Точный расчет
Можно предположить, что игра, ограниченная 64 клетками, легко просчитывается современными мощными компьютерами. Однако это не совсем так: машина пока не способна оценивать многие важные факторы, как постоянные, так и переменные. Ее козырь — скорость и глубина расчета. А вот у гроссмейстеров, наоборот, глубокий расчет не главное качество. Согласно исследованию голландского психолога и шахматиста Адриана де Грота, при оценке позиции лучшие игроки редко просчитывают вперед дальше, чем их более слабые соперники. Да и не это определяет их превосходство в мастерстве, а точность оценки! Даже компьютер, рассматривающий миллионы ходов в секунду, непременно должен иметь способ оценки, позволяющий определить, почему один ход лучше другого. В этом люди пока остаются непревзойденными, а компьютеры дают сбои. Если вы не понимаете то, на что смотрите, не имеет значения, как далеко вперед вы можете заглянуть.
Думая над очередным ходом, я не пытаюсь сразу же пробежать по многочисленным ветвям дерева вариантов. Сначала я должен рассмотреть все факторы — элементы позиции, чтобы определить стратегию и установить промежуточные цели. Только когда мне становится ясно, какие изменения для меня наиболее благоприятны, я наконец приступаю к расчету вариантов. В целом этот процесс направляют опыт и интуиция, но в его основе всё равно лежат скрупулезные расчеты.
Анализ имеет первостепенное значение независимо от вашего опыта и веры в свою интуицию. Как говорится, доверяй, но проверяй! Ибо случаются исключения из правил — и всегда могут найтись сценарии, противоречащие вашим интуитивным предположениям.
Эффективный аналитический процесс должен быть упорядоченным. Каждый, кому приходилось составлять список повседневных дел, хорошо знает, что точная расстановка приоритетов и верная последовательность выполнения задач повышают эффективность работы. За шахматной доской опыт подсказывает мне выбрать для изучения два-три возможных хода, и обычно один из них довольно быстро отбрасывается как наименее ценный, хотя его место может занять другой. Затем я начинаю анализировать дерево вариантов для каждого хода по очереди, рассматривая вероятные реакции соперника и свои ответы.
В сложных позициях дерево вариантов обычно прослеживается на глубину в четыре-пять ходов, то есть в восемь-десять полуходов (один ход за белых и один за черных составляют один полный ход). Такая глубина анализа вполне достаточна и надежна, за исключением чрезвычайных обстоятельств, таких, как особо опасная позиция или критический момент в партии.
Чтобы ваши расчеты были более целенаправленными, ветви дерева вариантов нужно всё время подрезать. Для четкого перехода от одного варианта к другому, отбраковки наименее перспективных ходов и прослеживания наилучших необходима дисциплина мышления. Если вы будете метаться в разные стороны, то потратите драгоценное время и в конце концов запутаетесь в расчетах. Важно и понимать, когда следует остановиться. Этот момент наступает, когда вы приходите к оптимальному решению (явно лучший из рассмотренных вариантов) или когда продолжение расчета не окупает затрачиваемого времени.
Расчет и воображение
Полет воображения не противоречит необходимости соблюдать дисциплину. Творчество правит наравне с порядком, направляя наши расчеты. Интуиция подсказывает нам, когда можно нарушить установленный распорядок. Иногда лучший ход настолько очевиден, что на его детальную оценку не нужно тратить ни одной лишней секунды. Увы, такое случается редко. Куда чаще, быстро делая «очевидный» ход, мы совершаем ошибку. Интуитивные решения тоже требуют анализа! В момент, когда интуиция вдруг говорит нам о том, что за внешней определенностью скрывается нечто большее - или что достигнута важная развилка, надо копнуть поглубже, чтобы правильно оценить позицию.
Как распознать этот критический момент? Для этого мы должны тонко чувствовать направления и закономерности своего анализа. Если одна ветвь расчетов начинает показывать неожиданные результаты (всё равно, плохие или хорошие), то стоит потратить время на дополнительную проверку. Иногда трудно объяснить, откуда берется загадочный «звонок», сообщающий нам, что настала пора заглянуть в самую суть событий. Но важно услышать его, когда он прозвучит.
Благодаря этому «шестому чувству» мне удалось сыграть одну из своих лучших партий — в 1999 году на традиционном супертурнире в голландском Вейк-ан-Зее. Моим соавтором стал боевой гроссмейстер Веселии Топалов. Именно соавтором, ибо поистине красивая шахматная партия всегда плод совместных усилий: если соперник не создает серьезную контригру или не выстраивает крепкую оборону, вам едва ли представится шанс блеснуть высочайшим мастерством. Стойкое сопротивление Топалова в том поединке вывело меня на предел моих вычислительных способностей, и в итоге я провел самую глубокую комбинацию в своей шахматной карьере. Главная ветвь аналитических расчетов достигала 15 ходов, что кажется почти невероятным. Не было бы никакой возможности даже приблизиться к расчету всех вариантов, если бы я чудесным образом не увидел издалека завершающий победный удар. Это был случай видения идеального конечного результата.
Позднее в Греции была даже издана брошюра, посвященная этой партии. Готов признать, что 90% приведенных в ней бесчисленных вариантов не учитывалось мной во время игры. Обдумывая комбинацию, я рассматривал несколько увлекательных путей преследования неприятельского короля и уделял всё внимание лишь самым вероятным попыткам защиты. Конечно, я понимал, что иду по натянутому канату и любая осечка будет гибельной: ведь, чтобы выгнать короля Топалова в чистое поле, я должен был пожертвовать половину своих фигур! Удерживая мысленный образ позиции, я проникал в нее всё глубже и глубже, пока наконец не увидел в конце пятнадцатиходового варианта тот самый выигрывающий удар.
Это был настоящий «вычислительный подвиг», но человеческий разум не в силах проникнуть так далеко без помощи воображения, финальная комбинация осталась бы для меня недоступной, если бы я ограничился чисто дедуктивным подходом к оценке позиции. Результат не был продуктом логического анализа с математически безупречным выводом. В частности, в одном месте комбинации я упустил сильнейший ход, указанный позже другими гроссмейстерами.
И хотя в той партии всё завершилось для меня хорошо, такие упущения показывают, насколько опасно полностью фиксировать внимание на отдаленной перспективе. Я так увлекся видением заветной цели, что, приближаясь к ней, перестал зорко смотреть по сторонам. Мне удалось убедить себя, что такая замечательная концовка должна быть абсолютно корректной, строго выверенной, но это еще одно потенциально опасное заблуждение!
