Ознакомительная версия.
Для космонавтики наступали тяжёлые времена, но об этом ещё никто не догадывался.
Нет, космос по прежнему оставался «любимой игрушкой» для партийных бонз. «Датские» полёты (т. е. полёты, приуроченные к праздникам и значительным датам) участились, условия подготовки техники и космонавтов сделались жёстче. Не очень грамотный вообще, Брежнев ровным счётом ничего не понимал в науке (как, впрочем, и Хрущёв). Космические полёты он воспринимал как некие спортивные рекорды, а это было чревато большой бедой.
Гагарин и «лично Леонид Ильич Брежнев». 1961 год.
Уход Хрущёва космонавты восприняли спокойно. Мало ли что творится в Кремле – не их это ума дело… Но потом грянуло настоящее горе. Умер Сергей Павлович Королёв.
Это произошло 14 января 1966 года совершенно внезапно для всех, кто знал этого великого человека. В последние годы Королёв работал сразу в трёх взаимосвязанных направлениях. Он готовил первый корабль серии «Союз», который мог бы стыковаться на орбите с другими кораблями. В планы Сергея Павловича входило строительство первой орбитальной станции для длительного пребывания космонавтов на орбите. И наконец, Королёв разрабатывал лунную программу, стремясь опередить американцев. Ни один из этих проектов Сергей Павлович завершить так и не успел. «Союз» вышел на орбиту уже после его смерти – и при трагических обстоятельствах…
Для космонавтов смерть Королёва стала настоящим потрясением. Ни один из его последователей не был для ребят таким заботливым и внимательным командиром. Сергей Павлович относился к космонавтам, как к родным детям. И особенно любил Юрия Гагарина.
Он делился с ними своими планами. Во всяком случае (оговоримся – по некоторым сведениям), в ходе траурной церемонии Гагарин и Комаров вынесли из крематория немного праха Королёва. И поклялись друг другу захоронить эту горсть пепла на Луне.
Этого обещания выполнить им не удалось.
Королёв и Гагарин.
76. Василий Павлович Мишин
После Королёва ОКБ-1 возглавил его первый заместитель Василий Павлович Мишин. Он был замечательным человеком и без преувеличения выдающимся инженером. Но в силу характера и по причине того, что он всю жизнь находился под покровительством и в тени Сергея Павловича, Мишин не обладал таким влиянием на правительство, как пробивной Королёв.
А интерес правительства к космосу значительно снизился. Неглупые люди, члены Политбюро понимали, что лунная гонка будет, скорее всего, проиграна. Туда, где невозможно получить политических дивидендов, не стоит и вкладываться. Высшие руководители страны рассуждали, как… лавочники. В результате финансирование космических исследований стало сокращаться, а требования, наоборот, расти. От Мишина, в частности, постоянно требовали ускорения подготовки запусков космических кораблей, не понимая, что спешка в освоении космоса очень опасна, и ценой могут оказаться человеческие жизни.
Между космонавтами и Мишиным не сложилось того контакта, который был с ребятами у его предшественника. Члены отряда, по сути, лишились своего опекуна и защитника, единомышленника и старшего друга. Это сказалось и на обстановке в отряде, и на качестве подготовки. Количество отучившихся в Центре кандидатов увеличивалось, но увеличивался и отсев. Многие кандидаты проходили полный курс подготовки, но экзаменов сдать не могли, либо отчислялись по окончании курса по медицинским показаниям.
Василий Павлович Мишин (справа) с космонавтами.
Хуже всего была идиотская привычка высших руководителей государства «дарить» советскому народу какие-либо свершения к праздникам. Не своими, конечно, руками эти свершения создавались. К майским и особенно к ноябрьским праздникам (ко дню Октябрьской революции, 7 ноября) сдавались наспех построенные жилые кварталы, электростанции и заводы. Потом их достраивали и перестраивали. Но как быть с космическими полётами? Космические корабли спешки не прощают.
Такие «датские» полёты любил и Хрущёв. Именно он повинен в гибели собаки Лайки. Потребовав у инженеров и учёных ускорения подготовки полёта второго спутника, Хрущёв тем самым обрёк собаку на мучительную смерть от перегрева и обезвоживания.
Но всё же люди при Никите Сергеевиче не погибали. А при Брежневе… История трагической гибели корабля «Союз-1» на совести у руководителей советского государства и «лично Леонида Ильича». Это он потребовал запустить корабль «Союз-1» с не устранёнными неполадками. Полёт планировался в рамках советской лунной программы (через сутки после старта первого «Союза» руководство страны пожелало увидеть запуск второго, с двумя космонавтами на борту и последующей стыковкой «Союзов») и… в ознаменование 50-й годовщины революции (в апреле, не в ноябре!).
Рапорт специалистов о том, что на устранение недоделок понадобится время, руководство не убедил. Брежнев ждал от космонавтов проявлений геройства. И он их получил.
Юрий Гагарин по пути в Москву после успешного завершения первого полёта в космос.
Гагарин и Комаров, Комаров и Гагарин… Для тех, кто работал в космической программе, не только для космонавтов, эти два имени всегда стояли рядом.
Комаров и Гагарин подружились во время обучения в первом отряде космонавтов. Блестяще образованный, в 1959 году окончивший Военно-воздушную академию имени Жуковского, лётчик-испытатель Комаров был старше Гагарина на 7 лет. Разница в возрасте очень ощутимая, особенно когда тебе всего 26, а твоему другу уже 33 года.
Дружба войсковая переросла в дружбу мужскую, человеческую, семейную. Комаров и Гагарин проводили много времени вместе. Оба оказались большими поклонниками охоты. Оба любили автомобили. Оба, наконец, были хорошими лётчиками и грезили космосом.
Юрий Алексеевич многое почерпнул от своего старшего, более мудрого и опытного друга. Возможно, именно влияние Комарова спасло Гагарина от приступов звёздной болезни, опустило первого космонавта на землю, заставило вернуться к учёбе и практическим полётам.
Они были в равных званиях. 6 ноября 1963 года Гагарин получил внеочередное звание полковника, всего лишь полтора года проходив с подполковничьими погонами. Сближало друзей и то, что они вошли в одну команду подготовки к полёту на корабле «Союз-1». Лететь должен был один из них. Кто именно, поначалу не знал никто (так уж заведено, состав экипажа оглашается только за несколько дней до полёта). Но перед полётом Комаров, который владел информацией о всех деталях подготовки корабля «Союз-1», уже догадывался, что полетит именно он. Корабль оставался слишком «сырым», чтобы рисковать Гагариным.
Ознакомительная версия.
