Национально-освободительное движение в Корее в начале 30-х годов по своему размаху и глубине достигло такого высокого уровня, который не шел в сравнение с антияпонской борьбой предыдущего времени.
И наша борьба продвигалась несравненно дальше, чем в первые ее дни. Сфера нашей деятельности, выйдя за пределы Гирина, расширилась далеко в Восточную Маньчжурию, вплоть до северных районов Кореи. Наша революционная борьба, ограничивавшаяся молодежно-ученическим движением, принимая форму подпольной деятельности, перекинулась в широкие массы рабочих и крестьян. Надо было организовать постоянную революционную армию и вести активную партизанскую войну крупными отрядами, если будет накоплен опыт и проведена военно-политическая подготовка. Но комсомол не в силах был брать на себя такое руководство. Раньше он руководил различными массовыми организациями, но это было только переходное явление, а не постоянное.
Необходимо было создать партию, чтобы она контролировала и направляла комсомол и другие массовые организации, возглавляла национально-освободительное движение в целом, держала связь и с партией Китая, проводила работу и с Коминтерном. Под вывеской комсомола нельзя было в полной мере налаживать и отношения с Коминтерном.
Коммунисты раннего периода, выдавая каждый свою фракцию за «ортодоксальную», обращались к Коминтерну за признанием своей фракции, а ему трудно было сориентироваться, как с ними поступать. Коминтерн постепенно стал убеждаться в том, что до тех пор, пока не будет ликвидирована фракционность, в Корее не появится подлинный авангард рабочего класса и что для ликвидации фракционности и создания новой партии должно появиться новое поколение, чуждое сектантству и властолюбию. Таким образом, Коминтерн уделял внимание нашей борьбе и всячески стремился установить связь с нами.
В ходе многолетней революционной деятельности мы заложили и краеугольный камень для создания революционной парторганизации нового типа.
Создание ССИ явилось отправным моментом для создания отличающейся от прежней, революционной партии нового типа в коммунистическом движении в Корее. Все у нас брало свое начало от ССИ. Он развился и превратился в АСМ и в КСМК.
Ядро нашей революции, воспитанное КСМК, и база нашей революции в массах, созданная АСМ, служили основой для создания нашей партии. В дни, когда был основан комсомол и когда он возглавлял революционное движение как мощный его авангард, коммунисты нового поколения преодолели ошибки, допущенные коммунистами предшествующего поколения, и открыли новый простор в деле завоевания масс и овладения искусством руководства. Героический дух, революционная атмосфера борьбы, проявленные коммунистами нового поколения, становились движущей силой в борьбе за разгром японских империалистов-агрессоров, позже стали духом и волей нашей партии.
Формулирование руководящей идеологии корейской революции на Калуньском совещании можно считать своего рода вершиной в деятельности коммунистов нового поколения. В решениях этого совещания были намечены стратегические установки, которые коммунистам следует брать за принципы в борьбе за осуществление Программы ССИ и КСМК. Это служило идеологической основой для создания партии нового типа, руководством к действию для коммунистов, блуждавших долгие годы в поисках своего пути в водовороте неудач и поражений.
Руководящие идеи, ядро руководства и база в массах — это можно называть обязательно необходимыми для создания партийной организации элементами. Мы имели все эти элементы.
3 июля 1930 года мы в Калуне в классной комнате Чинменской школы создали первую партийную организацию, в которую вошли Чха Гван Су, Ким Хек, Чвэ Чхан Гор, Ке Ен Чхун, Ким Вон У, Чвэ Хё Ир. Вошли в члены этой парторганизации и Ким Ри Габ, Ким Хен Гвон, Пак Гын Вон, Ли Чжэ У, хотя они и не присутствовали на собрании. Ее членами были и Ли Чжон Рак, которого было решено, хотя и неофициально, назначить командиром Корейской революционной армии, а также Пак Чха Сок.
Чинменская школа находилась на равнине под Цзяцзятунем, примерно в 500 метрах от поселка. К востоку и югу от школы раскинулась ивовая роща площадью в 5–6 гектаров, посередине этой рощи тек большой ручей Укайхэ к юго-востоку, огибая школу. С восточной стороны школы до поселка лежали пруд и болото. Единственная дорога, ведущая к Чинменской школе, была только на западе. Если на самом проходе сторожить хорошенько, то что бы мы ни делали в школе, никому не было известно. И в случае, когда нависнет опасность, можно было ускользнуть через ивовую рощу и исчезнуть бесследно.
Вечером того же дня мы проводили собрание, поставив двойную и тройную охрану на западном подступе к дороге, откуда могли появиться сыщики. До сих пор помню, как голосисто квакали лягушки на заливном рисовом поле. Их кваканье пробуждало в душах чудесный лиризм.
При воспоминании о создании первой партийной организации не изглаживается из моей памяти образ Ким Вон У, который, убирая зал собрания, усердно хлопотал, чтобы поставить рядом с кафедрой красный стяг. Красный цвет стяга говорил о нашей решимости бороться до последней капли крови во имя революции.
И поныне, как только пойдет речь о первой нашей партийной организации, вспоминается Чинменская школа. А как вспомню о ней, всплывает в памяти тот незабываемый стяг, который стоял, чуть наклоняясь, рядом с кафедрой.
В тот день я произнес речь короткую. Относительно создания первой партийной организации не раз шла речь в ходе Калуньского совещания, поэтому обошлось без пространной речи о цели ее создания.
Были только выдвинуты в качестве задач членов партийной организации вопрос о расширении низовых партийных организаций и установлении системы единого руководства ими, вопрос о твердом обеспечении идейно-организационного единства рядов и товарищеской сплоченности, вопрос об укреплении базы революции в массах. В качестве мер для их решения была подчеркнута необходимость твердо придерживаться самостоятельной позиции во всей деятельности парторганизации, необходимость тесного сочетания работы по организационно-партийному строительству с антияпонской борьбой.
Мы не приняли отдельно Программу и Устав партии. В Программе и Уставе ССИ были ясно указаны конечная цель наших коммунистов и текущие задачи их борьбы. Наш путь вперед и нормы действия были конкретно намечены в революционной линии и стратегических установках, принятых на Калуньском совещании.
Позже мы дали нашей первой партийной организации скромное название — союз товарищей Консор. В этом названии отражались наши надежды и стремление. Ведь мы, сделавшие первый шаг революции с поисков товарищей, были исполнены решимости неустанно разыскивать товарищей, готовых делить с нами одну судьбу — жизнь и смерть, и, сплачивая их в едином строю, развивать вширь и вглубь нашу революцию и довести ее до победного конца.
