„Майнц“ медленно катился вправо и в конце концов вновь встретился с первыми тремя крейсерами типа „Бирмингем“, с „Аретъюзой“ и с ее восемью миноносцами. В то же время на мостик передали, что три орудия со всем персоналом совершенно выведены из строя. Во время боя „Майнц“, с заклиненным рулем, описывал циркуляцию вправо, имея перед собой четыре крейсера типа „Бирмингем“ и около двадцати эскадренных миноносцев, весь огонь был направлен по английским миноносцам, так как это была теперь [87] единственная цель, обещавшая нам некоторый успех. Когда миноносцы сближались для выпуска торпед, мы могли заметить на них следы нескольких попаданий.
Тем временем на „Майнце“ повреждения следовали одно за другим. Примерно к 13 ч. 20 мин. большая часть орудий вышла из действия. Верхняя палуба была покрыта грудами обломков. Подача снарядов прекратилась, и многие отделения, расположенные под броневой палубой, из-за скопления дыма и газов стали необитаемыми. Правая машина могла давать лишь половинное число оборотов.
Находясь уже в безнадежном состоянии, крейсер в 13 ч. 20 мин. получил попадание торпедой, взорвавшейся под серединой левого борта. При этом в боевой рубке вышли из действия все приборы для передачи приказаний, за исключением проводки к звуковым сигналам и переговорных труб, проведенных в центральный пост и в торпедное отделение. Командир отдал приказание: „Оставить судно, команде надеть спасательные пояса“ и вышел после этого из рубки. Но это приказание могло дойти только до ближайших боевых постов и было, таким образом, выполнено лишь частично.
В результат взрыва торпеды все орудия прекратили огонь. В боевой рубке в это время оставались только старший артиллерийский офицер и торпедный офицер. Старший офицер, до которого не дошло последнее распоряжение командира, полагая, что командир убит, приказал возобновить огонь и попытался использовать торпеды.
Но торпеда, выпущенная с левого борта в легкий крейсер, и две торпеды, направленные с правого борта по миноносцам, не достигли цели, так как неприятельские корабли держались на предельном расстоянии.
С неприятельской стороны в бой вступили теперь еще два легких крейсера, но добились ли они попаданий, об этом с уверенностью сказать нельзя. На „Майнце“ действовали только 1-е и 5-е орудия правого борта». [88]
О том, что произошло после попадания торпеды во внутренних помещениях корабля, повествует старший из уцелевших инженеров-механиков, находившийся по боевому расписанию у водоотливных средств.
«В 13 ч. 15 мин. попала торпеда. Корабль приподнялся, заметно изогнулся и еще долгое время после того раскачивался. Аварийное освещение погасло. Все стеклянные предметы, которые не были еще повреждены сотрясением от ударов снарядов, оказались теперь разбитыми. Электрический свет становился все слабее и в конце концов погас. Пришлось пользоваться карманными электрическими фонарями как единственным источником света. Машины остановились. Указатель высоты воды в трюмах давал понять, что корабль медленно погружается носом в воду. Попытки выяснить место течи успеха не имели, так как ни из одного отсека не поступало ответа. После короткого перерыва сверху снова стали доноситься звуки орудийных выстрелов. Когда огонь, а некоторое время спустя и звуки разрывов неприятельских снарядов прекратились, связь с другими отделениями уже не могла быть восстановлена. Из боевой рубки также не отвечали. Из переговорных труб стала просачиваться вода; это свидетельствовало о том, что корабль, в результате затопления поврежденных отсеков, погрузился уже настолько, что вода поднялась выше броневой палубы. Ввиду того, что корабль вскоре должен был затонуть, центральный пост был покинут. Средняя палуба, расположенная над броневой палубой, была полна дыма, и в двух шагах ничего не было видно. Оба трапа, которые вели отсюда наверх, были разворочены снарядами. Пришлось взбираться по шкафам и по обломкам трапов и пролезать в просветы, образовавшиеся в местах попадания снарядов. Полубак также был заполнен дымом — от форштевня до орудия № 2.
