Ознакомительная версия.
Стоит отметить, что среди предков первой жены Булгакова был декабрист Матвей Демьянович Лаппа, сын киевского помещика, подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка, член Южного общества. Он отделался сравнительно легко – был приговорен 10 июля 1826 года к разжалованию в рядовые без лишения дворянства.
Быть может, от предка-декабриста досталась та любовь к свободе и независимости, что была свойственна Татьяне Николаевне всю жизнь.
За два года до рождения старшей дочери (очевидно, вместе с братом-близнецом), в 1890 году, Николай Николаевич окончил с дипломом первой степени естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Службу он начал в Рязани сверхштатным чиновником особых поручений при губернаторе, затем был переведен в Екатеринослав податным инспектором в казенную палату (это учреждение ведало губернскими финансами). О жизни в этом городе у Татьяны Николаевны уже сохранились кое-какие воспоминания: «Мы там в маленьком домике жили. Няня у нас была, водила нас гулять. Как 20-е число, мы отца встречали, жалованье тогда давали, и он покупал всем подарки. Потом шли гулять на бульвар или в Потемкинский сад. Катались там на качелях. Мать очень красивая была… А отец очень театром увлекался, даже играл в городском театре, Островского вещи, любовников. Ему даже предлагали там… артистом стать, а мать сказала: «Если пойдешь в театр, я уйду от тебя…» Оно конечно, хлеб актера не так верен, как хлеб чиновника, а кроме того, в театре, как известно, много симпатичных молоденьких актрис. Николай Николаевич же, как кажется, давал немало поводов для ревности.
Матерью Тани была Евгения Викторовна Пахотинская, из польской шляхты. Кроме Тани, в семье было еще пятеро детей: Евгений (1892 года рождения), Софья (1895), Константин (1900), Николай (1902) и Владимир (1904). Будучи чиновником высокого ранга, Н.Н. Лаппа был также не чужд увлечения театром, имел актерский талант. Он умер в Москве в 1918 году, уже после крушения того уютного, благополучного мира, в котором привык жить. Но в конце XIX века до этого было далеко, и ничто не предвещало, казалось, грядущих бед.
Семейство Лаппа – вполне благополучное, обеспеченное. И Таня, как видно из ее воспоминаний, ни в чем не знает отказа. Она еще ребенок, шестилетняя девочка, живет беззаботно, взрослых проблем не знает, о будущем не задумывается, гуляет с няней по роскошным екатеринославским бульварам, получает подарки от родителей. Беспечальное, как и у Михаила Булгакова, детство.
Через несколько лет после рождения Тани родители переехали из Екатеринослава в Омск, где отец стал управляющим губернской казенной палатой. А в 1904 году Н.Н. Лаппа вернулся в европейскую Россию, в Саратов, где он получил такую же должность. Здесь Николаю Николаевичу пришлось служить под началом самого П.А. Столыпина, тогдашнего саратовского губернатора. О саратовском житье у Татьяны Николаевны тоже сохранились самые светлые воспоминания: «В Саратове отец новую казенную палату выстроил, и мы в казенной квартире жить стали… Квартира хорошая была. Комната девочек, комната мальчиков, спальня, столовая, гостиная, у отца, конечно, кабинет был… Вот так жили. Отец работал, мать детьми занималась, мы в гимназию ходили… Еще я часто в театр ходила. В соседнем доме у меня подруга жила, ее отец был содержателем театра Очкина, у них своя ложа была. И вот я все оперы пересмотрела…»
Как видим, в Саратове гимназистка Лаппа активно приобщалась к искусству, особенно к оперному. А оперу, как мы знаем, очень любил и Булгаков. Наверное, это был один из мотивов, способствовавших их сближению.
Была у семейства Лаппа и дача под Саратовом, где позднее довелось бывать и Михаилу Булгакову. Татьяна Николаевна вспоминала: «Недалеко от Саратова была деревня – Разбойщина… А в Саратове за мостом немецкая колония была, и там немец один жил, Шмидт… И вот он купил там землю около Разбойщины. Очень хороший участок с прудом, построил там дачи, сделал купальню и сдавал в аренду… И вот отец по объявлению арендовал там очень хорошую дачу. Мы каждое лето там были. Природа замечательная, особенно дорога до станции, туда километра два было». В общем – благодать.
С будущим писателем Михаилом Булгаковым Татьяна Лаппа познакомилась летом 1908 года, когда саратовская гимназистка впервые приехала в Киев на каникулы к тетке Софье Николаевне Давидович. Татьяна Николаевна вспоминала: «В 1908 году пришло от тети Сони письмо, что на это лето она к нему не сможет приехать. У них своих детей не было, а меня она очень любила. Она просила: «Отпустите ко мне Тасю». Ну, отец спрашивает: «Хочешь ехать?» – «Поеду». И он меня отправил… Приехали на Большую Житомирскую, и вот там меня тетя Соня с Булгаковым и познакомила». Софья Николаевна дружила с матерью Булгакова Варварой Михайловной. Они вместе служили во Фребелевском институте – киевском женском образовательном учреждении.
Киев, мать городов русских, произвел на пятнадцатилетнюю гимназистку неотразимое впечатление. Позднее она признавалась: «И хотя я была как-то подготовлена и литературой, и рассказами родных об этом древнем городе, но все увиденное мною превзошло мои ожидания. Уже подъезжая к железнодорожному мосту через Днепр, невозможно было оторвать взгляда от совершенно удивительной картины: на высоких, тонущих в густой зелени холмах сверкали в ярких лучах солнца золотые купола многочисленных церквей. Широкие, светлые улицы, тенистые сады и парки, строгие казенные здания, театры, древние храмы – покорили мое сердце. С тех пор я полюбила Киев, особенно в летнее время: Владимирскую горку, Купеческий сад с открытой эстрадой, где по вечерам звучала музыка Чайковского, Россини, Глинки…»
Наверное, во многом любовь к Киеву у Татьяны Николаевны была обусловлена тем, что в этом городе она встретила свою первую любовь.
Булгаков тоже с радостью вспоминал это время в фельетоне «Киев-город»: «Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты! А Выдубецкий монастырь на склонах! Зеленое море уступами сбегало к разноцветному ласковому Днепру. Черно-синие ночи над водой, электрический крест Св. Владимира, висящий в высоте…»
Но тут же добавлял с легкой грустью: «…Город прекрасный, город счастливый. Мать городов русских. Но это были времена легендарные, те времена, когда в садах самого прекрасного города нашей Родины жило беспечальное, юное поколение. Тогда-то в сердцах у этого поколения родилась уверенность, что вся жизнь пройдет в белом цвете, тихо, спокойно, зори, закаты, Днепр, Крещатик, солнечные улицы летом, а зимой не холодный, не жесткий, крупный ласковый снег… И вышло совершенно наоборот».
Ознакомительная версия.
