В апреле происходит одно еще более горестное для него событие. Умер Альфред Ле Пуатвен. «Каждый вечер до самого последнего момента, когда он мог еще что-то делать, лежа в постели, он читал Спинозу до часа ночи»[102]. Гюстав потрясен, он тяжело переживает уход друга. И в то же время ему легче на душе от того, что страдания друга закончились. В письме Максиму он описывает со всеми подробностями агонию Альфреда и его похороны. «Вокруг меня одна пустота. Какая короткая жизнь…»[103]
В августе он пишет Луизе Коле всего три слова: «Спасибо за подарок». Она прислала ему прядь волос Шатобриана…
С мая 1848 года по сентябрь 1849-го он сочиняет все реже и реже. И этому есть причина. Не успел он проститься с Альфредом Ле Пуатвеном, как он внес свою лепту в становление нового режима. Всего несколько дней Флобер носит форму национального гвардейца и принимает участие в (немного потешной, по его мнению) высадке дерева Свободы.
Во время событий июня 1848 года, когда произошли волнения простого народа, недовольного политикой руководства молодой республики, Максим Дюкан получил пулевое ранение в ногу, за что был награжден орденом Почетного легиона. Подобно герою своего написанного 20 лет спустя романа Фредерику Моро, который, будучи навеселе, отправился с Розанеттой в лес Фонтенбло, Гюстав на этот раз так ничего и не увидел: вместе с матерью и малышкой Каролиной он поспешил уехать в Форж-ле-О, чтобы скрыться от Эмиля Амара, отца девочки. Его душевное равновесие внушает большие опасения. Он пытается ворваться в дом, расположенный в Круассе, угрожает, требует, чтобы ему вернули дочь. По решению суда ребенок находится под временной опекой бабушки. И все же это не решает проблемы: надо, чтобы Амара закрыли в лечебном заведении или отправили куда-либо подальше.
С наступлением лета Гюстав снова живет в Круассе. Теперь его основной заботой является редакция книги «Искушение святого Антония». Над ней он будет кропотливо трудиться вплоть до 12 сентября 1849 года. В короткие перерывы Гюстав обдумывает, как бы ему совершить совместное с Дюканом путешествие на Восток. Его планы находятся под угрозой, поскольку госпожа Флобер, мать писателя, узнав о них, приходит в ужас. У Гюстава слабое здоровье, его нервы расшатаны. Подобное путешествие окончательно погубит его. Друзья идут на маленькую хитрость. Они заручаются поддержкой Ашиля, старшего брата Гюстава, который является главой семьи. В результате доктор Клоке посылает госпоже Флобер письмо, в котором уверяет ее в том, что это путешествие пойдет на пользу Гюставу. И в чем же состоит эта польза? Тайна, покрытая мраком. В письме, адресованном Эрнесту Шевалье 6 мая 1849 года, содержался вычеркнутый текст, который многое объяснял: «Ты, возможно, догадываешься, что здоровье твоего друга подтачивает болезнь, которая оставляет отметки на коже. Неизвестно откуда она взялась. Сколько бы ни лечили ее, она вновь и вновь проявляет себя, так же как и мое нервное заболевание, которое время от времени дает о себе знать. Его не вылечишь в той обстановке, в которой я живу»[104]. Может быть, теплый климат ускорит выздоровление Флобера.
Помимо всего прочего, Гюставу как воздух необходима «перемена мест». Сама мысль о грядущем отъезде поднимает его настроение и способствует тому, чтобы с удвоенными усилиями трудиться над «Искушением святого Антония». Гюстав твердо знает, что не уедет, пока не завершит начатое дело до конца. И все же ему не следует торопить события. Мечты о путешествии слишком волнуют его воображение и мешают работать…
И вот Гюстав работает не покладая рук. Наконец, 12 сентября все того же года Дюкан, который со своей стороны занят активной подготовкой к отъезду на Восток — он даже нанял слугу для того, чтобы тот сопровождал их в путешествии и взял на себя исполнение мелких повседневных дел, — получает от Гюстава лаконичную записку: «Я только что закончил „Святого Антония“. Приезжай»[105].
Вот когда происходит один из самых значительных эпизодов не только в жизни Флобера, но и в истории литературы. Много лет спустя Дюкан взял на себя заботу о том, чтобы поведать нам об этом судьбоносном моменте. К его рассказу надо относиться с некоторой осторожностью. Вот как, по его словам, развивались события.
Дюкан приезжает в Круассе. Там уже находится Луи Буйе, которого накануне пригласил к себе в гости Гюстав. Он торопится прочитать вслух друзьям всю книгу от начала и до конца, чтобы услышать их мнение. «Если вы не встретите мое творение радостными возгласами, — предупреждает он, — это будет означать, что ничем нельзя вас пронять»[106].
И Гюстав начинает с пафосом в голосе читать. От нервного напряжения он жестикулирует. Он приходит в восторг от собственных фраз в этой книге, которая стоила ему столько сил. Гюстав испытывает терпение друзей целых четыре дня. Он читает два раза в день по четыре часа. В короткие перерывы он не слышит комментария: Дюкан и Буйе молчаливы как никогда.
По правде говоря, они разочарованы. В книге ничего не происходит. Текст состоит из череды громких фраз, но нет развития действия, а святой Антоний большей частью находится в состоянии, близком к нирване. Друзья не просто разочарованы, они подавлены. Тем не менее Гюстав ничего не замечает. Когда чтение подходит к концу, он, обернувшись к ним, спрашивает: «Ну вот, теперь очередь за вами! Скажите мне честно, что вы об этом думаете».
Похоже, что приговор Гюставу вынес Буйе: «Мы думаем, что все это нужно бросить в огонь и навсегда забыть»[107].
Флобер вскрикнул и упал без чувств. Удар был для него настолько сокрушительным, что он приходил в себя еще целых четыре месяца.
Между тем, немного оправившись от пережитого потрясения, Флобер снова вернется к этой теме. Она была, как говорится, настолько дорога его сердцу, что он напишет еще два варианта книги. Дюкан и Буйе не изменят своего мнения. Гюстав слишком углубился в лирику, ушел в мир фантазии. Безусловно, он владеет словом, но этого мало, поскольку без развития действия книга становится скучной и неинтересной. Переживания Гюстава отягощаются еще и тем, что он рассматривал «Искушение святого Антония» своеобразным памятником Альфреду Ле Пуатвену. Что же касается драматической формы, то Гюстав черпал вдохновение в «Фаусте» Гете. И все же, как ни странно, «Искушение святого Антония» было в большей степени автобиографическим произведением. Одиночество святого отшельника, находившегося во власти видений и галлюцинаций, Флобер отождествляет со своим собственным одиночеством. В книге нашли отражение долгие разговоры Гюстава с Альфредом Ле Пуатвеном, большим поклонником Спинозы[108]. Так, обращенные к святому слова Сатаны несут идеи Спинозы (в том, что касается религиозного релятивизма), а рассуждения о богах и религиях напоминают скептицизм Монтеня[109], которого так любил читать Флобер: если все религии равноценны, ни одна из них не стоит одержимости и пустой мечты. Что же касается всей драмы в целом, в которой высокая поэзия перемежается с тривиальностью, гротеск с высокими материями, она, по мнению Флобера, показывает человеческую сущность в момент последних всплесков романтизма: человек — слабое существо. Его притягивает зло. Он находится во власти желаний, в которых не желает признаться даже себе самому. И в первую очередь он одержим плотскими желаниями. Кроме того, человеку отказано в спасительном прощении.
