После этого я год спрашивал у Папанова: “Где твоя новая книга?” – “Какая?” – удивлялся он. – “Под названием “Моя дружба с Де Голлем”.
Конечно, были и экскурсии по городу, и встречи с интересными людьми. Париж всех потряс. Вернулись в Москву, как будто побывали на другой планете. Сколько рассказов и впечатлений было после поездки».
Хочу еще вспомнить об одном забавном случае, который произошел на гастролях в Болгарии, в одном из небольших городов. Чтобы встретить артистов знаменитого театра, на центральной площади собралась огромная толпа народа. Когда артисты вышли из автобуса, вся площадь, дети и взрослые закричали: «Ну, погоди!». Артисты и руководство были в замешательстве, ведь должна состояться официальная церемония встречи, а здесь: «Ну, погоди!». После речей, которые были запланированы для встречи, к микрофону подошел Папанов и сказал своим характерным голосом: «Ну, заяц…», – и вся площадь хором ответила «Ну, погоди!». И так это повторялось несколько раз. Городок ликовал.
Хочу немного остановиться на работе в мультфильме «Ну, погоди!». С Вячеславом Котёночкиным, режиссером этого фильма, папа был знаком давно, так как снимался до этого популярного мультфильма в других фильмах этого режиссера. И не только анимационных. Знаю, что много работал с ним в популярном журнале «Фитиль», где Котёночкин был режиссером. Когда Котёночкину предложили на студии «Союзмультфильм» снять «Ну, погоди!», то он сразу подумал о Папанове на роль Волка. Надо заметить, что ни о каком сериале тогда не было и речи. Когда папа прочел сценарий, то он огорчился, ведь у Волка было только два слова: «Ну, погоди!». «Ну где же тут артисту развернуться?», – сказал он, вздыхая. Но работать согласился. В последующих сериях к тексту роли прибавилось еще одно слово и вышло «Ну, заяц, ну, погоди!». Со временем этот мультик завоевал сердца не только детей, но и взрослых. Отец как-то пожаловался Котёночкину: «Что ты мне какую-то нездоровую популярность создал. Мальчишки нашего двора при виде меня кричат: “Ну, погоди!”. А недавно вышел из театра и решил прогуляться по Калининскому проспекту – навстречу два пацана идут. И один как закричит на всю улицу: “Смотрите, Волк идет!”. Замечательный актер театра им. Моссовета Р. Плятт как-то сказал, что Папанов стал главным волком Советского Союза. Такая популярность немного удручала папу, и в сердцах он иногда говорил, что волк перегрыз всю его биографию.
С Кларой Румяновой, актрисой, озвучивающей Зайца, папа тоже был знаком еще до «Ну, погоди!». До этого были работы над мультфильмами «Чьи в лесу шишки?» (1965 год), режиссеры Каменецкий и Уфимцев, Папанов – Волк, Румянова – Лисенок; «Паровозик из Ромашково» (1967 год), режиссер Дегтярев, Румянова – Паровозик, Папанов – Репродуктор. И вот работа над «Ну, погоди!». Румянова вспоминает: «Работать было очень интересно, но меня иногда подводила моя неорганизованность, я часто опаздывала на озвучание, не в пример Папанову, который всегда приходил вовремя. И когда это случалось со мной, Папанов всегда говорил только одну фразу «Ну, Клара, погоди!».
В планах Вячеслава Котёночкина было снять продолжение серий, но уже про детей Волка и Зайца, где главные герои уже помирились. У Волка один сын, он играет интеллигентно на скрипочке, а у Зайца – трое зайчат: один – панк, второй – металлист, третий – рокер. Зайчата обижают Волчонка и между ними возникает конфликт. И вот там, у Волка уже должен был быть текст. Когда отец узнал об этом, он обрадовался. Но, к сожалению, этого не произошло.
Отец ездил в Болгарию несколько раз. У него там было много друзей. Один из них, Димитр Стоянов, директор Театра народной армии в Софии. С ним он познакомился на Фестивале пьес Назыма Хикмета, который проходил в Софии в 1965 году на сцене этого театра. В Театре сатиры шла пьеса Хикмета «Дамоклов меч», где Папанов играл одну из главных ролей – роль Боксера. Практически это одна из первых его больших драматических ролей в театре. На этот фестиваль были приглашены Папанов и Зоя Зелинская, как актеры, исполняющие центральные роли в спектакле. Им требовалось войти в спектакль болгарских коллег «Дамоклов меч». Они должны были играть на русском языке, болгарские актеры – соответственно на болгарском. Третьим артистом, приглашенным на этот фестиваль из СССР, был Всеволод Семенович Якут, который играл главную роль в пьесе «Чудак» Назыма Хикмета. Он тоже должен был на сцене болгарского Театра народной армии сыграть свою роль с местными коллегами. Далее предполагался творческий обмен актерами. Болгары приезжали и играли в спектаклях москвичей эти же роли. За работу директор театра в Софии, Саша Стоянов, заплатил актерам деньги. В советском посольстве сказали, что часть заработанного они должны отдать в пользу государства. Что делать? Папанов и Зелинская так и сделали, а Якут категорически отказался, объясняя это тем, что у него двое маленьких детей.
