Пока музыканты заполняли свое расписание концертами в Англии, дожидаясь начала американского тура, «Sabbath» дала несколько небольших выступлений, запланированных задолго до свалившейся на группу славы. Инициатором этих выступлений был Симпсон: менеджер решил, что было бы нечестно отменять все договоренности, просто потому, что группа вышла на другой уровень и «переросла» эти площадки. При этом он не упустил выгоды и в результате стряс с промоутеров больше денег. Как сейчас утверждает Симпсон, «на тот момент, уже устроив музыкантам множество концертов, я понимал, как много значит верность своему слову. Если ты устроил выступление, за которое тебе не могут заплатить больше восьмисот фунтов, и ты уже согласился их принять, но гонорары группы резко выросли, - нужно держать слово. То есть, безусловно, хорошо бы попытаться перезаключить сделку, но если это не удается, то необходимо отблагодарить партнера за то, что он пригласил группу тогда, когда мы в нем нуждались».
В случае с «Sabbath» все было не так гладко, и вскоре у группы возникли серьезные трения с менеджером. Симпсон: «В общем, из-за этого вышла большая ссора. Ребята считали, что мы должны отменить все договоренности и назначить новые. Но, отменив их, группа разочаровала бы множество поклонников, исправно покупавших пластинки. К тому же отмена выбивает из определенного ритма: если отменяешь выступление сейчас, его в любом случае не получится перенести меньше чем на десять-двенадцать недель». Как он поясняет, камнем преткновения стала сумма, которую участники «Black Sabbath» получали за вечер: «Я всегда выбивал для них восемьсот, тысячу, иногда - тысячу двести фунтов, но, когда вышел альбом [«Black Sabbath»], люди сразу начали платить по две - две с половиной тысячи за вечер. Причем заказы шли не на неделю вперед, а на семь-десять недель. Вот и возникла проблема. Я пытался убедить [группу] проявить к организаторам уважение. Я помню, как сказал им: „Пока мы на взлете, мы нужны этим людям, и я уверен, что они отблагодарят нас в период упадка". Но конечно же, тогда никакого упадка на горизонте не маячило…»
Джим не отвергал возможности того, что другие менеджеры могут предложить «Sabbath» хорошие условия и увести от него группу. Несколько предложений такого рода группа уже получила от очень успешного (и очень сурового) менеджера Дона Ардена, через Карла Уэйна, участника работавшей с ним группы «The Move». Несмотря на то что «Sabbath» осталась верна Симпсону, музыканты все же встретились с двумя работниками Ардена, Патриком Миэном и Уилфом Пайном, которые переняли методы Ардена и теперь собирались организовывать свое агентство.
Как вспоминает Симпсон, «Уилф Пайн и Пат Миэн были ребятами Дона, ну или как это называется. Но затем они решили отделиться. С Донни дела обстоят так: если ты работаешь с ним и он тобой доволен, ты для него чуть ли не брат. Но есть одно отличие: родственников обычно не заставляют делать за себя всю грязную работу. А эти ребята насмотрелись на приемчики Дона, как он набирает артистов, и решили заняться этим самостоятельно. И первыми, к кому они обратились, были парни из „Black Sabbath". С которыми у Дона (точнее, у Карла Уэйна, который делал предложение группе по поручению Дона) ничего не вышло».
Ставшие независимыми Миэн и Пайн начали обхаживать группу без ведома Симпсона, да еще и в тот самый момент, когда у менеджера возник с музыкантами спор по поводу низкооплачиваемых концертов, запланированных сто лет назад. Развязка наступила быстро, как говорит Симпсон: «Это было смело с их стороны - покинуть меня. Я получил письмо. В пятницу вечером ко мне в дверь постучался тур-менеджер Люк и сказал, что группа не может ехать в Ливерпуль этим вечером, потому что у музыкантов нет денег. В результате (между прочим, с моего полного разрешения), произошло следующее: они взяли все деньги, заработанные за предыдущие концерты, и поделили их между собой».
Дело было в том, что комиссионные Симпсона на тот момент были ему не выплачены, поскольку группа откладывала деньги, заработанные на концертах. Как он выразился, их отношения строились просто: «Конкретной комиссии, которую я бы получал, не было. Я особо не напрягался по этому поводу, поскольку все заказы делались заранее и я мог забрать свою долю, когда приходил очередной чек. Мы только-только пережили трудные времена, деньги начали появляться совсем недавно, поэтому мне было все равно, когда получить комиссию - сегодня или через месяц».
Озадаченный отсутствием у группы денег, Симпсон решил прояснить ситуацию: «Я спросил их, как получилось, что они на мели? Они же недавно забрали деньги за заказы. Они ответили: „Ну, мы все потратили. Если ты не можешь дать нам двести фунтов, мы просто не поедем на сегодняшний концерт". Я достал двести фунтов и отдал их музыкантам - а надо сказать, что в то время это были приличные деньги, гораздо больше, чем сегодня! - и они уехали играть в Ливерпуль». Главный удар последовал в субботу, 4 сентября: «Рано утром я получил письмо от юристов, в котором было сказано. что дальнейшие мои контакты с группой нежелательны. „Мы о них позаботимся. Они решили расстаться с Вами, потому что Вы не справлялись со своими обязанностями"».
Цитируя последнюю строку, Симпсон горько усмехается: «На той неделе, когда они от меня избавились, группа занимала первое место в чарте „Music Business Weekly", одного из ведущих изданий о музыкальной индустрии. Кроме того, у меня был альбом номер один, альбом номер шестнадцать (потому что пластинка „Black Sabbath" триумфально вернулась в чарты), и сингл номер два. И после этого я „не справлялся со своими обязанностями"?»
Но жребий был брошен, и профессиональные отношения между группой и менеджером были окончены навсегда. Все, что оставалось Симпсону, - это подать в суд иск о возмещении ущерба, причиненного разрывом контракта по вине группы. Долгий и тяжелый процесс, затянувшийся на годы, не принес ни одной из сторон ни малейшей выгоды. По мнению Джима, единственными, кто выиграл от передачи дела в суд, были его юристы. «Итоговый счет был такой: юристы против „Black Sabbath" и Джима Симпсона - 321:1», - смеется он. Как и многие другие, Джим пал жертвой дурных советов: «Мой адвокат, Джеймс Лекки, имя которого я запишу в своих мемуарах несмываемыми чернилами, был уверен, что нам удастся отсудить двести тысяч фунтов. Тогда я получил предложение уладить дело во внесудебном порядке за восемьдесят пять тысяч. Мне предложили это за два дня до суда. Патрик Миэн сказал: „Если ты отзовешь иск, мы заплатим тебе восемьдесят пять тысяч"».
Предложение показалось Симпсону разумным, и он готов был принять эти деньги, тем самым решив общую проблему. «Основной мотив был такой: не возьму деньги - придется судиться, возьму - все закончится, - говорит Симпсон. - Но Лекки все же настоял на суде. [Он сказал, что] мы получим минимум двести тысяч… это было в Линкольне, в „Инн Гарденс", или как там называется это пидорское место. Через полтора дня, в суде, он подошел ко мне и сказал, что нам придется согласиться на любую сумму, которую удастся получить, потому что у группы нет денег. Я спросил: „Мы говорим об одной и той же группе? Вчера они могли позволить себе выплатить двести тысяч, а сегодня у них нет денег?" На это он ответил, что да, вот так все обернулось, в таком деле ничего нельзя знать заранее. Надменный ублюдок».
