Он вышел из Московской патриархии в самый неудобный для себя момент. Дело в том, что он тогда участвовал в выборах мэра Москвы, где у него были серьезные шансы. Конечно, Московская патриархия — это огромная сила, обладающая большим ресурсом, и публично спорить с патриархией, обвинять ее в чем-либо — значило на практике подписать себе смертный приговор как политику. Но Герман не мог лукавить, и когда он понял, что МП — ересь, он в тот же момент открыто об этом заявил. Это, конечно, уничтожило его шансы на победу. Герман хоть считал и считает так по-прежнему, что не следует женщине богословствовать, но понимать вопросы веры считал для нас обязательным. Поэтому проявил поистине несвойственное для него терпение, объясняя нам с Пелагеей, на тот момент которой было одиннадцать лет, порой часами с книгами в руках, в чем были наши заблуждения.
Еще в начале своего пребывания в МП Герман создал попечительский совет по восстановлению Дивеево, так впечатлился рассказами о Серафиме Саровском.
Он организовывал людей, чтобы рыть канавку в Дивеево, его вклад в то, что это место стремительно развивалось, был колоссальный. Был даже момент, когда мы сами хотели туда переехать жить, но Господь, к счастью, отвел от этого шага. Сейчас даже смешно вспоминать, какими наивными мы были. Покупали там так называемые «освященные» сухарики от Серафима Саровского, веря в их целебную силу. Не задумываясь, что смешиваем веру с язычеством. Да еще поддерживаем аферистов. А для самых дорогих гостей разрешалось одеть на голову горшок, в котором якобы «святой» монах готовил себе пищу. Съешь сухарик, постоишь с горшком на голове — и вот уже почти приблизился к спасению, вот такая интерпретация. Не обратили сразу внимание, что житие Серафима Саровского составлено человеком не только мирским, но по всем каноном церкви, считавшимся бы отлученным от церкви, так как являлся он заядлым театралом и не выпускал папироски изо рта до самой смерти. Да и очень уж оно похоже на житие Праведного Сергия Радонежского. Сейчас МП признает, что креститься двоеперстием канонично, но как же тогда слова, по их мнению, «святого» монаха, запечатленные в его житиях, что, кто крестится двоеперстим, не спасется. Получается нестыковка: святой провидец путался в самом важном, в догматичности крестосложения. И так одна ложь порождает целую цепочку лживых высказываний.
Германа тогда удручало, что так называемая официальная церковь в свечах использует химию, парафин, а Богу надо приносить все самое лучшее и настоящее. Он решил сам лить свечи из воска. Вместе с водителем Ваней, его верным Санчо Пансой, они приобрели станок для изготовления свечей. Сначала Герман с Ваней лили свечи у нас в доме, но я их быстро выгнала, потому что из-за паров было невозможно дышать. Тогда они стали лить в бане. Воск они покупали у Бориса Угриновича, одного из самых выдающихся медовиков Москвы, который производит натуральный, очень качественный мед. В бане, в котлах, они растапливали воск, к ним бегали дети, наматывали фитильки, было очень весело.
Потом они с Ваней уезжали якобы на продажу этих свечек — на самом деле ничего они, конечно, не продавали. Ящики со свечами развозились по церквям, и Герман просил, чтобы там их раздавали людям бесплатно. Естественно, никто в церквях этого не делал. Они все равно продавали свои парафиновые. Натуральные восковые свечи могли бы сделать невыгодным бизнес, которым занимается Московская патриархия.
Если отбросить даже религиозную составляющую, то даже с точки зрения здоровья такое большое количество химических свечек в закрытом пространстве очень вредно, а люди, отстаивающие там трех-четырехчасовые службы, сильно травят там свой организм.
Герман тогда много путешествовал с детьми по святым местам, посетили, наверное, практически все более-менее известные монастыри. Муж даже побывал несколько раз на горе Афон. В одну из поездок туда он взял с собой Арсения. Сыну тогда было почти четыре года, это было его первое долгое путешествие без мамы. Я очень переживала, как он там будет, и настояла, чтобы Герман взял с собой детский горшок для Арсеньки, а я тогда только родила Сергия. И муж, чтобы не расстраивать кормящую маму, согласился. Они упаковали его в пакет, сделав что-то наподобие рюкзачка, и Арсений таскал его за плечами, они даже сделали специально для меня фотографию, где Арсений стоит на горе, а за плечами у него висит мешочек с горшком. А по своему прямому назначению он там так и не пригодился. Это был период чем-то напоминающий театр абсурда, когда мы верили официальной церкви, думали, что в ней находится истина. Конечно, мы не могли не чувствовать лицемерия, которым там все пронизано, но нам казалось, что, может быть, мы в чем-то не правы, что нельзя так думать, наверное, нам все это только кажется и является просто искушением. Отстаивали почти до обморочного состояния шестичасовые службы, каждые выходные причащались — в общем, долго вели у себя на Рублевке насыщенную церковную жизнь.
