Ознакомительная версия.
В октябре 2004 года Муратов пропал в очередной раз. Незнакомые люди нашли его на улице и дали знать в милицию. Все тот же Владимир Протасенко определил друга в 68-ю горбольницу. Однако вскоре после поступления туда Муратов впал в кому и 10 декабря скончался, так и не приходя в сознание.
Похоронили актера на Николо-Архангельском кладбище в Москве.
МУХИНА Вера (скульптор: «Рабочий и колхозница» и др.; скончалась 6 октября 1953 года на 65-м году жизни).
За год до смерти у Мухиной начались серьезные проблемы с сердцем. Летом она с коллегами сдавала комиссии свою очередную работу – памятник М. Горькому, но комиссия скульптуру не приняла, найдя в ней множество огрехов. И Мухиной пришлось срочно переделывать свое детище. Поскольку открытие памятника было приурочено к 25-летию со дня смерти Горького, скульпторы торопились. Работали по 12–15 часов в сутки, в ветер и дождь, по сорок раз в день влезая на леса и слезая с них – как иначе проверишь, правильно ли смотрится скульптура снизу? В итоге памятник был сделан вовремя, но сразу после этого Мухина свалилась с болезнью. Только за одну ночь у нее случилось сразу два припадка. 24 августа врачи, обнаружив у нее декомпенсацию сердца, отправили ее в Барвиху, обязав соблюдать строгий постельный режим. В один из тех дней Мухина писала родным следующее: «У меня нет спокойствия, я жадная к жизни. Я люблю жизнь, люблю воздух, солнце, землю, люблю людей, люблю дело. Вот оно-то меня и тревожит. Очевидно, вынужденное мое безделье меня вырвало из обычного равновесия, и я лезу на стену. Понимаю и в то же время не могу не лезть. Сегодня опять сказали лежать еще, до слез это взволновало, даже не взволновало, а как-то глупо обидело. Неужели я уже инвалид, как мне вскользь сказал профессор Коган! Протестую всем своим существом, зачем этот обух по голове, как это жестоко… Не хочу!»
Видимо, именно это настойчивое желание работать помогло Мухиной тогда преодолеть болезнь и прожить еще один год. Однако прожила она его столь насыщенно, что ее и без того надорванное сердце не справилось с непомерными нагрузками. Только за одно лето 53-го она дважды лежала в больнице, затем лечилась в санатории. Как пишет О. Воронова: «Она еще надеялась, но надежды уже не было. Трехдневный сердечный приступ, когда она буквально находилась между жизнью и смертью и думали, что уже начинается агония, подорвал ее силы окончательно. В состоянии временного облегчения ее выписали, и Вера Игнатьевна испытала ослепительное чувство «воскресения из мертвых», но оно было обманчиво и кратковременно. Дни ее были сочтены, главный кардиолог Боткинской больницы Б.Е. Вотчел предупредил Всеволода Алексеевича (сына Мухиной), чтобы он никуда не уезжал даже ненадолго, что конец близок.
Последние полтора месяца пролежала в Кремлевской больнице.
«Состояние страшное, кошмарное… – почти каракулями выводит она Ивановой и Зеленской. – Я не думала, что вообще можно так болеть. При всем желании не могу написать ни одной буквы кругло. Я беспокоюсь, виновата перед ребятами… Волик (сын Мухиной. – Ф.Р.) – святой мальчик.
Сейчас ночь, спать не могу…
Я совсем разбита. Сегодня был какой-то ужасный приступ. Пережила. Но как перенесу его, еще не знаю…»
Когда еще верила в выздоровление, подписывалась: «Ваша нерадивая третья часть». Теперь надежд не осталось, и она завершает письмо именем и фамилией: «Ваша Вера Мухина». Подпись-прощание. Но и в этом письме, рядом с прощанием, рядом со стоном боли и последним упоминанием о сыне, бессменно сидевшем у ее постели, беспокойство о тех, кто завершает за нее скульптуру. Постоянные, неизбывные мысли о работе…
Мухина умерла 6 октября 1953 года…»
МУХИНА Елена (гимнастка, чемпионка СССР, чемпионка Европы (1977, 1979) и мира (1978); скончалась 23 декабря 2006 года на 47-м году жизни).
Судьба этой знаменитой спортсменки поистине трагична. Придя в гимнастику в юном возрасте, она многократно рисковала своим здоровьем, получая серьезные травмы. Так, в 15 лет, выступая на Спартакиаде народов СССР, Елена неудачно приземлилась, из-за чего у нее произошел отрыв остистых отростков шейных позвонков. При такой травме невозможно даже поворачивать голову. Однако чуть ли не каждый день к Мухиной в больницу приезжал ее тренер и увозил… на тренировки. Причем Лена работала без ортопедического «ошейника». Самое удивительное – после этого гимнастка добилась выдающихся результатов, став в 1977–1978 годах чемпионкой мира и Европы. Следующим этапом ее триумфа должны были стать Олимпийские игры в Москве в июле 80-го, однако судьба уготовила юной спортсменке иное испытание.
Еще за год до Олимпиады на одной из тренировок Мухина сломала ногу. Но вновь с больничной койки пошла прямиком в гимнастический зал. Однако, когда до Игр оставались считаные дни, произошла трагедия. Это случилось на тренировочной базе гимнастической сборной СССР в «Стайках» (Минск, Белоруссия). Вспоми-нает очевидец – гимнастка Лидия Иванова:
«Я, как сейчас, помню эту жуткую историю. Это случилось в Минске при подготовке к Олимпиаде. В шикарном белорусском дворце спорта были созданы условия, полностью приближенные к «боевым», гимнасты работали по полной программе. В тот день Лена неважно себя чувствовала, но тренер (Михаил Клименко. – Ф.Р.) настоял, чтобы она сделала «прогон», показала всю программу с максимальной сложностью в вольных упражнениях. (Отметим, что, дав такое задание, тренер на один день уехал в Москву, чтобы утвердить свою воспитанницу в составе сборной СССР. – Ф.Р.). В одном из сложных прыжков, когда Лена уже «пошла» в воздух, начала закручиваться, она то ли расслабилась, то ли подвел травмированный голеностоп… Но Мухина недокрутилась и со всего размаху ударилась о ковер.
К Лене подбежали, она была без сознания, померили давление – по нулям. Когда проверили ноги – они не откликались. Перелом позвоночника! Ее сразу перевезли на самолете в Москву, оперировать взялся доктор из клиники на Красной Пресне. Операция была очень сложная, жизнь Лене спасли, но вернуть здоровье уже не смогли. Она так и осталась навсегда парализованной. (Потом многие будут утверждать, что эти трое суток до операции все и решили: если бы она была проведена раньше, то Мухина не стала бы инвалидом. – Ф.Р.).
Хотя поняла она, что не сможет двигаться, далеко не сразу. Когда я приходила к ней в палату, она мне жаловалась: «Представляешь, я лежала на вытяжке и подросла на семь сантиметров! Теперь ведь все мои брючки мне малы будут!»
Я думала: «Милая моя, когда ты еще эти брючки наденешь!» Но она не сдавалась, и даже когда окончательно стало понятно, что подвижности уже не вернуть, не отчаялась. Хотя ситуация была хуже не придумаешь: еще вчера ты здоровый человек, готовишься к Олимпиаде, а сегодня лежишь пластом и не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой! Ее шнуровали в специальный корсет с ног до головы, но и это не очень помогало. Если ее сажали в инвалидном кресле чуть-чуть криво, подвинуться она уже не могла. Как мне казалось, она потом обижалась на того врача, который ее оперировал.
Ознакомительная версия.
