В свою очередь, Ген. Краснова интересовало мое мнение о вчерашней их беседе. Вспоминая все подробности и оттеняя порой уступчивость Ген. Власова в различных спорных вопросах, я старался воспроизвести полную картину их свидания. Вместе с тем, я высказал предположение, что чрезмерные требования и несговорчивость в начале их разговора, со стороны Андрей Андреевича, а в дальнейшем благожелательную уступчивость, я отношу исключительно к особенности его натуры. В силу этого, центр тяжести надо переносить на тот разговор, который происходил в присутствии Ген. Трухина и моем. В конце доклада я дал понять Петру Николаевичу, что вчерашний приезд Власова, я, лично, рассматриваю, как его визит к нему, ибо он приехал на свидание туда, где находился Петр Николаевич.
— «Если это расценивать так, — сказал я, — «то возникает вопрос — не ответить ли Вам тем же Власову. Я уверен, что такой акт в отношении его, как будущего Главнокомандующего, будет там истолкован только в Вашу пользу. При Вашем согласии, надо это сделать сегодня или завтра, дабы придать Вашему посещению смысл ответного визита.»
Немного подумав, Ген. Краснов сказал: «Если это для дела полезно и послужит к упрочению добрых взаимоотношений, то я готов посетить Ген. Власова».
В связи с этим, Ген. Краснов просил меня организовать эту поездку, но с таким расчетом, чтобы визит, по возможности, состоялся на следующий день, около 10 с половиной часов утра. Согласно желанию Петра Николаевича, его должны были сопровождать С. Н. Краснов и я.
Возвратившись в Берлин, я позвонил Ген. Трухину и сказал, что спешу передать ему желание Ген. Краснова посетить Ген. Власова.
— «Скажите пожалуйста, Федор Иванович», — спросил я, — «может ли завтра Ген. Власов, часов около 10 с половиной утра принять Ген. Краснова, учитывая, что для Петра Николаевича этот час наиболее подходящий?»
Я был уверен, что мое сообщение явилось большой и приятной неожиданностью для Ген. Трухина.
— «Конечно, конечно,» — особенно задушевно, ответил он, — «Андрей Андреевич будет чрезвычайно рад этому. Я сейчас доложу ему и немедленно дам Вам ответ. Думаю, что нам удастся отменить прием лиц, назначенных на этот день.»
Через несколько минут, Федор Иванович сообщил, что Ген. Власов передает Ген. Краснову сердечный привет и будет рад видеть его у себя в назначенное время.
Ответ Ген. Трухина я по телефону передал С. Н. Краснову.
Зная обычную пунктуальность Ген. Краснова, я был у него точно в 9 с четвертью часов утра. Он и Семен Николаевич уже одевали шинели, почему и я не раздевался. В этот момент Петр Николаевич вынул из портфеля лист бумаги и передал мне его со словами: «Это письменный набросок соглашения с Власовым, просмотрите его и, если найдете нужным, внесите Ваши дополнения».
Я наспех начал читать. Уже из первых строя мне было ясно, что содержание этого документа находится в полном противоречии с тем, что было уговорено при свидании. Но кто был автор, угадать я не мог, так как бумага была напечатана на пишущей машинке, с небольшими лишь поправками рукой Петра Николаевича. У меня не было времени даже прочитать этот документ, не говоря уже о том, чтобы основательно вникнуть в его смысл, так как ко мне подошел Ген. Краснов и спросил: «Ну, что Вы скажете?» Откровенно говоря, этот вопрос привел меня в недоумение и, одновременно, как бы снизил значение этого чрезвычайно важного документа.
— «Чтобы высказать свое мнение, Ваше Высокопревосходительство,» — сказал я — «следует основательно изучить документ, для чего надо иметь время, а не пять минут, которыми я сейчас располагаю. При таких условиях, конечно, не приходится говорить о внесении каких либо дополнений. По первому, поверхностному впечатлению, здесь требуется не дополнение, а коренное изменение содержания, так как в нем значительно искажен смысл всего того, о чем Вы позавчера договорились с Ген. Власовым. Я убежденно скажу, что в таком виде он не будет принят последним, а в таком случае, бесцельно его показывать ему сегодня.»
В ответ на это я услышал: «Вы правы, у нас нет времени, мы должны сейчас ехать,» а затем, обратившись к Семену Николаевичу, Ген. Краснов добавил: «Возьмите, на всякий случай, его с собой.»
В этом нашем разговоре Семен Николаевич никакого участия не принял.
Таким коротким обменом мнений, в сущности, окончилось наше обсуждение столь важного вопроса. Или можно сказать, что он, как бы, повис в воздухе.
Будучи в автомобиле, Петр Николаевич говорил на другие темы, ни разу не обмолвившись о «соглашении».
Когда мы подъехали к вилле Ген. Власова, заметно было, что он ждал Ген. Краснова. Снаружи дома стоял офицер, который провел нас до передней, где Петра Николаевича, особенно приветливо и радушно, встретили генералы Власов и Трухин.
Ген. Краснов занял место у письменного стола с Андрей Андреевичем, а мы втроем сели в углу, в глубине комнаты. Сначала, наш разговор касался общей военной обстановки и критического положения Германии. Затем мы перешли на циркулирующие слухи о каком-то новом, тайном немецком оружии, применение которого только и могло изменить положение Германии. Между тем, я показал Ген. Трухину текст объявления, составленный мною для печати и радио, о состоявшемся свидании генералов Власова и Краснова. Прочитав, Федор Иванович подписал его. Тогда Семен Николаевич вынул, почему то, пресловутое «соглашение» и также передал его Трухину. Чем руководился он, поступив так, я не мог понять, тем более, что Ген. Краснов сказал ему взять этот документ только на всякий случая. Я был вне себя от досады и внутренне обвинял его в этом необдуманном поступке, могущим иметь весьма неприятные последствия.
Ген. Трухин быстро пробежав его, сделал недоуменное лицо и вопросительно взглянул на меня. Поняв его без слов, я сказал: «Я полагаю, что это лишь схематический набросок, подлежащий основательной переработке Вами с Семен Николаевичем. Не правда ли, Семен Николаевич?» Последний ответил: «Конечно, кое-что можно там изменить.»
— «Я дам прочитать Андрей Андреевичу,» — сказал Трухин и, подойдя к Ген. Власову, передал ему бумагу. Я видел, что тот погрузился в чтение этого документа. Но вошедший адъютант перебил чтение, доложив что-то тихо Ген. Власову. Последний встал и, держа бумагу в руке, пригласил нас к завтраку. Застольная беседа протекала в приятной и дружеской атмосфере. Андрей Андреевич, как всегда, был любезный и радушный хозяин. Выбрав удобный момент, он снова начал чтение «соглашения». Окончив таковое, — Ген. Власов, передавая бумагу Ген. Трухину, сказал довольно сухо: «В такой форме соглашение немыслимо, в нем почти ничего нет того, о чем мы при свидании условились.» Оба генерала Красновы — молчали. Чтобы сколько нибудь сгладить неприятное впечатление, я сказал: «Ведь это лишь черновой набросок, а окончательную и приемлемую форму должны будут выработать начальники штабов, не так ли, Петр Николаевич?» Только теперь последний прервал свое молчание и поддержал меня словами: «Конечно, там можно кое-что изменить.»