На этом фестивале отец и сдружился с Сашей Стояновым. Когда Стоянов бывал в Москве, один или с семьей, он всегда приходил к нам в гости. Потом уже, в один из приездов в Москву, он сетовал по поводу случая с деньгами: «Какой я дурак, как я не догадался, что в посольстве отберут часть денег, мне нужно было не отдавать вам деньги в руки, а на них вам сделать хорошие подарки».
Вообще надо заметить, что папа очень любил Болгарию. В интервью, данном одному болгарскому журналу, он красочно и своеобразно описал свою любовь к этой стране и к главному городу – Софии.
«Люблю Софию – с ее историческими местами и памятниками, зеленью и многими моими друзьями. А среди них – Георгий Калоянчев, Саша Стоянов, Володя Янгов, Веселин Васелев, многие другие, с кем встречаюсь и у Вас, и в Москве. Как при упоминании о Пушкине, вспоминаю строки: “Люблю тебя, Петра творение…” – и они бурлят внутри, словно искристое шампанское, так, вспоминая Софию, мысленно пью такую же чашу в честь моих болгарских друзей…»
Немного хочу рассказать о поездке родителей в Италию в 1974 году. Театр поехал на гастроли в эту замечательную страну по приглашению Итальянской коммунистической партии. Театр побывал в Риме, Флоренции, Венеции, Генуе. Возили спектакль «Клоп» Маяковского и «Яблоко раздора» Бирюкова. Вообще «Клоп» одно время являлся как бы визитной карточкой театра, и ни одни гастроли без него не обходились. Конечно, было много впечатлений от пребывания в этих прекрасных городах, но был и один курьезный случай.
Денег платили мало, и, чтобы купить какие-то подарки и сувениры, приходилось экономить на еде. Практически все взяли с собой продукты из Москвы, кипятильники и электрические плитки, чтобы готовить еду. Один раз голодные артисты после длительного переезда из города в город заселились в гостиницу и включили свои электроприборы. Сеть не выдержала напряжения, и в гостинице погас свет. Конечно, итальянцам это было трудно понять, они только разводили руками в недоумении и говорили: «Приехали русские артисты».
Никогда мои родители не возвращались с гастролей с пустыми руками. Всегда привозили подарки, сувениры для всей семьи. Когда они поехали в Италию, я уже была студенткой актерского факультета ГИТИСа. После их возвращения я стала самой модной девушкой нашего института. Мне привезли кожаное пальто (тогда их было не достать), моднейшие сапоги на платформе, кофточки, юбки и так далее. В детстве, когда я жила с бабушкой, родители не баловали меня одеждой, часто перешивались старые мамины вещички. Зато потом они как будто наверстывали упущенное. Я была им очень благодарна и чувствовала себя королевой.
А гастролей и поездок было довольно много. Разумеется, чаще всех ездил отец, потому что его приглашали еще в поездки от Союза кинематографистов. В основном, делегации выезжали на недели советских фильмов или фестивали советского кино, которые проходили в разных странах.
Одним из первых таких путешествий от Союза кинематографистов была поездка в Японию в 1964 году. Там папа представлял фильм «Живые и мертвые».
Это экранизация романа Симонова. Осуществил ее режиссер Столпер на киностудии «Мосфильм» в 1963 году. Когда папе позвонили с киностудии с предложением прийти и попробоваться на роль генерала Серпилина – он был просто ошарашен и начал отказываться. Ему казалось, что нет ничего общего между генералом – героем Великой Отечественной войны и им, комедийным актером. Правда портрет Серпилина, данный Симоновым в романе, совпадал с обликом актера Папанова. Это было внешнее сходство, хотя, наверное, по началу, это сходство и заставило Столпера предложить Папанову попробоваться на эту роль. Папа, конечно, с юмором говорил: «Меня пригласили на роль Серпилина, потому что у Симонова написано, что генерал имел “лошадиное” лицо». Потом Столпер признался, что уже после первой беседы с Папановым, он уже точно был уверен в правильности выбора. Для Папанова это была первая роль в кино такого плана. В одном из интервью по поводу Серпилина отец говорил: «Все, что связано с войной, для меня, бывшего фронтовика, никакими годами не отдалить. Буду помнить всегда и первую встречу с Серпилиным на страницах романа Симонова, и то волнение, которое охватило меня, когда я был утвержден на эту роль, и первые съемки. Серпилин – образ собирательный, минули десятилетия, и, возвращаясь мыслями к нему, невольно думая о многих людях, встретившихся на моем жизненном пути, неожиданно для себя самого я признал в нем черты старого мастера, который учил меня на Втором подшипниковом заводе, где довелось мне до армии работать токарем, и главного хирурга военного госпиталя, где я лежал тяжело раненным. Оказывается, Серпилин вобрал в себя черты характера и поведения многих дорогих людей. Фильм “Живые и мертвые”, так же, как и “Белорусский вокзал”, очень близок мне еще и потому, что он про мое поколение, про тех, кто ушел на фронт в 1941 году».
