5 января 1996 года я встретился с Филатовым. Он находился под впечатлением последней встречи с президентом. Настроение было никудышним. Судя по официальной информации, они обсуждали итоги выборов.
— Именно так, — подтвердил Филатов, а затем мрачно добавил: Губернаторы в значительной массе лишь теоретически поддержали президента. На самом деле многие из них оппозиционны федеральной власти.
Вывод, сделанный Филатовым, мне показался симптоматичным. Он еще раз убедил меня в традиционности властного мышления А ведь Филатов очень неплохой аналитик. Филатов с какой-то обиженной рассерженностью заговорил о несобранности не демократов, нет, а исполнительной власти. О теперь уже бывших главах администраций, очевидных сторонниках президента, которые, выиграв первый тур выборов, ухитрились все без исключения проиграть во втором.
— Они, — сказал Филатов, имея в виду оппозицию, — умеют сконцентрироваться для решающего броска, а мы бьем раскрытой пятерней.
Я не возразил Филатову, тем более что о неумении собрать все в единый кулак мы твердили постоянно. Да и само возражение, объемный анализ родились чуть позже, когда я уже возвращался в свой офис и продолжал думать о нашем разговоре. Проигрыш нескольких губернаторов во втором туре, когда после первого тура бывший глава администрации шел с приличным отрывом, не есть результат неумения сконцентрироваться. Такая ситуация имеет двоякие причины. Победитель первого тура исчерпал свой электорат полностью, и все оппозиционные силы, претендующие на власть и критиковавшие власть, но не прошедшие во второй тур, непременно посоветуют своим избирателям отдать голоса главному сопернику власти. Это классический вариант, имеющий повторение всегда и всюду. Но…
Вот именно, Россия стала бы не Россией, если бы ей не были присущи черты некоей непредсказуемости, по большей части, правда, непредсказуемости придуманной, вытекающей от незнания и извечного непонимания властью психологии общества, государства, народа, которыми эта власть правит. Так в чем же дело? В простом. Стали известны результаты выборов в Думу, где правительственный блок не оказался в числе абсолютных победителей. И наш, не чуждый страха обыватель, решил не искушать судьбу (похоже, власть переменится), потому он и перебежал улицу и оказался в другом лагере. Вот и вся непредсказуемость отечества, господа политики. Ему, обывателю, незачем разбираться в тонкостях политического анализа. Дескать, Черномырдин добился оптимального результата, и все без исключения блоки, противостоящие и движению «Наш дом Россия», с другой стороны выступали как антиподы коммунистов. Обывателю на все это, честно говоря, плевать. Он, обыватель, cчитает просто: пять больше, чем два, два больше, чем один, а потому выгоднее дружить с сильным. Я полагаю, нечто подобное синдрому перебежчика произойдет и в Думе, когда «Наш дом Россия» недосчитается многих своих сторонников, победивших в одномандатных округах и шедших на выборы под флагом этого движения. Но это все в рядом стоящем будущем, а пока надо ответить еще на один вопрос. Если итоги выборов были предопределены и на встрече с кандидатами от блока «Наш дом Россия» президент осторожно назвал цифры 8–12 %, как бы отчеркнув пределы надежд, стоило ли затевать сыр-бор, создавать центристское движение, громыхать устрашающе латами? Не совершена ли жесточайшая ошибка в предшествующем анализе? Стоило!!! Как и стоило выдвигать идею двух либеральных центристских блоков. И если не сейчас, то в будущем она неминуемо восторжествует. Возможно, к этой идее возвратятся уже другие политические силы. Нет сомнения, что это был единственный путь, который следовало выбрать на предстоящих выборах. Отчасти он был вынужденным. Гайдар, как это ни обидно признать, оказался полностью не способным собрать под свои знамена амбициозные политические силы. Увы, творец идеи не обязательно лидер. В этом смысле интересно рассуждение Явлинского по поводу столь необходимого объединения: «Зачем нам Гайдар и его ошибки? Он нас потянет на дно. Прибавить не прибавим, а потеряем точно». Здесь есть о чем подумать. Явлинский не ставит под сомнение правильность своей политики. Хотя теперь совершенно ясно, что настойчивые нападки на объединенную личностную формулу Гайдар — Черномырдин Григорию Алексеевичу на этих выборах ожидаемых дивидендов не принесли. За спиной Явлинского стоит еще и амбициозность Лукина, как за спиной Гайдара амбициозность Анатолия Чубайса, Сергея Юшенкова. Это крайне усложняет ситуацию. Когда союзники растворяются как соль в избытке воды — ваше раздвоение объяснимо. Что правильнее: прекратить доступ воды или пуститься на поиски очередной порции соли? В этом раскладе амбиции «вторых» могут оказаться той самой силой, исключающей примирение и разумное объединение. Это как в жизни. Ты преодолеваешь нелюбовь к близкому человеку не из чувства сострадания, а потому, что у тебя нет замены и ты страшишься одиночества. Ты боишься слов, брошенных тебе вдогонку: «Кому он нужен?» И в самом деле: кому? Так и в политике: вы терпите союзника, ибо он последний, все остальные порвали с вами, отступились от вас. А он, ваш союзник, также одиночка. Он держится за вас, как положено держаться за мачту тонущего корабля. Фарватер неглубок, и мачта во всех случаях останется на поверхности, мачту заметят. Только теперь она не опора паруса, а некий буй, предупреждение — здесь затонул роскошный в прошлом корабль.
Черномырдину надо было создавать предвыборный блок и ввязываться в борьбу, необходимо было выстраивать плацдарм, магнитное поле, вокруг которого независимо от результатов (больших или малых) можно плюсовать центристские, с профессиональными навыками, силы. Лучше, если таких блоков два. Последняя надежда, что эту роль выполнит «Выбор России», перешагнувший 5 %-й барьер. Нет Рыбкина, его роль возьмет на себя Гайдар. Увы, увы, увы…
Надо было ввязываться в борьбу, лишив премьера предвыборной непорочности, потому что грядут президентские выборы. А значит, и успех черномырдинской затеи либо неуспех ее высветят расклад сил, определят ценности, которые могут обрести смысл совершенно иной в предстоящее полугодие. «Наш дом Россия» в разметке дистанции президентского марафона, конечно же, сила определяющая. Можно высказывать недовольство, критиковать частности, но при этом следует высказаться откровенно — желать объединения политических сил, призывать к воссоединению демократов с либералами, либералов с центристами наивно, если в предвыборных коллизиях не суметь объединить усилия окружения президента с усилиями команды премьера.
9 января 96 года.
