Ознакомительная версия.
В начале Первой мировой войны Никита Кожедуб переболел тифом. После революции 1917 года он, как и другие бедняки, получил надел земли и лошадь. Но земля ему досталась неплодородная, песчаная, далеко от села. На беду, однажды он, скирдуя сено, упал с высокого стога, долго проболел и с той поры прихрамывал. Ему так и не удалось наладить хозяйство. Семья была большая: жена, дочь и четверо сыновей. Старшие братья Ивана с малых лет нанимались в батраки к зажиточным крестьянам. За это мать в сердцах часто попрекала нетрудоспособного отца. Никита Кожедуб выслушивал упреки молча. Детей он воспитывал строго, но никогда не употреблял бранного слова.
Разрываясь между фабричными заработками и крестьянским трудом, Никита Кожедуб находил в себе силы читать книги и даже сочинять стихи. Человек религиозный, тонкого ума, он был настойчивым воспитателем: разнообразив обязанности сына по хозяйству, он приучил его к трудолюбию, упорству, дисциплинированности. Как-то отец, невзирая на протесты матери, стал посылать пятилетнего Ивана сторожить ночью сад. Позднее сын спросил, к чему это: воры тогда были редки, да и от такого сторожа, случись что, мало было бы проку. «Приучал тебя к испытаниям», – ответил отец. Строгость отца также нашла отображение в воспоминаниях легендарного летчика о детстве: «Отец терпеть не мог, когда мы за столом шалили. Бывало, неожиданно ударит тебя ложкой по лбу и сердито скажет: «Вон из-за стола! Сидеть не умеешь! Я что сказал, неслух! Без ужина останешься!» И приходилось из-за стола выходить. Мать, конечно, накормит, когда отец уйдет, скажет, скрывая улыбку: «Будешь еще шкодить, ничего не получишь… Ешь скорее, чтобы отец не узнал!» Я был еще несмышленым мальчонкой, когда у меня появилась нехорошая черта – желание непременно возразить. Иногда даже отцу стал перечить. Сделает он мне замечание, а я заупрямлюсь и тут же начну возражать. Отец всеми способами старался переломить мое упрямство, все пускал в ход: и наказание, и внушение, и уговоры. Разговаривать со мной он стал чаще, незаметно приучал к упорству в работе, исполнительности. И добился многого: я привык выполнять свои обязанности».
Букварь на конфетных фантиках
Рос Иван Кожедуб сообразительным и любознательным мальчишкой, которого интересовало буквально всё. К шести годам по книжке сестры Ваня выучился читать и писать. По собственному признанию, очень любил переписывать знакомые буквы с фантиков – конфетных оберток. С семи лет мальчик учился в местной школе, построенной по завещанию и на средства земляка – выдающегося педагога Константина Ушинского. Здесь имеет место еще один любопытный факт. Если позже, для того, чтобы поступить на рабфак, Иван, как мы уже упоминали, прибавил себе два года, то для поступления в школу он еще не додумался до подобного фокуса. Дело в том, что в 1920-х годах детей принимали в школу начиная с восьми лет. Но однажды осенью 1927 года, когда Иван стоял на улице и с завистью смотрел на знакомых ребят, спешивших в школу, соседский мальчик Василь важно предложил: «Пойдем в школу. Я тебя запишу. Ты уже читать и писать умеешь. А Нина Васильевна добрая, ребят любит. Она тебя в свою группу примет».
