Вот именно! Но почему же данное назначение не произвело особенного впечатления на современников Фитина (речь, конечно, идёт о тех немногих, кто об этом назначении знал)? Да потому хотя бы, что никто тогда не предполагал, что с его приходом на должность закончится «чехарда» начальников внешней разведки.
Ведь как оно было?
17 февраля 1938 года в своём служебном кабинете скончался от сердечного приступа Абрам Аронович Слуцкий, руководивший разведкой с мая 1935 года; сменивший его в качестве исполняющего обязанности начальника отдела Сергей Михайлович Шпигельглас пребывал в должности до июня, а в ноябре того же 1938 года вообще был арестован и расстрелян в январе 1941-го; Зельман Исаевич Пассов поуправлял разведкой до 2 ноября 1938 года, после чего также был отстранён, арестован и расстрелян через три дня после Шпигельгласа; разведкой же ровно месяц — со 2 ноября по 2 декабря всё того же жуткого 1938 года руководил Павел Анатольевич Судоплатов, которого вскоре объявили «врагом народа» и исключили из партии... Однако ему здорово повезло, потому как 25 ноября 1938 года на смену Николаю Ивановичу Ежову руководить Наркоматом внутренних дел СССР пришёл Лаврентий Павлович Берия — и волна репрессий пошла на убыль, хотя, конечно, «подручных» Ежова тогда постреляли немало. Так как Судоплатов к таковым не относился, то он был просто снят с должности, но не репрессирован; вместо него разведку возглавил Владимир Георгиевич Деканозов, который через полгода, в мае 1939-го, стал заместителем наркома иностранных дел, и расстреляли его только в конце 1953 года, по «делу Берия», уже как его «подручного».
Вот такая вот, как мы сказали, «чехарда» — к сожалению, в большинстве случаев «со смертельным исходом», — происходила в то время вокруг должности начальника внешней разведки НКВД СССР. В общем, должность в полном смысле слова была «расстрельной». Так что, думается, вряд ли кто завидовал стремительной карьере «мальчика» 1907 года рождения, который в марте 1938 года пришёл на службу в НКВД армейским младшим лейтенантом запаса (но и это звание не было тогда ему ещё официально присвоено), а в мае 1939-го, в чине майора госбезопасности [6], уже принимал под своё начало один из важнейших отделов ГУ ГБ... Тем более вряд ли кто думал о том, что Павел Фитин будет руководить разведкой не считанные месяцы, как его предшественники, а целых семь лет, и это окажутся самые трудные годы в истории Службы, потому как придутся они на время Второй мировой и Великой Отечественной войн. К тому же всё то, что за этот сложнейший период было сделано сотрудниками внешней разведки под руководством Павла Михайловича, невозможно переоценить, ибо разведка не только внесла огромный вклад в дело достижения Великой Победы над нацизмом, но и создала себе огромный задел на будущее. Именно поэтому мы и считаем, что назначение Фитина на должность начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР было самым важным событием, произошедшим 13 мая 1939 года — а может быть, и во всём том году... Надеемся, что с этим согласятся и наши читатели.
А чтобы сразу составить определённое представление о Павле Фитине, мы сейчас приведём маленький, но очень важный и характерный эпизод из его биографии.
Как мы помним, в декабре 1938 года исполняющий обязанности начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР Павел Судоплатов был снят с занимаемой должности и исключён из партии. Вот что писал об этом Павел Анатольевич в книге «Разведка и Кремль»:
«Партбюро приняло это решение при одном воздержавшемся. Фитин, недавно назначенный на должность заместителя начальника Иностранного отдела, воздержался, потому что, по его словам, я был ему абсолютно неизвестен. Его честность и порядочность, весьма необычные в тех обстоятельствах, не повредили его карьере...» [7]
Иной принципиальный читатель может сказать, что Фитину вообще следовало бы выступить против решения партбюро, защитить Судоплатова, — но безрассудным самоубийцей он не был, да и такое его отчаянное выступление ровным счётом ничего бы не изменило в, можно сказать, «запрограммированном» решении партийного бюро. Ведь то, что он воздержался, в конечном итоге также ничего не значило, но зато Павел Михайлович показал себя честным и смелым человеком, и это, в чём нет сомнения, заметили все, а люди достойные — по достоинству же и оценили. Понятно ведь, что в ответ на слова Фитина, мол, Судоплатов ему «абсолютно неизвестен», вполне можно было выдвинуть обвинение, что он сам проглядел «врага народа», а значит, у него напрочь отсутствует необходимая сотруднику органов «революционная бдительность». Думается, что начальству тогда позиция Фитина не понравилась — но ничего, проглотили...
