Ознакомительная версия.
Все же главные качества ее души проявились в период гнетущей неопределенности. Время работало на нее, и она воспользовалась им сполна, не потеряв ни единой минуты. На ту работу, которую София проделала за первые полтора года в России до официального бракосочетания с Петром, у человека со средними способностями уходит от десяти до пятнадцати лет. При этом она вдруг обнаружила, что в каждый момент своей реальной жизни находится на сцене, на которую с интересом и любопытством взирает великое множество глаз: пытливых, хитрых, злых, понимающих, осуждающих и боготворящих. С поистине странной для пятнадцатилетней девушки сосредоточенностью София начала гигантскими темпами осваивать русский язык. Еще более тщательно, с какой-то остервенелой яростью девушка впилась в изучение канонов православной религии, и особенно различий между православием и лютеранством. В отличие от своей матери она смекнула: без принятия православия победа недостижима; а раз так, надо лучше узнать то, с чем придется жить всю жизнь. Зная его ближе, его можно понять и принять, а затем, может быть, проникнуться и полюбить. Через некоторое время София заявила, что видит слишком мало различий между религиозными правилами для того, чтобы это могло препятствовать принятию ею православия: шаг, который сразу расположил к молодой принцессе императрицу. Более того, когда девушка неожиданно серьезно заболела, то сама попросила прислать к ней православного священника вместо лютеранского пастора – даже находясь в нескольких шагах от бездны, София сумела использовать ситуацию, позаботившись, чтобы о ее неординарном поступке узнало как можно больше людей из окружения Елизаветы.
Все же развитие у себя гуттаперчевой психики не стало главным предвестником победы. Пожалуй, ничто так не поражало дипломатов и высокопоставленных чиновников в характере Софии, как ее чрезвычайная воля. Воля толкала целеустремленную девушку к проглатыванию бесконечного списка рекомендуемых ей прусскими сановниками книг: Плутарха, Цицерона, Монтескье, наконец, даже Тацита и Вольтера; причем большинство изданий ей любезно предоставляла Академия наук, а часть присылалась из-за границы. Ей было нелегко, но она заставляла себе неукоснительно следовать советам лучших мужчин, которые находились в непосредственной близости к властному олимпу европейских дворов. Воля руководила ее рассудком, держа его холодным и заставляя не воспринимать едкие безумные замечания Петра. Последний, казалось, задался целью извести невесту еще до свадьбы. То он сообщал ей, что влюблен в какую-то фрейлину, а ее не любит; то объявлял, что желал бы расстаться с нею; то поражал пронизывающей душу холодностью и сумасшедшим пристрастием к «увеселениям» и игре в солдатики.
Шаткий путь к тронуХотя ключевой момент в жизни принцессы Софии произошел без ее участия, она сделала все, чтобы использовать открывающиеся горизонты почти неограниченных возможностей. Принцесса, впрочем, всегда помнила, что императрица Елизавета во время первой же встречи подчеркнула, что они происходят из одной семьи, а также тот факт, что выбор на нее пал лишь вследствие сентиментальности самодержицы, которая с какой-то упоительной радостью держала в памяти образ дяди Софии, бывшего своего жениха.
Через полгода после прибытия в «страну медведей» София приняла православие, навсегда превратившись в Екатерину (имя было выбрано в честь Екатерины Первой, матери императрицы) и продемонстрировав пристально наблюдавшему за ней двору и дипломатическому корпусу «исключительное благочестие», выражавшееся в аккуратности в исполнении обрядов, знаниях и актерском выражении глубины душевного потрясения силой религии. Это оказался на редкость меткий выстрел: предприимчивая девушка убила сразу нескольких зайцев. Во-первых, она расположила к себе не только императрицу и двор, но и значительную часть народных масс. А во-вторых, она ловко противопоставила себя своему будущему супругу, который, кстати, прибыл в Россию лишь за год до нее самой и должен был проникнуться, как минимум, уважением к народу, которым он собирался управлять. Но родной внук Петра Великого и двоюродный внук шведского короля Карла XII так и не сумел привязаться к русскому народу; он относился к этой стране легкомысленно и даже с налетом злой иронии, на что Россия отвечала ему еще более откровенной неприязнью. Зная о небрежности Петра к религиозным обрядам, и потому подчеркнуто демонстрируя свое благоговение перед православной верой, она забила первый добротный клин между Петром и политической элитой России, которая всегда влияла на выбор монарха в смутное время.
Екатерина демонстрировала просто феноменальную последовательность действий, и в этом ее стратегия кажется очень похожей на стратегии выдающихся мужчин – государственных деятелей, полководцев и завоевателей. В шуточной автоэпитафии уже в зрелом возрасте она как-то записала: «Четырнадцати лет составила тройной план: нравиться своему супругу, Елизавете и народу – и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха». Может быть, в написанном лишь часть правды, заключающейся в том, что действия Екатерины были вынужденными: природа ее стремительной атаки в значительной степени была упреждающим ответом на угрозу полного низвержения. Но главным штрихом в реализации жизненной стратегии этой на редкость смелой, расчетливой и решительной женщины оказалась полная готовность всех ее союзников к действиям в решающий момент. Это значит, что собственная психологическая готовность к захвату власти сформировалась у великой княжны задолго до появления удобного случая.
Энергичная молодая женщина сама организовала свой жизненный уклад. Находясь почти в полном одиночестве, не считая слуг, в течение восемнадцати лет она усердно и необычайно терпеливо занималась самообразованием, изучая историю, литературу, философию и искусство управления государством. Это была мотивированная работа, принимая во внимание ее размышления даже о реформах в России. Кроме того, она ненавязчиво лепила свой имидж в среде политической элиты, понимая, что поддержка в критический момент – это выбор, сделанный на подсознательном уровне гораздо раньше. Она производила неизгладимое впечатление на лучших мужчин своего времени, пуская в ход наиболее действенное женское оружие – симбиоз обаяния и тонкого расчетливого ума. Историк Александр Брикнер упоминает даже такие хитроумные действия Екатерины, как задабривание во время различных приемов и вечеринок старушек с использованием громадного арсенала средств: от терпеливого выслушивания их маразматических историй до изучения дат их именин и неизменных поздравлений. Эти старушки внесли свою лепту в создание общественного мнения о великой княжне. «Не прошло и двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разлилась по всей России», – писала потом императрица в своих «Записках».
Ознакомительная версия.
