К этому времени два интересных сообщения поступили из Америки. Отправителем в обоих случаях был коренной американец, друг Советского Союза. В первом из них он информировал, что его друга предупредили о его предстоящем участии в секретной разработке оружия, основанного на атомной энергии. В другом его послании говорилось о том, что приятель автора был включен в делегацию, направляющуюся в Великобританию для координации работ по созданию атомной бомбы. Эти отрывочные слухи полностью вписывались в общую информационную картину. Фитин и Квасников пришли к убеждению, что совместная англо-американская программа создания атомной бомбы реально существует.
2. Зарождение лаборатории
Для начальника отдела научно-технической разведки Леонида Квасникова и руководителя Управления загранопераций генерала Павла Фитина стало ясно, что англичане и американцы развернули реализацию секретного проекта по созданию оружия беспрецедентной мощности. Разумеется, такого рода информацию нельзя было держать на среднем уровне властной иерархии. Необходимо было срочно сообщить о ней наверх, руководителю НКВД.
Способный и умелый администратор, Лаврентий Берия был известен своим подозрительным и жестоким характером, как и у большинства окружавших Сталина людей, но в отличие от таких соратников вождя, как Молотов или Маленков, которые старались держаться в тени Хозяина, властный характер Берия отражался уже в чертах его лица. Его крупные, четко очерченные губы и нос и большой покатый лоб производили устрашающее впечатление, которое усиливалось холодным взглядом за стеклами пенсне. Осенью 1941 года в его активе был уже внушительный перечень «заслуг». Наряду со Сталиным Берия, как и Ежов, в первую очередь несет ответственность за гибель многих тысяч людей, расстрелянных по ложным обвинениям или нашедших смерть в ГУЛАГе. Его власть простиралась от разведывательных служб за рубежом и внутри страны до аппарата цензуры, системы тюрем и лагерей и пограничной службы.
Берия давно привлек внимание Сталина, еще с того времени, когда он работал в Закавказье в секретных службах в различных их ипостасях — ЧК, ОГПУ, НКВД. После того как Сталин взял в свои руки абсолютную власть, Берия стал его личным представителем в регионе, хозяином и господином народов Грузии, Армении и Азербайджана. В 1935 году он отблагодарил своего патрона, опубликовав брошюру под названием «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». Эта брошюра была написана специально, чтобы показать, что в то время как Ленин готовил большевистскую революцию октября 1917 года за границей, Сталин с не меньшей энергией делал то же самое внутри страны. Следовательно, оба равны, оба — товарищи по борьбе за дело революции. Короче, как провозглашал один из лозунгов того времени: «Сталин — это Ленин сегодня». Эта грубая фальсификация очень понравилась верховному Хозяину и послужила толчком для дальнейшего искажения и «причесывания» истории в целях возвеличения «вождя народов». Учитывая личную преданность и деловые качества Берия, Сталин в 1938 году поставил его во главе НКВД.
Берия доложили, что англичане и американцы совместно работают над созданием невероятной бомбы, и он безотлагательно решил сообщить об этом Сталину. Он был довольно близок к нему, насколько это было возможно. Оба — грузины, они говорили друг с другом на одном языке. Будучи абсолютно предан Сталину, Берия выполнял такие его поручения, которые у любого другого вызвали бы отвращение. И при всем этом он прекрасно знал, что его услуги ценились не очень высоко, если вообще ценились. И что, когда потребуется, Сталин запросто может ликвидировать своего сеида, как он ликвидировал его предшественников, не менее услужливых и исполнительных. Берия был в высшей степени лоялен к Сталину, так как знал, что в любой момент может прийти день его собственной ликвидации.
Если верить Никите Хрущеву, Берия проявил явную радость, увидев Сталина, сраженного мозговым кровоизлиянием, но он упал на колени и стал целовать руку тирана, когда тот проявил какие-то признаки возвращения к жизни. Молотов в своих мемуарах утверждает, что Берия якобы сказал, обращаясь к остальным соратникам Сталина, что «он их всех спас», давая этим понять, что он поспособствовал уходу Сталина из жизни, задержав вмешательство врачей. Некоторые авторы еще совсем недавно утверждали, что Берия имел намерение изменить политику Сталина, либерализовать режим и воссоединить после смерти Сталина восточную часть Германии с западной ее частью, однако этим благим намерениям помешал его арест в июле 1953 года, спустя три месяца после так ожидаемого им ухода вождя. Вне зависимости от того, насколько реальны подобные предположения, ясно, что Берия хорошо знал своего патрона и в отношениях с ним вел себя чрезвычайно осторожно.
Ноябрьским вечером 1941 года он совершил поездку с Лубянки в Кремль. Сталин работал допоздна, и по этой причине вся официальная Москва тоже поздно задерживалась на работе. Берия поднялся на второй этаж, и в кабинет Сталина его провел Александр Поскребышев — лысый, молчаливый и вездесущий помощник Хозяина. Кабинет председателя Совета Народных Комиссаров и Маршала Советского Союза представлял собой довольно скромное помещение, обставленное в спартанском стиле, идущем еще от Ленина: письменный стол, длинный стол для заседаний и на стене карта мира в виде полушарий. На стене над письменным столом — портрет Ленина. То, о чем говорили Берия и Сталин во время этой встречи, известно только им и Поскребышеву. Но то, что Берия рассказал об этом разговоре другим, сохранилось в устном изложении бывших сотрудников Госбезопасности. Сегодня есть возможность восстановить ход той встречи.
Сталин прерывал Берия, как обычно слегка приподняв правую руку, а затем сказал: «Подожди, Лаврентий. Немцы уже под Волоколамском, а ты тут мне рассказываешь бог знает что. Я не думаю, что можно выиграть войну при помощи какого-то химического элемента, которого никто и никогда реально не видел. Тебе не кажется, что тут пахнет дезинформацией? Мне представляется, что они изо всех сил стараются отвлечь советских ученых от работы по новым видам вооружений, раскачать нашу экономику и столкнуть нашу промышленность с рельсов военного производства».
Высказав свои сомнения и приведя Берия в некоторую растерянность, он добавил: «Мне хотелось бы знать, Лаврентий, соответствует ли законам природы взрыв с эквивалентной мощностью в тысячи тонн тринитротолуола? Ну, отправь эти документы нашим ученым на экспертизу».
На том встреча и закончилась.
