Суд над Буковским и над двумя его товарищами велся так же, как и над Хаустовым, фактически при закрытых дверях и с недопустимыми нарушениями прав подсудимых.
Своими бесчисленными репликами и предупреждениями (а также устройством перерыва в середине последнего слова Буковского) судья препятствовал осуществлять право на защиту. Суд прошел мимо никем не опровергнутых заявлений Буковского о грубейших нарушениях законности во время следствия над ним.
А сам приговор! За одни и те же деяния Буковского наказали по высшему пределу статьи - три года лагеря, - а его товарищам определены условные сроки наказания. Естественно спросить - почему? Ознакомление с ходом судебного заседания не оставляет ни малейших сомнений на сей счет. Буковского наказали за то, что защищался, за то, что он не признал за органами ГБ права бесконтрольного вмешательства в частную жизнь граждан. Делоне же и Кушева "поощрили" за то, что они "раскаялись", хотя никаких уголовных преступлений и не совершили.
Исходя из вышеизложенного, я как полноправный гражданин своей страны, ответственный за неукоснительное соблюдение ее основного закона - Конституции СССР, - требую от Верховного Суда Советского Союза;
- пересмотреть в порядке надзора дела Хаустова и Буковского - Делоне Кушева, отменить незаконные приговоры и освободить осужденных;
- сделать всем судьям разъяснение, что по статье 1903 судят не за участие в собраниях, митингах, демонстрациях, забастовках, а за нарушение общественного порядка, причем в качестве примера привести названные мною дела, указав, что в данном случае нарушителями общественного порядка являлись не демонстранты, а те, кто на них нападал;
- опубликовать это разъяснение не в ведомственных изданиях, а в широкой прессе.
Очевидно, если заявления о беспристрастности, справедливости и гуманности советского суда имеют хоть какую-то реальную основу, если статья 112 Конституции СССР, гласящая, что судьи независимы и подчиняются только закону, представляет собой реальность, Верховный Суд поступит так, как велит Основной закон Социалистического государства - отменит противозаконные приговоры и примет меры к недопущению подобного в будущем.
В противном случае надо будет признать, что Верховный Суд, как один из основных органов власти, принимает непосредственное участие в наступлении на конституционные права граждан, маскируя это участие высокими словами о справедливости, беспристрастности, гуманизме. А это дает право гражданам защищать Конституцию всеми доступными способами и, прежде всего, беспощадно разоблачать антиконституционные действия всех правительственных органов, в их числе особенно все противозаконные приговоры судов.
П. Григоренко
Декабрь 1967 г.
Григоренко Петр Григорьевич,
Москва Г-21, Комсомольский проспект,
дом 14/1, кв. 96, телефон: Г-6 27 37.
ТОВАРИЩИ ЧЛЕНЫ И КАНДИДАТЫ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС
Международный год прав человека в СССР начался беспрецедентным нарушением прав этих. Наша родина в глазах всей мировой, в том числе коммунистической общественности, пригвождена - в который раз - к позорному столбу. Сделано это представителями официальной власти с помощью варварского судилища, организованного органами ГБ.
Во все дни процесса над Галансковым, Гинзбургом, Добровольским и Лашковой (8-12 января с.г.) я, как и многие другие москвичи, по несколько часов проводил перед зданием суда и с особой остротой почувствовал беззаконие и позорность для нашей страны этого процесса.
И все же я не собирался писать Вам. Мне казалось, что Политбюро, для которого интересы партии, родины и мирового коммунистического движения должны быть превыше всего, само узнает о происходящем и правильно среагирует на общественное мнение мира. Но насквозь лживые статьи об этом процессе, опубликованные в "Известиях" (No 15712)* и в "Комсомольской правде" (No 13089) вынудили меня взяться за перо.
* Экземпляр "Известий" со статьей "Затянутые одним поясом", доставленный на Запад, имеет No 15711 - Ред.
На кого рассчитаны эти комки грязной лжи?
Не на мировое же общественное мнение! Оно не поверит, ибо ему известно, что процесс, объявленный открытым, был фактически полностью изолирован от постороннего глаза. Ф. Овчаренко в "Комсомольской правде" лжет, заявляя, что зал был переполнен и что там находились рабочие и служащие московских предприятий и учреждений. Наоборот, процесс шел при полупустом зале и сидели там как раз те, кто права на это не имел - работники следственных органов (КГБ) и тщательно отобранная этими органами публика. Даже свидетели, которые, по закону, после дачи показаний обязаны оставаться в зале суда, удалялись с процесса, не взирая на их просьбы и протесты.
КГБ и милиция заняли не только зал судебного заседания. Они буквально оккупировали - наводнили своими работниками - все здание Мосгорсуда и прилегающие к нему территории. И это видели не только мы, советские граждане, но и все иностранные корреспонденты, непрерывно дежурившие у здания суда никого из них в зал суда ведь тоже не пустили.
Неужели же они могут поверить, что столь сильная изоляция суда от всех - в интересах лучшего выяснения истины! Нет, они, как и мы, прекрасно знают, что правда не боится света, не боится свидетелей и наблюдателей. В изоляции от народа, в темноте, в застенках творятся грязные дела.
Если на дело посмотреть с этой точки зрения, то мы увидим факты отнюдь не внушающие доверия к происшедшему на процессе. Следствие, в котором обвиняемые были полностью изолированы от внешнего мира, велось почти год, превысив максимально допустимый только для исключительных случаев срок. Состав суда и прокурор определены следственным органом. Даже защитников подсудимые имели право взять лишь из числа допущенных КГБ. Но и этого оказалось мало. Потребовалось еще и публику подобрать специально. Так кто же после этого поверит в объективность суда!!
В действительности суд не имел никаких объективных доказательств связи подсудимых с НТС. Сообщение Овчаренко о найденных у них вещественных уликах является вымыслом. Фактически все обвинение зиждилось на ничем не подтвержденных, явно клеветнических "показаниях" Добровольского.
Это - типичный процесс-провокация, аналогичный процессам, организовывавшимся во время Ягоды, Ежова, Берии. Разница лишь в том, что тогда сообщали о "врагах народа" без указания конкретной вины, а теперь в обоснование несправедливого приговора приводят чистейший вымысел.
В действительности людей арестовали за то, что они создали правдивые литературные произведения, которые даже специально подобранный суд не мог признать антисоветскими. Поэтому и измыслили "связь с НТС". Насколько шатки позиции обвинения можно судить хотя бы по тому, во-первых, что прокурор по совершенно вздорным поводам отводил опасных для обвинения свидетелей защиты, а суд удовлетворял эти необоснованные отводы и, во-вторых, по привлечению в качестве свидетеля обвинения Брокс-Соколова, который не имел не только прямого, но и косвенного отношения к данному процессу, создавая своим пресловутым поясом видимость наличия "вещественных доказательств".
