157
И. Ф. Бабичев некоторое время числился в России дезертиром, однако в 1904 г. получил прощение императора Николая II и к моменту знакомства с Гумилевым являлся полноправным членом русской колонии в Адис-Абебе. Его сын М. И. Бабичев стал «первым амхарским пилотом», национальным героем Эфиопии.
Сенигов рисовал портреты абиссинских политических деятелей, батальные, охотничьи и бытовые сцены. В 1970-е журналист Сергей Кулик побывал в «резиденции» Сенигова на реке Омо, стены которой были увешаны карандашными рисунками и акварелями. Сохранились и книги на нескольких иностранных языках с пометами владельца. Местные жители относились к жилищу «белого абиссинца» благоговейно, хотя он, по словам стариков, «не посещал их уже несколько десятилетий». Несколько картин Сенигова имеются в собрании петербургской Кунсткамеры. В 1923 году он приехал в СССР, думая послужить делу установления дипломатических и культурных отношений между Абиссинией и Советом Народных Комиссаров. Любопытно, что в Совнарком Сенигов также отослал «Заявление» в стихах («Выехал я из Абиссинии, тов. Кошкин, / Чтоб эфиопам показать, сколь Совет СССР мощен, / Что подходит для всего честнóго пролетариата / (по-абиссински «човасуата») …» и т. д.). На советских чиновников «Заявление» Сенигова никакого впечатления не произвело, и после 1924 г. следы его теряются.
В письмах А. М. Чемерзиной крамольный Сенигов также не обозначен полным именем, фигурируя под летронимом «С.».
В 1909–1911 гг. среди народов «сидамо» начались волнения, спровоцированные слухами о смерти Менелика II. В поэме «Мик» (1914) Гумилев описывает разгром одного из непокорных «негусу негести» (императору) языческих племен абиссинскими войсками, пришедшими из Адис-Абебы: «Мех леопарда на плечах, / Меч на боку, ружье в руках, – / То абиссинцы. Вся страна / Их негусу покорена, / И только племя Гурабе / Своей противится судьбе, / Сто жалких деревянных пик – / И рассердился Менелик».
Именно в таком качестве под покровительством тогдашнего русского придворного фаворита в Адис-Абебе Н. С. Леонтьева начинал в 1898 г. абиссинскую карьеру в войсках Вольдогеоргиса (Уольде-Георгиса) сам Сенигов. В 1905 г. Сенигов по приказу Менелика II сопровождал в покоренную Каффу австрийского дипломата Ф. Бибера, который стал первым европейцем, описавшим эту древнюю страну.
За пять лет до того Ф. Бибер, оказавшись в Каффе, был поражен жестокостью средств, к которым прибегали абиссинские начальники, принуждая к повиновению завоеванных каффичо. Что касается Гумилева, то, отправляясь сюда в 1913 году в качестве представителя Российской Академии Наук, он будет хлопотать (безуспешно, разумеется) в Петербурге о возможности «объединить, цивилизовать или по крайней мере арабизировать… способное, хотя и очень свирепое племя данакилей», чтобы «в семье народов прибавился еще один сочлен».
«В бою, – писал исследователь Абиссинии Александр Булатович, – каждый солдат дерется не за общую идею, а за себя и своего прямого начальника и повторяет только боевой клич последнего. Патриотической панэфиопийской идеи не существует, а есть ашкер – слуга такого-то или такого-то».
Священная История говорит о первом человечестве, уничтоженном Всемирным Потопом, как о позабывших Бога для земных удовольствий поколениях, в которых стало преобладать «семя Каина» и «всякая плоть извратила путь свой на земле» (Быт. 6. 12). Произошло это потому, что прекрасных каиниток полюбили отпавшие от Бога ангелы: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим и они стали рожать им: это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были злы во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Быт. 6. 4–6). К этому сказанию обращено стихотворение Гумилева «Потомки Каина» (1909).
Это одни из первых стихотворных автографов, подписанных «Анной Ахматовой». Само письмо, в отличие от стихов, она подписала полным именем – Анна Андреевна Гумилева.
На самом деле инициатива публикации стихотворений Ахматовой в № 4 «Аполлона» за 1911 год целиком принадлежала Маковскому, который предложил «взять на себя всю ответственность», если Гумилев, вернувшись из путешествия, будет недоволен.
А. А. Кондратьев. «Песнь торжественная на возвращение Гумилева из путешествия в Абиссинию» (1911).
«Придя же в себя, сказал: «сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода». Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим: прими меня в число наемников твоих» (Лк. 15. 17).
Вяч. Иванов. «Милость мира».
Комедия масок (ит.).
А. Д. Кузьмин-Караваев (1862–1932) был одним из сыновей генерала от инфантерии Д. Н. Кузьмина-Караваева. Его старший брат Аглай, служивший в конной артиллерии, вышел в 1917 г. в отставку генерал-лейтенантом; младший брат Владимир – генерал-майором. Помимо того В. Д. Кузьмин-Караваев (1859–1927) был профессором Военно-юридической академии, видным думским деятелем I и II созывов, лидером «Партии демократических реформ».
По легенде, один из караваевских предков, новгородский посадник Василий Иванович Кузьмин, оказывал содействие великому московскому князю Дмитрию Донскому и смог предотвратить военный конфликт Новгорода с Москвой в 1386 году, встретив московские дружины у ворот с хлебом-солью. «Это твоя выдумка, – сказал якобы смиривший гнев князь, – вот и будешь теперь Караваем».
Речь идет об изображении на расписной деревянной накладке из саркофага мумии храмовой певицы (шемаит), погребенной в X в. до Р. Х. в фиванском некрополе Джесеркара. Эта накладка – шедевр погребального искусства Древнего Египта – во второй половине XIX века была в складчину куплена в Луксоре группой английских туристов, путешествовавших по Нилу, а в начале XX века пожертвована наследницей одного из путешественников Британскому музею и выставлена в первом египетском зале (где находится по сей день). Популярный английский журналист Б.-Ф. Робинсон (друг Артура-Конана Дойла, подсказавший писателю сюжет «собаки Баскервилей») написал о деревянном изображении шемаит около полусотни статей, доказывая, что на нем лежит «проклятье», и приводя трагические истории тех европейцев, кто, так или иначе, оказывался рядом. Рассказы Робинсона охотно перепечатывали в 1900-е годы европейские и русские издания (журнал «Pearson's Magazine» посвятил в августе 1909 года «таинственной мумии, приносящей несчастья» всю книжку целиком). Весомую лепту в легенду о «проклятой неизвестной» внес и рассказ «№ 249» А.-К. Дойла.