Ну а теперь, прежде чем начать рассказ о судьбе своего героя, мы постараемся ввести читателей в реалии того сложного и противоречивого времени. Начнём с самого главного: что же это такое — служба разведки, и зачем она нужна? Ответ дадим с позиций именно того времени.
В январе 1940 года в Москве тиражом в 300 тысяч экземпляров — фантастическим для нашего сегодняшнего дня — был выпущен «Политический словарь», который ориентировал советских граждан в реалиях современного мира и объяснял им подоплёку многих исторических событий. Нам в данном случае очень интересно, как же тогда трактовалось понятие «Разведка». В соответствующей статье словаря говорилось (начало статьи, относительно военной разведки, мы пропускаем):
«Политическая разведка — собирание секретных сведений о политической жизни и дипломатической деятельности иностранных государств, политических партий, государственных учреждений и т. д. <...>
Буржуазные разведчики — шпионы, работающие в пользу разведок капиталистических стран. Их шпионская деятельность сочетается с диверсиями, вредительством и террором. При подборе разведчиков иностранные разведки широко используют лютых врагов советского народа: троцкистско-бухаринских бандитов, осколки контрреволюционных партий — эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, а также уголовных преступников. Советский народ с помощью своей разведки разгромил гнезда этих агентов иностранных разведок. Для осуществления задач третьей пятилетки необходимо полностью ликвидировать последствия контрреволюционного вредительства, шпионо-троцкистско-бухаринских агентов иностранного капитала, поднять большевистскую бдительность во всей работе по строительству коммунизма и всегда помнить указание партии о том, что, пока существует внешнее капиталистическое окружение, разведки иностранных государств будут засылать к нам вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, чтобы портить, пакостить и ослаблять нашу страну, чтобы мешать росту коммунизма в СССР» [8].
Вот такие задачи официально стояли перед советской внешней разведкой, которую возглавил Павел Фитин.
И вот что ещё сказано, но уже в статье «Народный комиссариат внутренних дел (НКВД)»:
«Советская разведка пользуется любовью и постоянной помощью всех трудящихся в борьбе с врагами народа» [9].
(Нет смысла объяснять, что написана откровенная глупость — и разведка с «врагами народа» не борется, и «все трудящиеся» вряд ли могут ей чем-то помогать, — но звучит весьма гордо и убедительно!)
Вообще характерно, что если сегодня мы только и знаем, что извиняемся перед всеми за наши реальные или, гораздо чаще, мнимые прегрешения прошлого, то здесь позиция великой державы обозначена чётко: они — плохие, мы — хорошие, их мнение нам безразлично. А потому это только «буржуазные разведчики» сочетают свою шпионскую деятельность «с диверсиями, вредительством и террором». А мы — ни-ни, мы, так сказать, «белые и пушистые»... Хотя, действительно, когда 23 мая 1938 года со стен и потолка роттердамского ресторана «Атланта» счищали ошмётки, оставшиеся от оуновского лидера Евгена Коновальца [10], «ликвидированного» известным нам уже Павлом Судоплатовым, все были уверены, что тут произошла либо какая-то националистическая «разборка», либо гитлеровские «хозяева» сами убрали своего зарвавшегося холуя... И когда 20 августа 1940 года в далёком жарком Мехико получил смертельный удар ледорубом по голове «демон революции» Лев Троцкий, никто также не смог связать данную спецоперацию с советской разведкой, хотя испанец Рамон Меркадер, непосредственный исполнитель этой акции, был задержан и провёл в тюрьме целых два десятилетия, так ни в чём и не признавшись!
