23.IX/6.X.1925
Дни твои скончаваются, на сердце тихая грусть о том, что не совершил труда своего пред Господом и напрасно расточил данную Им жизнь. Но в твоей этой печали светит любовь Бо-жия и прощение Господне. Он не погнушался нами такими, какими мы есть. Он пришел к нам, блудным и грешным, и не надо нам пугаться своего недостоинства пред Ним, ибо это значит неверием оскорблять безмерную любовь Божию. Каждую литургию совершается это чудо Божьего снисхождения: на дискосе почиет Агнец, Сам Он, Господь, опять жертвенно дается в окаянные и скверные мои руки. Изнемогает душа моя от трепета перед Божиим снисхождением, пред Божи-им смирением к твари. Бог дается заклятися и быти в снедь верным. Изумляюсь и трепещу и ра-
103
дуюсь, и снова изумляюсь, и снова объемлю сердцем Божие снисхождение, и молюсь Ему, предо мною лежащему, почиющему на Престоле Своем, молюсь Ему, на Него взирая, к Нему припадая, лицом к лицу, как Моисей на Синае... И как я, червь, могу притекать, чтобы оправдывать своею праведностью это снисхождение, мыслить о том, чтобы стать Его достойным. Не безумие ли сама та мысль, как и мысль о том, чтобы оправдаться жизнью своей перед Ним, втуне мной растраченной. Но я верю, люблю и надеюсь на безмерное милосердие, помилуй меня в нищете, в лености, во грехе и окаянности моей, ибо верю я в безмерность любви Твоей!
27.IX/10.X.1925
Есть страх Божий и есть тот страх, который изгоняет любовь. И этот (последний) страх объ-емлет греховное сердце человеческое, когда размышляешь о жизни своей и о Страшном суде Бо-жием. Все страшнее он становится, когда все яснее видишь свою безобразность перед ним, когда вся жизнь видится как ряд ошибок, праздности, сластолюбия. Страшно видеть себя, и этот страх изгоняет любовь, потому что любовь дает веру и питает надежду. Неизмерима, неизмерима лю-
104
бовь Божия, не по заслугам Он спасает человека, но по милости, вот что нужно непрестанно обрести в сердце, да не погибнет оно от уныния. Прошлого — увы — не изменить, его можно только оплакивать, оно немым укором стоит перед нашей совестью и судит нас ранее Страшного суда. Но не нужно ужасаться, ибо это есть — бесовское запугивание. Нужно иметь омерзение к греху, но не к грешнику, в которого Господь вложил, хотя и поруганный им, образ. И к себе не нужно иметь омерзения, как и к другим, ибо это такой же грех, как и по отношению к ближнему, ибо сам человек есть себе ближний, ибо в нем живет всех любящий Господь И. Христос. Когда жизнь впереди, юность самоуверенна, когда вся жизнь позади — а она всегда неудавшаяся, — старость унывает; а надо всегда быть с Господом и предавать себя Господу: Отче мой! зрю себя, знаю, как застарели недуги и грехи мои, ведут они мою слабую волю, и не надеюсь уже исправиться и пойти с Тобою. Но сего одного хочу, одного хочу, об одном молюсь: дай мне любить Тебя больше жизни, больше себя, больше всего в мире, Ты знаешь, как ис-крення эта молитва, и Ты слышишь ее, Ты прощаешь заблудшее создание Твое...
105
20.XII/2.I.1924-1925
Господи, мой Господи! Как я возблагодарю Тебя! На путях моих видел я руку Твою, ведал я милость Твою, в изумлении зрел Тебя. Господи, мой Господи! Как я возблагодарю Тебя. Ты миловал и сохранял меня, Ты давал мне мысль и смелость, Ты приводил меня к людям Твоим, творящим волю Твою. Господи, мой Господи! Как возблагодарю Тебя! Во всех путях моих Ты соблюдал мне близких моих, Ты дал мне радость соединиться с ними, Ты сохраняешь их. Сохрани же душу мою к Тебе, Господи, мой Господи, дай ей силу огненную любви Твоей, дай ей усилие в молитве к славе Твоей, дай ей услаждение сладчайшим Именем Твоим, дай ей слезы любви Твоей, дай ей забвение о всем мире сем, ради любви Твоей, дай ей свободу от страха и тревоги мира сего. Дай ей зреть выну лице Твое, дай ей лобызать воскрилия риз Твоих, дай ей предстоять у престола Твоего, дай ей слышать вои небесные и их славословие Тебе, дай ей соединиться с хором святых Твоих, выну славящих Тебя, дай ей умереть в любви Твоей, дай ей погубить себя, и потеряться навеки в океане величества Твоего, дай ей зрети славу Твою, дай ей ведети величествие Твое, дай ей но-ситися на руку Твоею, дай ей лобызати нози Сына Твоего и обливати слезами окаянства своего и отирати власы своими, дай ей Дух Святого Уте-
106
шителя, вся исполняющего, вся светлящего, вся увеселяющего, вся воспламеняющего, вся радующего, дай мне зрети и лобызати нози Пречистыя Богородицы Приснодевы Марии, Радостей Радости. Спаси, сохрани, помилуй всех братии моих и приведи их к вере и славе Твоей. Слава, слава, слава в вышних Богу...
21.XII.1924/3.I.1925
«Если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть» (Мф. 24:22). Господь Сам свидетельствует, что, может быть, и будет такая скорбь, такое искушение, пред которым все окажутся бессильными и — падут... Как в ночь Тайной вечери, когда возгласил Господь: один из вас предаст Меня, — все стали спрашивать: не я ли, Господи? даже самоуверенная горячность Петра здесь его оставила, и каждый за себя трепетал; как в ночь Гефсиманскую все оставили Его, один предал, один отрекся; так и в дни скорби сей нет сил человеческих, чтобывыдержать все испытание. Такова человеческая немощь, и познание своей немощи и всечеловеческой немощи дается в этом страшном горниле испытаний, попущенных Богом. Мир ввергается сатане, и сатана побеждает человеческую немощь. И тогда не-
107
вольно встает в душе страшный искусительный вопрос: не правы ли те, которые глумятся над верой, которые отрицают духовную жизнь и признают только животную? Не вправе ли они не верить в веру, которая не выдерживает испытания, которая в себе или свыше не содержит силы противостоять всему? Не правы ли те, которые говорят, что вера — это только приправа довольной и сытой жизни, а если она отнимается, то и вера гаснет? Таковы искушения, с которыми диавол приходит к людям в эту Гефсиманскую ночь ужаса и горя. Тот, кто прошел через это горнило искушений, он знает, что это искушениенепосильно ни для него, ни для кого другого. Для него навсегда сгорела человеческая самоуверенность и гордость, он видит насквозь ограниченность и ослепление тех, кто, этого не испытав, мнит о себе другое. Для него наступает и безочарование и какая-то печальная его мудрость. Он узнает, что вера есть дар Божий, но и возможность веры есть также милость Божия, и она может быть отнята, и ее отсутствия не выдержит «никакая плоть». Можно выдержать, не дрогнув, мученичество, пост, пустынничество, но не это бесконечное и безбрежное, изо дня в день растянувшееся надругательство над всем святым... Душа застывает и изнемогает. Это — последнее испытание. Оно учит или отчаянию, или последнему смирению. Человек действительно в плену греха, действи-
