В начале XIX столетия сплочение разбросанных по разным западносибирским городам и крепостям казаков завершилось сформированием из них десяти конных полков и двух конных батарей. Так образовалось Сибирское линейное казачье войско, переименованное в 1861 году, с включением в него остатков тобольских, томских и сургутских городовых казаков, просто в Сибирское казачье войско{10}.
В середине XIX века казачьи поселения выдвигаются южнее в Семиречье и Зайсанский край (Кокпекты, Копал, Лепса, Урджар). Основным их занятием были «всесторонняя» служба на линиях и внутри степи, поиски «неспокойных» киргизов. В это время проходят первые серьезные экспедиции в Семиречье под начальством полковника Карбышева, заложившего город Верный, «столицу» Семиреченского казачьего войска, а также экспедиции в район озера Иссык-Куль. В 1861 году для действий против кокандцев формируется значительный смешанный отряд «из всех родов оружия» с преобладанием казаков и их артиллерии. Под командованием полковника Циммермана он выдвинулся по реке Чу, разбил близ Кастека многочисленное кокандское войско, а затем взял и разрушил две крепости — Токмак и Пишпек{11}. В середине 1860-х сибирские сборные сотни в составе отряда генерала Черняева принимали участие в захвате ханских крепостей и городов — Аулие-Ата, Чимкента и Ташкента. В 1867 году из сибирских казаков, поселенных в Семиречье, было образовано Семиреченское казачье войско.
В 1875—1876 годах сибирские казаки участвуют в походе и окончательном завоевании Кокандского ханства. Отличились казаки и в штурме Андижана, когда три сотни сибирцев впереди штурмовых колонн, лично возглавленные начальником кавалерии полковником Скобелевым (затем прославленным генералом), первыми ворвались в город и заняли цитадель и ханский дворец{12}.
Вторая половина 1870-х ознаменовалась мирными реформами. В это время для Сибирского казачьего войска были изданы земельные положения, обеспечивавшие быт казаков и офицеров, в крае были открыты многие учебные заведения, начиная с университета и кончая гимназиями, училищами и школами. Законами от 7 мая и 9 июня 1877 года сибирским казакам предоставлялось право на земельный надел от 30 до 60 десятин на душу, в то время как все прочие казачьи войска в европейской России имели на душу не более 10—25 десятин. По закону 1880 года о воинской повинности, Сибирское казачье войско было обязано в мирное время направлять на службу три, а в военное время — девять конных шестисотенных полков (около девяти тысяч человек){13}.
* * *
В 1879 году девятилетний Лавр поступает в Каркаралинскую приходскую школу, в которой обучалось всего 23 человека. Как правило, преподавание в таких школах велось людьми случайными, далекими от педагогической работы — более или менее грамотными казаками, в основном стариками. Кроме чтения и письма, детей знакомили с основами истории, географии, литературы. Обязательным и главным предметом был Закон Божий.
После заключения в 1881 году между Россией и Китаем Петербургского договора русские войска были вынуждены покинуть временно оккупированный Илийский край. За русскими частями, покидавшими район Или, следовали многочисленные толпы мусульман, спасавшихся от китайских властей после подавления антицинского восстания в Восточном Туркестане в 1878 году. За десять лет мусульмане «убедились в благах, которые несла им русская администрация»{14}. Поэтому тысячи беженцев устремились в Семиречье и земли Сибирского казачьего войска. Это потребовало от властей усиления охраны границы с Китаем и увеличения числа чиновников приграничной администрации, решавших вопросы, связанные с беженцами и переселенцами.
Отставной хорунжий Корнилов не смог отказаться от предложенной административной должности в приграничном городке Зайсане. На решение перебраться из обжитого дома с хозяйством в далекое и неизвестное место повлияли прибавка к жалованью, несколько лишних десятин земли и дополнительные льготы.
Ехали к новому месту очень долго, пересекая бесконечную девственную прииртышскую степь. Каждый день Лавр со своим братом отставали от повозок, охотясь за утками, шурпанами и другой степной дичью. Часто ночью, у потухавшего костра, мальчик просыпался и слушал степь. Как пишет один из первых биографов Корнилова: «Неясный, смутный гул ночной жизни несся над степью, разрастаясь широкой гармонией под темными небесами. Неясные тени бежали от костра и толпились у изголовья, свист пробужденных птиц, обрывки долгой песни полусонного киргиза, звук бубенчика, далеко упавший на краю ночи, волновали фантазию, звали к подвигу, заставляли с жуткой радостью впивать в себя неотразимые чары вольной, бродячей жизни»{15}. Быть может, в эти звездные ночи и родились отвага и наблюдательность бойца и путешественника, которые мы заметим у нашего героя позже?
Перебравшись на китайскую границу, семья Корниловых живет привычной трудовой жизнью. Большую помощь родителям в ведении хозяйства оказывали дети. Лесов в тех местах практически не было. Строили из сырцового кирпича, который твердел в жаркое летнее время. Дом рядового казака в тех местах представлял собой невысокое одноэтажное строение с двумя или четырьмя окнами, выходящими на улицу. На окнах обязательно были ставни, постоянно закрытые в летнее время из-за невыносимой жары. Вход в дом был со двора, в который входили с улицы через калитку в воротах, сделанных в ограде. Внутри дома, кроме неотапливаемых сеней, были кухня и общая комната-спальня. Из сеней, через чуланчик, можно было попасть на чердак.
Исследователь Западной Сибири Ф.Н. Усов так описывал быт сибирских казаков того времени: «Потолки и стены белят глиной, полы каждую субботу моют, скоблят и покрывают половиками. Иногда стены обивают дешевенькими обоями, а полы красят. Печи в комнатах голландские… Убранство делается у всех по одной манере. В углу, против входа, образа, иногда в ризах и киотах, потускневших от времени… Более зажиточные имеют перед образом лампадку с деревянным маслом, а на угловом столике псалтырь в кожаном переплете. В простенке два-три стола, покрытые белой скатертью; у стен несколько стульев, а в углу диван с ситцевой обивкой или без обивки, все это самой простой работы. Одно или два небольших зеркала, обвешанные полотенцем с вышитыми узорами на концах. Несколько общеизвестных лубочных картин военного содержания. Но непременные атрибуты убранства в чистой половине составляют: во-первых, семейная кровать с взбитыми перинами, с одеялом, которое сшивается из разноцветных ситцевых лоскутков, и с яркоцветными занавесками, которые спускаются от потолка до полу; во-вторых, шкафиккомод с посудою, на котором блестит медный самовар, и, в-третьих, красиво обитые белою жестью сундуки с имуществом. Если чистых комнат несколько, то эти предметы ставятся в первой со входа. Чайную и столовую посуду имеют самого дешевого фаянса, но ярко расписанную и в самом незначительном количестве; употребляя тарелки, блюда, вилки и ножи для гостей, обыкновенно, сама семья пьет из деревянной и глиняной посуды… У разбогатевших казаков обстановка в доме уже совершенно в купеческом тоне и довольно роскошная: большие зеркала, десертные и ломберные столы, оклеенные стулья и кресла, ковры. Равным образом в шкафу напоказ соответствующая посуда из фарфора и серебра.
