Ознакомительная версия.
Но нельзя забывать – еще шла война. С 9 августа по 2 сентября в соответствии со взятыми на Ялтинской конференции со стороны СССР обязательствами была проведена военная кампания Вооруженных сил Советского Союза против милитаристской Японии. В наступлении участвовали войска Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, силы Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии. Иван Кожедуб, как и все участники будущего парада, каждый день слушал сообщения по радио о боевых действиях на Дальнем Востоке. В ходе тех военных действий потери советской стороны составили более 36 тысяч человек. 2 сентября 1945 года состоялось подписание акта о безоговорочной капитуляции Японии перед союзными державами – США, Китаем, Великобританией, СССР. Вторая мировая война завершилась. А на следующий день, 3 сентября, на Красной площади в Москве состоялся Парад Победы, в котором принял участие Иван Кожедуб.
Занятия в академии начинались с 1 октября. Получив отпуск перед началом учебного года, Иван решил отправиться в родные края, по пути побывав в Киеве и в авиационном училище, где пять лет назад он стал летчиком-истребителем. В тот раз знаменитый воздушный ас поднялся в небо на пассажирском самолете обычным пассажиром. «Снова передо мной Днепр, – описывал свои ощущения Иван Никитович. – Два года назад летчики 5-й воздушной армии вели ожесточенные бои над днепровскими переправами ниже по течению, в районе Кременчуга. А здесь прикрывали наземные войска летчики 2-й воздушной армии. Много подвигов совершили они в боях за Киев. Тогда отличился и мой боевой друг Александр Куманичкин».
В Киеве Иван посетил могилы генерала армии Николая Ватутина, погибшего весной 1944 года, и военного летчика Петра Нестерова, основоположника высшего пилотажа. После Киева Кожедуб отправился в Чугуев, где начинал службу. Затем, после встречи со старыми товарищами, он вылетел в Уразово, а оттуда – в Шостку, где поклонился братской могиле, в которой покоились останки тех, кто погиб во время оккупации. Среди них – друг семьи Кожедуб, старый партизан Сергей Андрусенко. Брат Ивана Никитовича, Яков, погиб под Сталинградом, а другой брат, Григорий, был замучен в концлагере под Майданеком.
Из Шостки на машине Иван добрался, наконец, до родной Ображеевки. Обнял сестру, племянников, пообщался с односельчанами, которые, конечно же, были наслышаны о его военных подвигах. «В тот день я долго пробыл у могилы родителей. Вспоминал мать, ее заботу о нас, детях, погибших братьев, отца… Вместе с односельчанами иду по улице, направляясь к школе. Моя первая учительница Нина Васильевна спешит навстречу, протягивает мне руки. Все такая же, как прежде, только поседела, и на ее милом лице появилось много морщин. Нина Васильевна припала к моему плечу, улыбаясь сквозь слезы, сказала, что приехала повидаться со мной из соседней деревни, и мы вместе с ней идем к школе», – так трогательно описывал Иван Никитович свою первую побывку на родине после долгих лет войны. Несколько дней он поработал на колхозном гумне, побывал на полях, на лугах у Вспольного, в березняке у гати – любимом месте отца. Подолгу смотрел на высокий правый берег Десны, туда, где за горой стоит Новгород-Северский. Вечерами разговаривал с односельчанами.
Краснознаменная Военно-воздушная академия была основана в 1940 году. Многие ее выпускники за время войны стали прославленными командирами. Теперь, осенью 1945 года, ее слушателями стали испытанные фронтовые летчики, представители разных родов авиации. Среди них двести семьдесят Героев и двадцать два дважды Героя Советского Союза. Перед каждым стояла цель: освоить новую авиационную технику, овладеть командирскими навыками и вернуться в строй, чтобы в мирное время охранять небо родины.
Академический городок раскинулся в живописной местности среди лесов. Аудитории, библиотека, сам распорядок жизни – все располагало к учению. Но поначалу боевые летчики, успешно бившие врага, не могли спокойно сидеть за книгами, изучать теорию, сложную военную науку. Наступила новая эра в авиации – эра реактивных самолетов. Тех самых, с одним из которых Иван Кожедуб столкнулся в небе всего лишь полгода назад. Тогда в советские воинские части уже стали поступать отечественные машины нового типа.
Конец 1946 года внес изменения и в личную жизнь Ивана Кожедуба. Возвращаясь вечером в подмосковное Монино на электричке, Иван встретил десятиклассницу Веронику, которая вскоре стала его женой, верным и терпеливым спутником всей жизни, главным адъютантом и помощником, как сам Иван Никитович ее называл. О личной жизни Кожедуба известно немного, и тому есть объяснение: его подлинной личной жизнью, по утверждению близких, была и оставалась авиация. Но кое-что можно узнать из рассказов сына прославленного летчика, Никиты Ивановича, капитана I ранга запаса. Так стало известно, что первое знакомство в электричке могло стать для обоих молодых людей последним. Веронике молодой офицер сначала не понравился, показался неприглядным из-за невысокого роста и украинского акцента. Но, прохладно расставшись, молодые люди через некоторое время снова встретились в той же электричке. Иван взял инициативу в свои руки и уговорил Веронику пойти с ним на танцы в гарнизонный клуб.
Дело было зимой, под самый Новый год. Кожедуб встретил Веронику в летном реглане, надетом поверх кителя. Пока они шли по территории части к клубу, девушку удивило, что все офицеры, даже старше по званию, отдавали Ивану честь. Думала: что за майор такой, если ему даже полковники честь отдают и вытягиваются по стойке смирно. Дело в том, что отдавать честь и выполнять команду «Смирно!» перед Героем Советского Союза даже старших по званию чинов обязывали военные правила, учрежденные Иосифом Сталиным (при Хрущеве эти правила были отменены). Но Иван не признавался ей, в чем секрет, пока не зашли в клуб. Когда же он снял реглан, девушка увидела три Звезды Героя, кучу планочек орденов – и потеряла дар речи. После танцев было застолье, где Кожедуб, по сложившейся в части традиции, представил свою избранницу офицерам. Потом рассказывал Веронике, как товарищи подходили к нему и шептали на ухо: «Ну, Иван, выбор одобряю». Новый, 1947 год молодые люди уже встречали вместе. А утром 1 января в поселковом совете Монино их быстро, без свидетелей, расписали.
С тех поры Кожедубы прожили душа в душу почти пятьдесят лет. Правда, Вероника недолюбливала традиционных застолий, которые часто устраивались в доме. По словам сына, мать строго присматривала, чтобы Кожедуб, не дай бог, не выпил лишнего, хотя он и сам прекрасно знал меру. «Никогда я его не видел пьяным, – вспоминает Никита Иванович. – И сколько бы он вечером с друзьями ни принял, утром всегда был как огурчик. Мужик был крепкий. Но иногда наутро после праздника мама на батю бурчала, мол, разошелся ты вчера, хватил лишку. На такие случаи у него была любимая поговорка: «Три танкиста выпили по триста – гордый сокол выпил девятьсот». На этом разбирательства заканчивались».
Ознакомительная версия.
