Фактически все жили так, кому пришлось бороться при «временных» за торжество большевистской линии. И за примером далеко ходить не стоило: Скороходов день за днем скрещивал мечи с меньшевиками в районном Совете. И так четыре месяца, пока не стал в июле его председателем.
Руководители «Труда и света» почти все решения принимали вопреки позиции Петра Смородина и Ивана Скоринко. Петр крыл их под корень, язвил и издевался. Иногда решения принимались большинством в один голос. И формально он им подчинялся и должен был проводить их в своем районе.
Но жизнь требовала совершенно иных решений, которые уводили бы молодежь из-под тлетворного влияния шевцовской братии. И уж тут Петр не чувствовал себя связанным с делами «верхушки».
Шевцовские идеи о «культурке» раскидали корни по многим мелким предприятиям района. Но даже и там они не смогли оторвать молодежь от политической жизни.
В райкоме союза молодежи Петроградской стороны подобралась дружная, весьма активная конфликтная комиссия, которая занималась отношениями рабочих-подростков с администрацией. Она защищала интересы подростков. Особенно когда вставал вопрос о заработной плате, о льготах для молодежи, и с завидным упорством, которое внушил ей Смородин.
— Бога нет, «временным» сидеть недолго, алая заря светит рабочей победе! Говорите смело, вы будущие хозяева жизни! Где промолчите — не прощу!
Райком партии направил своим представителем в бюро союза молодежи Сергея Прохорова. Он был очень кстати: чуть старше Петра, но большевик с пятнадцатого года, человек мягкий и заботливый. Нравились ему шумные собрания подростков: он только посмеивался, Дергал себя за левый ус и нервно поводил плечом — его до полусмерти избили жандармы при последнем аресте. Он всегда брал слово и советчик был отличный: подскажет умно, тонко, без нажима, и не согласиться с ним нельзя.
С его помощью удалось Петру почти на всех фабриках и заводах решить важные дела: и о представителях от молодежи в фабкомах, об охране труда подростков, и о новых, повышенных расценках.
И Александр Касторович не бросил молодежь на произвол судьбы. В конце мая он предложил райсовету обсудить вопрос «О юношеской организации» и добился решения: «При районном Совете существует организация юношей». Это был тактический ход: Петр мог теперь по любому поводу обращаться в Совет за поддержкой. И она приходила. Хотя и со скрипом, хозяева стали освобождать представителей юношеской организации для ведения общественной работы «с оплатой за время, потраченное по делам организации, наравне с прочими рабочими». Да и Петра Смородина в конце мая избрали членом районного Совета рабочих и солдатских депутатов как «молодежного председателя».
Такие вожаки рабочей молодежи, как Василий Алексеев и Петр Смородин, вели твердую линию большевиков и страшно удручали Шевцова.
Оппозиция Алексеева и Смородина привела его к мысли: провал неизбежен! И он решил показать зубы: внес в устав «Труда и света» такие пункты:
«Ни один член Всерайонного совета не имеет права где бы то ни было выступать публично — письменно или устно — без надлежащего всякий раз на это полномочия от Всерайонного совета». И еще крепче: «Все члены Всерайонного совета должны на заседаниях сохранять полную беспартийность, уважать мнение каждого оратора, соблюдать порядок записи речей, не касаться партий и лиц без особого на всякий случай разрешения председателя Всерайонного совета и безусловного подчинения большинству. Неподчинение требованию большинства в лице председателя считается ликвидаторским».
Словом, было кому выполнять социальный заказ капитала: «душка» Керенский лез в бонапарты, «душка» Шевцов — в молодежного диктатора. И подписал себе «смертный» приговор. Привели его в исполнение Алексеев, Смородин и другие товарищи в июле 1917 года. Тогда обсуждался этот устав, и пришло известие, что Шевцов принял для организации триста рублей от нефтяного короля Нобеля, с реверансом в сторону этого господина, сказавшего ему при вручении денег: «Откройте школу чертежников, а для девушек — курсы кройки и шитья. Только чтоб без политики!..»
А пока суд да дело, Смородин героически защищал экономические интересы каждого подростка и широко разворачивал культурно-просветительную работу не по канонам Шевцова.
Скороходов сдержал слово, и союз Петроградской стороны располагал средствами для таких дел, как драматический и хоровой кружки, школы грамоты и спортивные игры.
Райком союза молодежи получил хорошее помещение бок о бок с райкомом партии и районным Советом. Туда вскоре нашли дорогу гармонисты и балалаечники, рабочие поэты.
И почти каждый вечер в райкоме молодежи шли беседы Смородина, Прохорова, Скороходова и других большевиков. Когда же в райкоме не хватало места, всем гуртом перебирались в огромное здание Манежа на Спасской улице.
Шевцов не сдавался: он перенес свои танцульки, посиделки и курсы домоводства на Петроградскую сторону, на Каменноостровский проспект, в клуб «Восходящего солнца». Верхушка «Труда и света» открыла его в школе имени принца Ольденбургского.
Выглядел этот клуб убого: голые стены, несколько скамеек и паутина. Иван Кулешов вспоминал: «Судьба клуба была предрешена. Слезные петиции Шевцова к буржуазии о помощи остались бредом несостоятельного наследника, хотя он и уверял наших товарищей в своем материальном могуществе. Во всяком случае, Петроградский район у него в долгу не оставался, так как его субсидий не имел. Клуб без денег что человек без головы — умер в борьбе за существование. Кроме того, соответственно такому учреждению подобрались и администраторы. Они проворовались, растранжирили даже те скудные копейки, которые выделяла из своего бюджета молодежь…»
И Смородин мог спустя несколько лет заявить:
— Неверно, что все бросились проводить балы, танцы. Не было организационного опыта. Но была ненависть к капиталистической системе. Мы разбирались, какая партия правильно защищает интересы рабочего класса и что нам надо, чтобы защитить свои интересы…
Пареньки, даже самые отчаянные, побаивались Петра. Но и любили, как любят в незабываемые дни юности строгого, верного и правдивого старшего брата, интересного, чуткого учителя, умного и ласкового командира. Когда он вел их на демонстрации против Временного правительства — в июне, в июле, когда формировал отряды против Корнилова или на решающий штурм Зимнего и когда, наконец, ушел на фронт против немцев и белой гвардии, почти вся будущая комсомолия Петроградской стороны устремлялась за ним.
Пока же не было открытых боев, молодые работницы горящими глазами заглядывались на своего молодежного председателя.
