– «Скажите, м-р Горен, вы играете в бридж?»
Этот вопрос забавлял меня в течение нескольких последующих недель, как вдруг я осознал всю его серьезность. Однажды весь вечер я просидел кибитцером на одном крупном турнире местного значения и по происшествии нескольких часов неожиданно открыл для себя, что три четверти играющих не играют в контрактный бридж. Да нет, конечно же, они думали иначе. Ведь они знали, как считать очки. Они знали, сколько очков требуется для открытия торговли, для ответа, прыжка, двойного прыжка. Они знали, сколько очков требуется для мажорного гейма, гейма в миноре, шлема и большого шлема. Но в действительности их интересовало нечто совсем иное и бридж здесь не причем. Другими словами, они играли в бридж, но не игра была истинной причиной их пребывания за столом. Некоторые из них отрабатывали новые странные системы, ставившие в тупик и противников и партнеров, а их заявок никто не понимал, разве что они неумны и неуместны. Это не бридж, это тренировка памяти. Другие старались ни на йоту не отступить от всех известных им бриджевых догм: на онера клади онера, со второй руки – малую, с третьей – высокую, никогда не импасируй партнера, а хорошая сигара – просто дым. Это не бридж – это рабство. Здесь же мы находим традиционных игроков-тиранов, способных убить партнера, если тот, допустим, не вернул ход. Это не бридж – это садизм. И их партнеры, сидящие, по обыкновению, тихо и сносящие все оскорбления. Это не бридж – это мазохизм.
Наиболее общее заблуждение, на которое я хочу обратить внимание – это детская вера в очки и опирающиеся на них системы. О чем это он толкует? После всех этих лет вдалбливания в наши головы аксиомы о непогрешимости очка, он требует отказа от него? Ни в коей мере. Я предлагаю добавить к «очковому» методу чуть-чуть доброго здравого смысла. Я говорю об этом давно, но прислушиваются, увы, немногие. Большинство игроков лениво подсчитывают очки, прикидывают возможности системы и делают заявку. Из виду упускается самое главное: ни одна система не отрицает возможности использования серого вещества, не говоря уже об органах слуха и зрения.
Парадоксальным в бридже остается тот факт, что большинство игроков значительно ухудшают свою игру, стремясь достичь слишком многого, слишком быстро. Допустим, я утверждаю, что, значительно упростив свою игру, вы значительно улучшите ее. Допустим, я утверждаю, что, чем больше сложностей и нюансов привнесете вы в свою игру, тем хуже она будет. Допустим, я имею наглость обвинить вас в излишней трате энергии на отработку «хитрых» механизмов вашей системы вместо изучения основ бриджевой техники, знание которых и определяет разницу между победителями и неудачниками. Допустим, я утверждаю все это. Не оскорбил ли я вас? Продолжите ли вы чтение этой книги?
Итак, теперь, когда мы освободились от горячих голов, будем поконкретнее. Я сейчас перечислю основные недостатки, присущие среднему американскому бриджисту:
– Он отдает тысячи очков в год из-за стереотипной, предсказуемой торговли и такой же игры.
– Он часто дает контру, когда этого делать не следует, но еще чаще не ставит ее, когда это необходимо.
– Он строго придерживается правил, составляющих не более чем руководство к действию для начинающих игроков.
– Он непоколебим в своих привычках, включая даже такие, на первый взгляд, мелочи, как раскладывание карт в руке, давая тем самым ценную информацию опытным противникам.
– Он стремится разыграть руку непонятным для себя образом, ошибаясь, тем временем, в простых и ясных ситуациях (имеющих столько же шансов на успех).
– Он смотрит на партнера и видит в нем лакея, либо позволяет партнеру относиться к себе подобным образом. И то и другое разрушает теплые спокойные взаимоотношения, приносящие очки любой команде любого ранга.
– Он верит только себе и видит только свою руку, превращая бридж в некое подобие пасьянса.
– И так далее.
Перед тем, как мы начнем исправлять эти недостатки, позвольте напомнить вам совет великого учителя контрактного бриджа Солона. Тогда как большинство игроков полагают, что хороший бридж – это использование все большего и большего числа конвенций и изощренных способов розыгрыша, в действительности, хороший бридж начинается с фразы – «познай себя».
Вернемся к бриджевому столу. Вы разыгрываете контракт, судьба которого зависит от 50% импаса. Но вот вас осеняет: двойной сквиз, играя на обратный стол. Что предпочесть? Ели вы понимаете импас лучше, нежели двойной сквиз с обращенной рукой, выберите пятидесятипроцентный шанс, и в длинной череде сдач вам будет сопутствовать удача. Подавите искушение сыграть витиевато и заумно, подождите пока идея не станет абсолютно ясной, соответствуя вашим техническим возможностям.
Сложность вознаграждается не всегда
В дополнении к сказанному о ваших собственных сильных и слабых сторонах игры следует подчеркнуть, что вы обязаны понимать игру партнера. Что он? Не доставляет или, напротив, ставит чересчур высокие контракты? Способен ли он читать сигналы? Если да, то какие? Нет смысла передавать информацию, которую он не в состоянии воспринять. Ее скорее перехватят оппоненты и используют к своей выгоде. Вот тут-то и лежит одна из фундаментальных аксиом бриджа:
Играйте в пределах информированности своего партнера, особенно, если ваши знания шире его.
В некоторых разновидностях игры, в большей степени это касается робберного бриджа, ваше превосходство может сильно повредить вам. Я исхожу из опыта, приобретенного во множестве индивидуальных турниров, когда после каждого тура перед тобой оказывается новый партнер. Ситуацию можно описать фразой: либо приспосабливаться, либо пропадать. Одно из объяснений столь успешных выступлений в индивидуалах мне видится в умении быстро распознавать сильные стороны и недостатки новых партнеров. Сколько раз я подавлял искушение сделать суперзаявку, которая поставила бы всех на уши субботним вечером в Редженси Клаб. Но очень часто, а точнее сказать, всегда я удерживался от этого, прекрасно понимая, что партнеры ее не поймут. Пять лет подряд, участвуя в индивидуальных турнирах, организованных Чикаго Трибьюн, я трижды выходил победителем (хотя нормальная частота подобных успехов оценивается соотношением 1:40) не потому, что я делал выдающиеся заявки или демонстрировал потрясающий розыгрыш, но как раз потому, что я этого избегал. Вокруг сидели горячие головы, провозглашающие диковинные ложные кюбиды, техасские трансферные заявки, демонстрирующие южно-африканский вист, а напротив восседали их странные партнеры, на лицах которых было написано единственное слово: «Что? Что?»
