— Повторить, не изменяя ни детали.
Сталин стремился избежать даже малейшего риска. И атомная бомба, и ее носитель должны быть точно такими, как их испытали американцы. Это служило гарантией успеха. Атомщики тоже предлагали свой вариант заряда, более мощный и эффективный, но и они получили строгий приказ ни на йоту не отклоняться от добытых разведкой американских чертежей. И уж затем, когда новое оружие будет в руках, придет время заняться его улучшением. Пояснять свой приказ Сталин не считал нужным.
Подготовили обширное постановление правительства. От Политбюро за успех мероприятия отвечал лично Берия. Самолет получил наименование Ту-4.
«Генерала Арнольда» перетащили на Центральный аэродром, разобрали, все детали тщательно упаковали и под охраной развезли по разным уголкам нашей страны. Началась кропотливая работа, ведь сложную техническую систему нельзя скопировать бездумно, механически. Такая копия наверняка не заработает. Требовалось до тонкостей понять принципы, заложенные в основу разработки, а это нелегко. Подчас легче сделать новый прибор, чем понять, как устроена чужая хитроумная игрушка. Нередко для расшифровки загадки требуется более высокая квалификация, чем у самого автора.
«Дэйн Хау» оставили в неприкосновенности как эталон. По нему сверяли каждую деталь: подходит ли, становится ли на место? «Бродягу» передали в ВВС — учить будущих пилотов будущего Ту-4.
Для того чтобы выполнить указание и сделать точную копию, пришлось, без преувеличения, создать новую авиационную промышленность. Американский самолет можно было воспроизвести только по американской технологии. Тут не удавалось выйти из положения за счет, к примеру, использования водопроводных труб для каркаса крыльев, как это сделал Яковлев на своих истребителях в годы войны.
Ту-4 открыл новую страницу в советском самолетостроении. Учредили новые исследовательские институты и конструкторские бюро: по элементам автоматики, новым технологиям и материалам. Пока же специалисты возились с американскими загадками, строили новые заводы, оснащенные на самом, по тем временам, современном уровне. Так что одновременно с Ту-4 родилось советское авиационное приборостроение. На большинстве современных советских самолетов стоят приборы, датчики, электрические машины, ведущие свою родословную от Б-29. Так что сталинское решение можно трактовать и во благо. Если, конечно, не задумываться, во что оно обошлось. Однако, когда Ту-4 появился в войсках, все убедились в правоте Туполева: для современной войны бомбардировщик не годился.
Наша авиация получила носители атомных бомб, как две капли воды похожие на уничтожившие Хиросиму и Нагасаки, но главную задачу так и не решили, территория США оставалась неуязвимой, тогда как на картах американских ВВС нашу страну покрывали окружности, демонстрирующие возможности авиационных баз, рассыпанных по Европе и Азии.
По тем временам отношение отца к секретности, заполонившей всю нашу жизнь, можно назвать весьма либеральным. Даже более того. Конечно, в отношении донесений разведки, докладов послов и других аналогичных документов порядок выдерживался строго, и в них не мог заглянуть никто. То есть что значит не мог? Отец приносил домой толстую коричневую кожаную папку, туго набитую бумагами. Единственным замком служил кожаный язычок, застегивающийся на кнопку. Клал он папку на маленький столик в столовой и только на ночь уносил с собой в спальню. И то не из соображений сохранности, а потому что намеревался кое-что проглядеть на сон грядущий. Никому из домашних и в голову не приходило прикоснуться к папке, только если отец просил принести ее к нему в сад, где он располагался для чтения.
Покров таинственности вокруг самолетов, ракет, танков отец считал в значительной степени надуманным. Конечно, секретность необходима, но засекречивать внешний вид самолетов или кораблей, которые могут увидеть в движении многие… То же и с фамилиями конструкторов. Но заведенный порядок он менять не стал, то ли не решился, то ли руки не дошли. Это стало приметой нынешнего времени. В те годы даже индекс, обозначающий тип ракеты, считался секретным. Хотя не обходилось и без курьезов. Порой в академических журналах появлялись статьи, описывающие поведение тонкостенной цилиндрической оболочки, частично заполненной жидкостью. Так наукообразно именовали ракету. Для цензуры камуфляж оказывался достаточным. Приводившиеся в публикации формулы для специалистов значили гораздо больше, чем совершенно секретные описания. Наука не способна развиваться без перекрестного опыления.
В один из дней первой половины августа 1953 года отец приехал на дачу сияющий. Время было не позднее, заходящее солнце стояло довольно высоко. Пока собирали к ужину, мы с отцом вышли на лужайку перед домом — излюбленное место его летнего вечернего отдыха.
Отец поделился распиравшей его тайной: сегодня осуществлен взрыв водородной бомбы. Испытания прошли успешно. Отец просто не мог сдержаться, наконец-то нам удалось обставить Соединенные Штаты! Они, правда, еще в прошлом, 1952 году провели свой эксперимент, но у американцев, как доложили отцу, получилось громоздкое, тяжелое устройство, которое не поднимет ни один самолет. Испытывать его пришлось на земле, на гигантских вышках. Нашим же физикам удалось найти принципиально новое решение, и теперь мы обладали оружием невиданной разрушительной силы.
Отец ни тогда, ни впоследствии не помышлял о применении ядерного оружия. Когда он впервые, еще при жизни Сталина, посмотрел фильм о взрыве атомной бомбы, то пришел домой подавленный и долго не находил себе места. Он гордился достижениями наших ученых, возросшей силой нашей армии, но пустить их в дело не входило в его планы. Конечно, если на нас нападут, сложится безвыходная ситуация…
Сообщив сенсационную новость, отец немного помолчал и заговорил о том, какие у нас прекрасные ученые и конструкторы (он всегда произносил эти два слова вместе, чтобы не дай бог не обидеть кого-нибудь), какие таланты! По его словам, при разработке водородной бомбы отличился совсем молодой человек, ему чуть больше тридцати лет, по фамилии Сахаров. Имя и отчество отец не запомнил. Именно ему в голову пришло оригинальное решение, позволившее обойти американцев. Он произвел основные расчеты водородной бомбы.
— Какая умница! — восхищался отец.[5]
В чем состояло изобретение Сахарова, отец не рассказывал, наверное, из-за секретности, а возможно, и сам не знал.
Не помню, встречался ли отец с Андреем Дмитриевичем или ему его представили заочно, но он увлекся молодым ученым. Характеру отца была свойственна такая эмоциональность в отношении людей творческих, из науки. Уверовав в них, он стоял за них до конца, восторги его не знали границ, хотя это не исключало и споров, и даже порой столкновений. Не всегда его выбор бывал удачен. В число его фаворитов наряду с бесспорными именами, такими, как академики Лаврентьев, Курчатов, Королев, Туполев и многие другие, входил и Лысенко.