Как только огонь с обеих сторон прекратился, английские корабли очень энергично принялись подбирать из воды [89] уцелевшую команду. По призыву с „Майнца“, у которого до 14 ч. не было еще никакого крена, один из эскадренных миноносцев пристал даже к корме крейсера, чтобы принять раненых. Все раненые, положение которых не казалось безнадежным, были перенесены на миноносец с помощью тех членов команды, которые по расписанию оставались еще на корабле и не бросились в воду. В 14 ч. 10 мин. „Майнц“ накренился на левый борт и тотчас затонул».
В заключение привожу текст донесения командира легкого крейсера «Ариадна» капитана 1 ранга Зеебома.
«Крейсер „Ариадна“, будучи лидером портовых флотилий Яде и Везера, стоял 28 августа на внешнем рейде Яде. Около 9 ч., когда стали доноситься звуки орудийных выстрелов и было принято радио „Штеттина“, просившего поддержки, снялись с якоря и пошли по направлению на Гельголанд. У плавучего маяка „Ауссен-Яде“ встретили крейсер „Кельн“ (флагманский корабль контр-адмирала Мааса), шедший полным ходом на W. „Ариадна“ легла примерно на тот же курс, каким шел и „Майнц“, скрывшийся вскоре в тумане на W. Затем были приняты радио с „Майнца“ и „Страсбурга“, в которых сообщалось, что крейсера ведут бой с неприятельскими эскадренными миноносцами. Обогнув район, который считался подозрительным в отношении мин, легли на курс по направлению на упомянутые корабли; то же самое, по-видимому, сделал и „Кельн“. Около 10 ч. слева на траверзе показалась неприятельская подводная лодка; она тотчас погрузилась и пыталась выйти на позицию для атаки, но вскоре совершенно скрылась и не смогла выпустить торпед[30].
Услыхав вскоре после этого звуки выстрелов, раздававшиеся слева по носу, мы повернули на выстрелы. Незадолго [90] до 14 ч. из тумана выплыли два корабля; один из них, показавшийся правее, ближе к носу, не ответил на наш опознавательный сигнал. Опознав в нем линейный крейсер, мы тотчас легли на противоположный курс. Второй корабль был „Кельн“, который преследовался неприятелем и, вне всякого сомнения, освободился от этого преследования только благодаря появлению „Ариадны“. Неприятель тотчас перенес огонь с „Кельна“ на „Ариадну“. „Ариадна“ очень скоро получила попадание в носовой отсек; в угольной яме возник пожар, и из-за дыма пришлось покинуть кочегарку. Пять котлов вышло, таким образом, из действия, и скорость хода упала до 15 узлов. Противник, судя по силуэту, был английским флагманским кораблем „Лайон“, за которым вскоре выплыл из тумана второй английский линейный крейсер того же типа, также вступивший в бой, — обстреливал „Ариадну“ в течение приблизительно получаса с расстояния от 22–30 кабельтовых, а временами и с 16 кабельтовых. Под конец измерение расстояний стало невозможным, так как все дальномеры были выведены из действия. Крейсер получил много попаданий тяжелых снарядов, особенно в кормовую часть, которая вся была охвачена пламенем. Только простая случайность позволила спастись находившейся там команде. В носовую часть попало много тяжелых снарядов, один из которых пробил броневую палубу и разрушил торпедное отделение, а другой уничтожил перевязочный пункт вместе с находившимися там людьми. Однако средняя часть корабля и командный мостик почти не пострадали. Общее число попавших снарядов не поддавалось никакому учету. Многие снаряды попадали в такелаж и взрывались при этом; в то же время некоторые снаряды при падении в воду не разрывались. Много снарядов упало справа и слева, так как „Ариадна“ уклонялась от противника и представляла собой лишь очень малую цель.