Даже маленький Арсений, которому тогда было пять лет, знал почти весь чин утренней службы, и дома, соорудив себе что-то наподобие одежды священнослужителя, играл в церковную службу, с точностью соблюдая всю последовательность происходящего действия. Потом началось отрезвление, когда мы поняли: не то, что эти службы не нужны, нет, нужны, просто, увидев крест на куполах, не разобравшись, кто захватил эти святые храмы, мы ринулась туда, где благодати уже давно нет.
Герман внимательно читал Священное Писание и часто сталкивался с тем, что догматы православной веры отличаются от того, что проповедуют в официальной церкви. Сначала коробило, что вместо масла в лампады льют химию, продают в церкви сувениры и торгуют требами, а за это, еще в Евангелии описано, Господь выгонял кнутом из храма. «Хорошо, — подумали мы, — всегда есть отступления от правил, но в основном линия церкви правильная». Герман очень расстраивался, переживал, хотел сделать лучше, но это не приводило, конечно, к выводу, что официальное православие-это ересь. Даже мысли такой не могло тогда возникнуть. Хотя уже появлялись «сигнальные флажки». Большое сомнение пришло к нам тогда, когда Герман столкнулся с архиепископом Арсением. Они с Германом стали обсуждать монофизитов, «армянскую ересь». И вдруг архиепископ Арсений стал утверждать, что монофизиты — это не ересь, а сестра-церковь. Он публично настаивал на том, что это благодатное сообщество. Но ведь монофизитская ересь была осуждена православной церковью, вселенскими соборами. Герман не понял, почему, если догматы веры и Священное Писание говорят, что это ересь, епископ позволяет себе такое. Он пришел тогда к старцу Кириллу Павлову, духовнику тогда еще здравствующего «патриарха» Алексия, с этим вопросом, на что «старец» ответил, что просто тот не понимает, что говорит, мол не обращай внимания. После этого Герман стал замечать, что в догматах написано одно, а в официальной церкви правильным считается другое. А в 2000-м году вышло постановление Собора, где признавалась частичная спасающая благодать у католиков. Это ересь, потому что благодать не может быть частичной. Она или есть, или ее нет, и католицизм — это или ересь, или не ересь. Тогда мы узнали, что, оказывается, еще с 1960-х годов католикам разрешены совместные службы с православными, что, конечно, полное нарушение догматов, за которые вселенские соборы постановили признание такого учения ересью. Получается, что иерархи и не скрывают, что они еретики. Тогда Герман написал письма всем епископам — хотел найти хотя бы одного из них, кто был бы согласен с тем, что у католиков не может быть благодати. А они ему, фактически, сказали: «Не лезь, не твое дело». Следовательно, надо было делать выбор: или Господь нас ввел в заблуждение, сказав в Евангелии, что дает нам свои заветы на все времена незыблемыми, или врут иерархи. Тогда муж понял, что это не церковь, и прервал всякое общение с МП. Потом, когда Герман стал дальше разбираться и выяснять что к чему, все стало на свои места. Открылось, что Греческая Церковь впала в ересь, когда она приняла Унию, которую русские не признавали до Бориса Годунова, при нем официальная церковь в России и впала в ересь, после чего через короткое время началось всем известное «смутное время». Так кирпичик за кирпичиком и стала выкладываться ясная картина. У Германа есть сайт, где можно документально посмотреть, как официальная церковь «разводила» людей в большом количестве сотни лет и продолжает «разводить» дальше, даны ссылки на первоисточники. К сожалению, наивных людей много, да и мы были наивными, что уж там говорить, целых десять лет. В правде не бывает темных пятен. А Герина откровенность очень вредит ему и сейчас. Но характер не изменить: если Герман узнает что-то, что показывает, что он заблуждался, он отказывается от своих заблуждений и идет дальше. Только так можно идти вперед, только, будучи открытым, можно прийти к истине. Герман все время открыт для нового, он не боится показаться смешным. Ошибаться — это нормально, к тому же надо сознавать, как мало мы знаем, как узок наш реальный доступ к действительно важной информации. Чем больше ты открываешь, узнаешь, чем больше у тебя информации, тем больше ты понимаешь, где ты ошибаешься. К сожалению, очень многие люди не смогли пойти дальше и признать лживость многих постулатов Московской патриархии именно из-за своих амбиций, из боязни быть осмеянными, из страха, что их не поймут.
