В назначенное время и с положительными результатами прошли все испытания. В срок была изготовлена и испытана на Ленинградском металлическом заводе башенная установка. Монтаж ее на крейсере «Киров» закончился в третьем квартале 1937 года. Заключение государственной комиссии было лаконичным: «Башни МК-3–180 приемное испытание выдержали и подлежат передаче в эксплуатацию личному составу Балтийского флота».
На «Большевике» значительно ускорились работы по проектированию и изготовлению 130-мм палубной установки Б-13 (руководитель проекта Г. Н. Рафалович), 100-мм палубной установки Б-24 для подводных лодок (Н. Н. Магдесеев и В. И. Кудряшов) и 100-мм универсальной полуавтоматической палубной зенитной установки Б-34 для крейсера типа «Киров» (Е. В. Синелыциков, при активном участии Е. Г. Рудяка, А. Н. Попова и С. А. Анохина). Эти палубные установки по своим баллистическим данным не уступали на то время лучшим мировым образцам, а в ряде случаев и превосходили их.
В 30-е годы конструкторским бюро завода «Большевик» были разработаны командно-дальномерные посты (КДП) для крейсеров и эсминцев и дальномерные рубки (ДР) для береговой обороны. Одновременно создавались оптические приборы для крейсеров и эсминцев.
Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Главное военно-мобилизационное управление разделялось на Главное военно-промышленное управление, в котором оставалось бюро морских вооружений, и Главное управление боеприпасов. Приказом Народного комиссариата тяжелой промышленности № 37 от 25 февраля 1936 года на бюро морских вооружений возлагалась разработка графиков, планировка выполнения и сдачи заказов на морское вооружение как по заводам Главвоенпрома, так и по всем заводам гражданской промышленности, участвующим в порядке кооперации в изготовлении морской артиллерии, береговой обороны и железнодорожной артиллерии.
Бюро должно осуществлять контроль и наблюдение за выполнением этих заказов по всем заводам, а также увязку всех технических вопросов. Кроме того, нам вменялось в обязанность осуществление, связей с судостроительной промышленностью и наблюдение за ходом монтажных работ артиллерийских установок на судах.
Вскоре вышло постановление СТО о постройке 6 крейсеров типа «Киров», 6 лидеров-эсминцев, 45 подводных лодок и других кораблей. Их необходимо было обеспечить вооружением — башенно-палубными артиллерийскими системами, приборами управления стрельбой и оптическими приборами. Поэтому руководство наркомата обязало И. П. Павлуновского разработать развернутый приказ о развертывании на заводах Наркомтяжпрома производства вышеуказанного вооружения, а также о кооперированных поставках, обеспечивающих ввод в строй кораблей в сроки, установленные правительством. Бюро морских вооружений с участием головных заводов подготовило такой приказ. Труд был затрачен большой. И приказ получился объемным.
Когда все было уже готово, И. П. Павлуновский послал меня в Ленинград — еще раз согласовать и утрясти все детали. Инспектор по особым поручениям наркомата Галкин счел, что мы затягиваем работу, и направил на имя первого заместителя Наркомтяжпрома Пятакова докладную записку. «Согласно постановлению СТО от 13 марта 1936 года по морской артиллерии Вами поручено Павлуновскому составление проекта приказа по НКТП. По моим данным (сообщение Хазанова) составлен проект приказа на 110 листах. В настоящее время согласовывается с соответствующими заводами. Когда будет представлен Вам проект приказа на подпись, неизвестно. Очевидно, продлится еще несколько дней. Такая оттяжка ставит под удар выполнение постановления СТО».
На докладной появилась резолюция Пятакова: «Тов. Павлуновскому. Когда будет приказ?» И. П. Павлуновский ответил так: «Тов. Пятакову. Ни под какой удар постановление СТО не ставится. Это чепуха. Приказ будет готов через 3–4 дня. Оказалось, что составить комплектно все вооружение, включая оптику, приборы управления стрельбой, а главное — кооперацию по изготовлению, сложнее, чем казалось на первый взгляд. Помимо этого, составление приказа задержалось в связи с увеличением программы по судостроению. Приказ составлен, но я послал Хазанова в Ленинград проверить его по заводам. Через 3–4 дня приказ представлю на подпись. (Павлуновский)»[8].
И действительно, через три-четыре дня Павлуновский и я докладывали Орджоникидзе проект приказа. Прочитав его, нарком обратился ко мне с вопросом:
— Можно ли оптические приборы выделить в отдельный приказ?
Я ответил утвердительно.
— Сколько вам нужно времени, чтобы это сделать?
— Четыре-пять дней.
— Вот и приступайте, доложите лично мне, — сказал Орджоникидзе. И поинтересовался: — Знаете ли вы каждого конструктора, который разрабатывает тот или иной оптический прибор?
— Да, знаю, — последовал ответ.
— Тогда вам будет легче работать, — повеселел нарком. — Не надо многословия. Каждый конструктор должен получить боевое задание, которое надо выполнить в конкретный срок.
Именно в таком духе и был подготовлен, а затем подписан этот приказ. В нем ставились конкретные задачи заводам, отдельным конструкторам. Например, Государственному оптико-механическому заводу предписывалось изготовить 36 стереодальномеров шестиметровой базы (ДМ-6). Опытный образец должен появиться в 1936 году. На следующий год предполагалось запустить стереодальномеры в серийное производство. В 1937–1938 годах завод обязан был поставить 56 перископов различных марок. Конструктор ГОМЗа Гуляев получил задание спроектировать визир целеуказателя для стабилизированных постов наводки. И опять конкретные сроки — 1936 год. После изготовления опытных образцов в следующем году визир должен пойти в серийное производство. Примерно в эти же сроки Гуляев проектировал оптическую передачу магнитного компаса, были разработаны и чертежи трех окуляров визира.
Так же четко и конкретно ставились задачи по проектированию и изготовлению оптических приборов перед конструкторами и заводами. Этим самым Наркомтяжпром добился изготовления сложных приборов в кратчайшие сроки.
По указанию Орджоникидзе я систематически докладывал ему о ходе выполнения приказов по башенным палубным артиллерийским установкам, приборам управления стрельбой и кооперативным поставкам. И каждый раз убеждался, с какой ответственностью, вниманием и заботой подходил он к решению вопросов строительства боевого флота.
Во второй половине 1936 года ЦК ВКП(б) и Советское правительство приняли постановление о строительстве большого океанского флота. Было решено строить линкоры, тяжелые и легкие крейсеры, эсминцы, надводные корабли других классов и подводные лодки. В это время сменилось руководство Главвоенпрома Наркомата тяжелой промышленности. И. П. Павлуновский был назначен начальником Главвагонпрома. Я с сожалением воспринял его уход из оборонной промышленности. Работа под его руководством оставила глубокий след в моей жизни, о чем уже рассказывалось. Главвоенпром возглавил Б. Л. Ванников.
