Ознакомительная версия.
1991–1992 год был объявлен Далай-ламой годом Тибета. В качестве символа Его Святейшество выбрал рериховское Знамя Мира. В течение всего этого года Музей проводил разнообразные лекции и выставки, связанные с историей, культурой и религией Страны Снегов.
В Музей часто приходят школьники и студенты колледжей; многие из них выбирают рериховские темы для сочинений и курсовых работ.
Удивительно, но факт: даже самые маленькие дети ведут себя в Музее на редкость тихо и спокойно, и все посетители отмечают особую атмосферу этого места — атмосферу тишины и покоя. «Здесь чувствуешь себя, словно в горах», — говорят многие из наших посетителей.
После возрождения Музея Рериха в новом здании главной задачей было собрать достаточное количество картин Николая Константиновича. Некоторые приобрела для Музея Зинаида Григорьевна, многие работы были пожертвованы владельцами частных коллекций — старыми поклонниками идей и творчества художника, покупавшими его картины у Хорша. Основная же часть сегодняшней коллекции была подарена Музею Катрин Кемпбелл, которая отдала остаток своей коллекции Музею искусства народов Востока в Москве. Сейчас в нью-йоркском Музее находится около 250 картин Н.К. Рериха и 60 картин С.Н. Рериха.
Катрин Кемпбелл подошла к Учению Агни-Йоги через Святослава Рериха, с которым познакомилась в 1924 году. За ней к Рерихам пришла и ее компаньонка Ингеборг Фричи. Всю жизнь Катрин любила Святослава, поддерживала его и его творчество, помогала ему материально.
Как и Зинаида Григорьевна, Катрин и Инге остались верны своим Учителям. Они не только дали Музею дом, но и постоянно материально поддерживали его. В начале 50-х годов по их инициативе Музей начал выпускать открытки и репродукции работ Н.К. Рериха. Начало этого проекта было профинансировано Катрин Кемпбелл. Она же оплачивала издание первых переводов книг Агни-Йоги на английский язык.
В 60—70-е годы Катрин и Инге, которые значительную часть своей жизни проводили в Европе, помогли организации Рериховского общества в Германии — построили для негодом, оплатили переводы и публикации книг Агни-Йоги, а также издание журнала «Рериховский Форум».
Вторым их европейским детищем стала женевская рериховская организация «Корона Мунди», занимающаяся координацией издания рериховской литературы и художественной продукции в Европе, и вот уже более двадцати лет ежегодно в мае в Женеве встречаются переводчики и издатели книг Н.К. Рериха, открыток и репродукций его картин, книг Агни-Йоги из разных стран.
Весной 1996 года Гизела Ингеборг Фричи умерла в возрасте 97 лет. Из первых учеников Е.И. и Н.К. Рерихов с нами еще оставалась одна Катрин Кемпбелл. В свои 98 лет она по-прежнему принимала самое активное участие в рериховском движении, входила в состав Совета директоров Музея Николая Рериха и Общества Агни-Йоги, продолжала материально помогать Музею. Но судьба распорядилась так, что будучи абсолютно неразлучными в земной жизни, эти женщины и теперь не смогли расстаться надолго. В августе Катрин Кемпбелл покинула нас, подведя черту под всей эпопеей первого этапа нашего движения, осененного непосредственным руководством Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерихов.
Одним из уроков истории первого Музея Рериха стал печальный опыт передачи всей исполнительно-распорядительной и финансовой власти одному члену Совета директоров, что и погубило великое и благородное дело. Л. Хорш располагал генеральной доверенностью на ведение всех дел первого Музея, включая личные дела Рерихов, и никому не отчитывался.
Устав нового Музея исключает опасность повторения истории с Хоршем, поскольку каждому члену Совета директоров принадлежит только один голос, все голоса равны, и все серьезные вопросы решаются общим голосованием. С самого начала нынешний Музей осуществляет свою деятельность с минимальными материальными затратами и на чистом энтузиазме, так как все его сотрудники работают на общественных началах.
Все герои драмы, прошедшей перед нами в записях дневника З.Г. Фосдик и в письмах Е.И. Рерих ее американским ученикам, были реальными, живыми людьми с очень разными характерами. И хотя они дружно работали как единый коллектив, не редки были и конфликты, которые часто были очень громкими — в буквальном смысле.
Например, когда Франсис Грант с З.Г. Фосдик, а позже Зинаида Григорьевна с Илайной Юсуповой работали над переводами книг Агни-Йоги на английский язык, они могли целыми днями яростно спорить из-за одного слова, фразы или параграфа, когда каждая громогласно настаивала на своем варианте перевода. Такие же споры случались и по другим поводам: о цвете обложек книг, качестве открыток, самым разнообразным вопросам ведения дел… Даже Николай Константинович, будучи в Нью-Йорке в 1929 и 1934 годах, не выдерживал этих «боев» и скрывался в кабинете Катрин и Инге в поисках тишины и покоя.
Но самое важное — это то, что все сотрудники, вставшие на сторону Рерихов в конфликте с Хоршами, остались на этом пути до конца и благодаря единству своих духовных целей и ценностей могли работать вместе, несмотря ни на какую разницу характеров.
Основное финансирование Музея, как уже говорилось, с самого его возобновления и до сегодняшнего дня, обеспечивалось Катрин Кемпбелл-Стиббе, а Зинаида Григорьевна Фосдик была его бессменным директором с 1949 года до самой своей смерти в 1983 году.
В Музее она жила и работала, принимая посетителей, отвечая на их вопросы и письма, — короче, была служителем и стражем. Именно эту роль поручил ей через Рерихов сам Мастер. Все ежедневные решения и ответственность за них ложились на плечи этого самого первого из рериховских учеников. Она была человеком невероятно сильного характера — настолько, что за абсолютную несгибаемость при маленьком росте русская эмиграция в Нью-Йорке прозвала ее «Гвоздиком».
Кроме того, Зинаида Григорьевна обладала неординарными способностями. Несмотря на то что она никогда не демонстрировала их, они не раз проявлялись в тех или иных жизненных ситуациях. Так, например, однажды поздно вечером, когда Зинаида Григорьевна осталась одна, произошел редчайший случай: в Музей проник вор. Однако ему так и не удалось ничего украсть, а покидая Музей, он прошел мимо Зинаиды Григорьевны, сидевшей у входа, чуть не задев, но при этом даже не заметив ее. В другой раз, когда один из ее ближайших помощников, Даниил Энтин, уходил из Музея, Зинаида Григорьевна вышла на крыльцо проводить его. На улице у входа они увидели раненого голубя. Даниил попытался взять его на руки, чтобы отнести в Музей, но птица в испуге отбивалась и пыталась уйти. Тогда Зинаида Григорьевна молча отстранила Даниила. Один ее взгляд — и птица утихла и спокойно пошла к ней на руки.
Ознакомительная версия.
