Ознакомительная версия.
Свидетельство об успехах и поведении Александра Кутепова в третьем классе (ГААО. Ф. 127. Оп. 1. Д. 610. Л. 15)
Свидетельство об успехах и поведении Александра Кутепова в пятом классе (первый год) (ГААО. Ф. 127. Оп. 1. Д. 658. Л. 14)
Свидетельство об успехах и поведении Александра Кутепова в пятом классе (второй год). (ГААО. Ф. 127. Оп. 1. Д. 680. Л. 15)
Свидетельство об успехах и поведении Александра Кутепова в шестом классе (ГААО. Ф. 127. Оп. 1. Д. 702. Л. 15)
Глава 5. Выбор воинского пути
Существовала и еще одна причина не слишком успешной учебы Александра Кутепова в стенах гимназии. Он жаждал изучать совсем другие «предметы». В свободное время отправлялся смотреть на солдатские учения и подолгу бывал в казармах гарнизонного батальона, на плацу.
Какой же была казарма на рубеже XIX и XX веков?
Антон Иванович Деникин писал:
«Я хочу дать синтез казармы, основанный на соприкосновении с нею во многих войсковых частях… В казармах – полное внешнее разнообразие. Инженерного ведомства, частновладельческие или просто приспособленные дома; просторные или тесные, в одну ротную палату или закоулками. Вдоль стен – сплошные нары, которые с 1901 г. инженерное ведомство стало заменять отдельными топчанами… на нарах – соломенные тюфяки и такие же подушки, без наволочек, больше ничего. По обидной аналогии это убогое оборудование на казенном языке носило название не постельной, а «подстилочной» принадлежности.
Покрывались солдаты шинелями. Холодно зимой – дровяная экономия одно из важнейших подсобных средств полкового хозяйства… Шинели коротки, после учения грязны, после дождя – влажны и пахнут прелой шерстью. «Насекомая» гуляет свободно по нарам»[116].
В Архангельске и сегодня на улице Суворова, дом 17 (в начале XX века – улица Пермская) можно увидеть кирпичное здание казарм гарнизонного батальона, построенное в 1855–1861 годах. В книге Л. Д. Поповой «Памятники архитектуры Архангельска» читаем: «Трехэтажное кирпичное с подвальным помещением здание имеет сильно вытянутый прямоугольный план, усложненный со двора выступами лестничных клеток. Оштукатуренные фасады его симметричны, решены в лаконичных формах позднего классицизма. Главный фасад выделен боковыми ризалитами, завершенными аттиками, а плоскости стен разбиты ложными арочными нишами. Все фасады расчленены лопатками. Междуэтажный и венчающий карнизы здания простого профиля. С главного фасада в корпус ведут три наружные лестницы. Планировка всех этажей – коридорная. Этажи соединены лестницами в центре западной и восточной частей. Подвальный и первый этажи перекрыты низкими цилиндрическими сводами»[117]. В Архангельском государственном архиве сохранился «план каменной 4-х этажной казармы…» с надписью: «Чертеж одобрен журналом Общего присутствия Департамента по Искусственной части по № 58 5 Августа 1859 года». На самом деле здание это – трехэтажное, подвал считался «подвальным этажом»[118]. На нем обозначено, что третий этаж предназначался для расположения холостых нижних чинов. Второй этаж и большую часть первого этажа должны были занимать женатые нижние чины, кроме того, на первом этаже располагалась жандармская команда. В «подвальном этаже» находились запасные помещения, кладовые, слесарная и столярная мастерские, а также некоторые подсобные помещения, в том числе кладовая для оружия и амуниции (цейхгауз), предназначенные для жандармской команды. Канцелярия располагалась на втором этаже.
Александру был интересен солдатский быт, трудности не страшили его.
Будучи в третьем классе, Александр Кутепов, четырнадцатилетним гимназистом, отпросился у отчима на маневры. Полевые занятия венчают теоретическое обучение. Шагистика и книжные уроки остаются в казарме. В поле главенствуют соревнование в сметливости и выносливости, спортивный дух. К тому же по своей натуре А. П. Кутепов всегда был практиком, что ярко проявилось в том юношеском стремлении участвовать в маневрах.
Павел Александрович знал офицеров местной воинской части и, посоветовавшись с ними, отпустил пасынка на учения. Вместе с солдатами Александр участвовал в переходе в 72 версты и в «боях за взятие города». В воспоминаниях Критского находим отклик об этом событии самого А. П. Кутепова. «Мои родители, – вспоминал Александр Павлович, по свидетельству М. А. Критского, – сначала сильно беспокоились, чтобы я не огрубел среди солдат, но при мне, ребенке, солдаты были всегда сдержанны и деликатны, и я ничему худому от них не научился»[119]. Эта фраза едва ли дословно передает речь генерала, а Критский пишет так, исходя из своего представления о тринадцатилетнем гимназисте, сглаживает, домысливает… Конечно, Александр Кутепов уже тогда видел все стороны армейской жизни. За него, выросшего в окружении простых сельских жителей, родители могли не беспокоиться…
План казарм Архангелогородского резервного батальона (ГААО. Ф. 14. Оп. 1. Д. 1231)
Среди гимназистов Александр Кутепов выделялся настойчивым характером, подтянутостью и аккуратностью. «Чтобы развить в себе волю, додумался до такого своеобразного приема – приказывал будить себя по ночам, тщательно одевался и, борясь со сном, начинал шагать по комнатам или же выходил из дому и шел в те места, которые ему казались особенно страшными и жуткими»[120]. Таким способом он стремился развить свои природные лидерские качества. В дальнейшем, уже в юнкерском училище, он по ночам отрабатывал строевые приемы, желая быть лучшим, а не потому, что плохо их знал…
Осенью 1899 года семнадцатилетним «второгодником» Кутепов вновь сел за парту в пятом классе, будучи на два года старше своих новых одноклассников, заметно выделяясь среди них физическим развитием. С осени 1898 года в гимназии уже учился и Борис Кутепов. Оставление на второй год по успеваемости, конечно, уязвляло самолюбие Александра, ведь он должен был не только опекать младшего брата, но и подавать ему пример в учебе. Неудача заставила Кутепова проявить характер и подтянуться в знаниях. Вероятно, уже тогда Александр думал о поступлении в юнкерское училище, а для этого ему необходимо было успешно завершить учебу в гимназии. В дальнейшем двоек у него не было.
Крупным событием для всей гимназии в 1899 году стало празднование столетия со дня рождения А. С. Пушкина. 25 мая (6 июня) педагогический совет и все учащиеся присутствовали на всенощной в гимназической церкви, а в день рождения, 26 мая (7 июня) при совершении заупокойной литургии и панихиды в местном кафедральном соборе, где собрались учащиеся всех учебных заведений Архангельска. После богослужения в городском театре был устроен торжественный акт мужской и женской гимназий. Ученикам и ученицам были подарены портреты поэта и юбилейные жетоны, а окончившим гимназический курс, кроме этого, сочинения Пушкина. Во второй половине 1899 года в гимназии устраивались еще три праздника – литературные утра, на них рассказывалось о жизни и поэтической деятельности Гете, Шиллера и Никитина, ученики всех классов читали стихи этих поэтов[121]. Присутствовал на этих праздниках и Александр.
Ознакомительная версия.