Иван побежал вслед за Василем не задавая вопросов. Даже забыл сказать родителям о том, куда собирается. Гнева отца боялся меньше, чем получить отказ от учительницы. В коридоре их обступили ребята: «Что, Василь, новичка привел?» – «Привел. Смотри, Ваня, есть такие же маленькие, как ты. Пойдем». Иван робко заглянул в класс, потом вошел. Вскоре появилась молодая учительница и, увидев маленького на вид мальчика, удивилась. Мальчик не смог объяснить, откуда он взялся, и за него все рассказал бойкий товарищ Вася. Учительница, улыбнувшись, пригласила Ивана к доске и попросила написать все буквы, которые тот знал. Встав на цыпочки, мальчик старательно вывел печатные буквы, которые переписывал с конфетных бумажек. Затем учительница дала ему букварь. Сначала Ваня запинался, а потом бойко прочел какой-то коротенький рассказ. Нина Васильевна спросила, сколько ему лет и как его фамилия. И все же разрешила ходить на занятия в порядке исключения – мальчик и в самом деле оказался подготовленным к школе, хотя и учился на дому. Вечером Ваня рассказал о произошедшем отцу. Никита Кожедуб согласился: «Что ж, учись. А за своеволие наказать тебя следует». Но вступилась мать: «Ты же сам говорил – учиться ему надо!»
До школы было далеко, и мальчик выходил из дому спозаранку – все боялся опоздать. И почти всегда приходил первым. В классе сидел смирно, слушал внимательно, слова мимо ушей не пропускал: заметил, что так легче и быстрее выполнять домашнее задание. Но учебу приходилось совмещать с тяжелой работой по хозяйству. Начиная с девяти лет маленький Иван ходил в ночное – пас коней. Выполнял и другую посильную работу, помогая родителям вести домашнее хозяйство. «По утрам чищу картошку для всей семьи, подметаю в хате. Зимой вытираю воду с подоконников, чтобы не загнивали от сырости, – отец проверяет, сухо ли. Нашу околицу, открытую ветрам, заносит снегом, и мое дело – разгребать снег на дорожках от сеней и ворот к сараю и перед хатой», – вспоминал Иван Никитович. Постепенно отец приучал его к более тяжелой работе. Осенью, когда старшие братья батрачили, младший ездил с ними в лес на заготовку дров. Отец срубал сухие ветки, Ваня таскал их к телеге, а потом дома складывал клетками, чтобы подсушить. Отец покрикивал: «Смотри осторожнее, глаза себе не выколи!» За ним мальчик, конечно, не поспевал, и отец сам принимался укладывать ветки на телегу, а Ивана посылал собирать сосновые шишки для растопки.
Среди жителей Ображеевки было немало участников Гражданской войны, бывших красных партизан. Бойцы, сражавшиеся с интервентами и белогвардейцами, теперь деятельно участвовали в жизни села. Бывшим красным партизаном был и сосед Кожедубов коммунист Сергей Андрусенко, который был очень дружен с Никитой Кожедубом: нередко заходил к нему вечером потолковать, вместе они отправлялись на рыбалку. Он был замечательным рассказчиком. Не только ребята, но и взрослые заслушивались его историями. Через улицу, у самого озера, жил еще один старинный друг отца, инвалид войны четырнадцатого года, Кирилл Степанищенко – рядовой солдат, за отвагу награжденный Георгиевским крестом. В бою он получил увечье и ходил, опираясь на палку. Кирилл Степанищенко часто рассказывал о службе в царской армии. Рассказы ветеранов двух войн очень нравились Ивану и, как он признался позднее, постепенно формировали в нем желание тоже стать военным, вытеснив детскую мечту бороздить морские просторы.
А однажды ображеевские мальчишки стали свидетелями настоящего боя! Как-то утром в деревне начался переполох: по улицам с серьезными, напряженными лицами бежали военные, некоторые прятались по огородам. Раздались выстрелы. Правда, очень скоро выяснилось, это маневры. Но все-таки ребятам страшно и любопытно было видеть «бой», разыгравшийся в селе: «белые» отступали под натиском «красных», но оказывали упорное сопротивление. Вдруг появилась конница. Раздалось могучее «ура!» – «враг» был отброшен. С тех пор любимой игрой у мальчишек стала игра в войну. Никто из них подумать тогда не мог, что всего через десять лет война придет в их жизнь ужасной реальностью…
Ознакомительная версия.
