за свое искусство много. Успеху Уорта не помешали ни Парижская коммуна, ни свержение Наполеона III в 1870 году, ни то, что его любимая и лучшая клиентка, императрица Евгения, удалилась в изгнание в Лондон.
У Уорта сразу появились конкуренты и имитаторы. Крупнейшим из них был в 1860-е годы Дом «Пинга» — он даже переплюнул Уорта в качестве материалов, которыми пользовался для создания своих моделей. Они сохранялись лучше, чем модели Уорта, так как последний часто предпочитал дорогой и тончайший шелк, который со временем рассыпался в пыль.
За «Пинга» последовали «Редферн», «Пакен», «Дусе», «Ланвен», «Дрекколь» и другие. На рубеже XIX–XX веков в Париже насчитывалось уже около двух десятков домов от-кутюр.
Много веков подряд человечество, населявшее нашу благословенную землю, было недовольно своими волосами. Их длиной, цветом, формой или объемом — словом, всем! Известна аксиома — блондинки мечтают быть брюнетками и наоборот, а кудрявые хотели бы иметь прямые волосы и никак иначе. В общем, довольных мало. До того как в XX веке достижения химии позволили перекрашивать и выпрямлять волосы, выходом из положения были парики. И надо сказать, эти сооружения, трансформирующие вмиг внешность человека, стары, как мир.
Наши исторические знания позволяют объявить родиной париков Древний Египет. И мода на них была повальная! В зависимости от финансового и кастового положения, их шили из тростника или натуральных волос, а форма менялась от царства к царству. В Древнем царстве их делали наподобие каре 1960-х годов, потом, 2000 лет спустя, прическа на париках стала заметно длиннее и представляла собой множество косичек. (Нечто подобное мы видим на головах растаманов.) Это было уже в эпоху Нового царства, ближе к римскому завоеванию. Основной цвет париков был черный, но среди аристократов, если верить изображениям на троне Тутанхамона, встречались и крашенные в бирюзовый цвет парики, и золотые! При раскопках древнеегипетских могил их было найдено немало, часть представлена в экспозиции Британского музея в Лондоне, но особенно славится своей великолепной коллекцией париков того времени Каирский музей. Судя по документам, египтяне брились наголо, борясь с насекомыми, болезнями, а заодно парики играли роль шляп в том жарком климате. Их украшали золотыми колечками, диадемами и скарабеями, змейками и бисером — парики того времени служили своего рода символом государственности и единения нации.
