Только 10 июня 1944 года японская полиция передала Почернина и Петровичева советскому консулу. Вскоре они вернулись на родину и оповестили о трагедии, разыгравшейся с экипажем парохода “Белоруссия”.
Петровичев и Почернин оказались мужественными советскими людьми, не потерявшими достоинства в самых тяжелых обстоятельствах.
Гибель, парохода “Белоруссия” долго обсуждалась в нашей кают-компании. Она насторожила нас. Почти все суда, торпедированные или наткнувшиеся на мину, имеют время спустить шлюпки, подать по радио SOS, предпринять какие-то меры к спасению. Даже на торпедированных и горевших танкерах команда боролась за живучесть своего судна. Иное дело на нашем теплоходе, когда он идет груженный паровозами. Если нас торпедируют или мы подорвемся на мине, никто не спасется, даже если это произойдет днем. Остаться в живых может кто-нибудь только по счастливому случаю. Вряд ли наш теплоход будет тонуть шестьдесят секунд, наверное, это произойдет скорее. В общем, положение незавидное, и хотя шлюпки у нас готовы к спуску, как и на всех других судах, но надежды мы возлагали только на удачу: авось не подорвемся и нас не торпедируют. Лейтенант конвойной американской службы как-то сказал мне, провожая паровозный рейс: “Вы продержитесь на плазу, капитан, ровно сорок две секунды - советую не снимать спасательного жилета ни днем, ни ночью”.
Совсем недавно печальная участь постигла и пароход “Обь”. Пароход шел из Владивостока с грузом угля в Петропавловск под командованием капитана С. Д. Панфилова. У берегов Камчатки в полночь пароход был торпедирован, стал стремительно крениться и носом ушел в воду. Это произошло в течение полутора минут. На судне все спали, за исключением вахтенных.
При взрыве погибли капитан Панфилов, вахтенный помощник Назаренко и третий помощник Селеменеза, еще не успевшая уйти с мостика.
Сигнал тревоги не был дан, колокола громкого боя не прозвучали. Пробуждение спавших было ужасным. Старпома Максимихина Оглушил взрыв в его каюте. Он пришел в себя, когда забурлила вода, заполнявшая каюту. В полной темноте старпом пытался выбраться из каюты, но дверь заклинило. К счастью, в последнюю минуту он заметил чуть приоткрытый иллюминатор и с большим трудом вылез в него. Ему удалось всплыть на поверхность, Ухватившись за обломок доски, он доплыл до спасательной шлюпки. Старпом избежал страшной участи быть заживо похороненным вместе с судном на дне моря.
Спасшиеся на плотике члены экипажа, застигнутые взрывом во сне, были раздеты. К голым и босым членам экипажа “Оби” приблизилась в надводном состоянии подводная лодка и малым ходом прошла вдоль плотиков. Лодка большая, без опознавательных знаков. На крики потерпевших бедствие людей никто не обратил внимания.
Как мог моряк, командир лодки, бросить моряков в бедственном положении?! Пользуясь тем, что его имя не будет узнано, он беззастенчиво попирал самые элементарные международные нормы.
С рассветом моряки, спасшиеся с парохода “Обь”, заметили полузатопленную спасательную шлюпку и перебрались в нее. На шлюпке оказалось в целости все снаряжение и неприкосновенный запас продовольствия. Днем 7 июля пост заметил ракету со спасательной шлюпки. Был выслан катер, и потерпевшие бедствие были доставлены на берег.
Торпедирование парохода “Павлин Виноградов” произошло при обстоятельствах не менее трагических. Все дальневосточные моряки знали об этом случае. Дело было так. Пароход “Павлин Виноградов” с грузом электрооборудования шел из США во Владивосток. 22 апреля 1944 года у Алеутских островов пароход торпедировала подводная лодка. Две торпеды одновременно взорвались в районе кормовых трюмов. Взрыв оказался большой силы. Кормовые трюмы не только были вскрыты, но часть груза выброшена за борт. Из четвертого трюма выбросило на палубу бочки с ацетиленом - сразу возник пожар. Пароход быстро погружался в воду кормой. Капитан Фома Филиппович Дроздов дал команду: “Спасайся на шлюпках!” Ударом волны спасательный бот левого борта перевернуло. На нем погибли десять человек. Вместе с пароходом ушли под воду капитан Дроздов, который не мог покинуть судно, пока на нем были люди, радист А. Н. Моховцев, пытавшийся передать сигнал SOS, и уборщица М. А. Баринова.
На шлюпку, которой командовал старпом М. Н. Малакса-нов, взяли людей с плотов и на веслах двинулись к ближайшему острову, до которого было около семидесяти миль. На следующий день в шлюпке умерли пять человек.
Через сутки погода прояснилась, и люди увидели Алеутские острога. Однако погода снова испортилась, поднялся встречный ветер, и шлюпку стало относить в море. Зыбь усилилась, шлюпку заливало водой. На четвертые сутки скончалась буфетчица Н. С. Тетерина, утром 27 апреля - врач А. С. Броневская и дневальная А. П. Кириченко. Раздетые моряки мучились при пятнадцатиградусном морозе.
К вечеру 27 апреля из всего экипажа парохода “Павлин Виноградов” остались в живых девять человек. Они ослабели и едва двигались.
Помог советский пароход “Ола”; он увидел потерпевших бедствие и взял их на борт. Можно представить себе радость обессиленных и отчаявшихся людей, когда кто-то из команды крикнул: “Слышу гудок парохода!”
…Мы заканчивали погрузку паровозов в трюмы. Погода стояла дождливая, и моряки сидели на теплоходе. Неожиданно подъехала машина закупочной комиссии, и сержант Подковкин вошел в каюту. Меня приглашал уполномоченный закупочной комиссии по западному берегу Леонид Алексеевич Разин.
Вопросы погрузки в разговоре не затрагивались, дело оказалось более деликатным. Леонид Алексеевич предложил принять на судне приезжающего в Портленд Стеттиниуса, заместителя президента Рузвельта по вопросам ленд-лиза. По ленд-лизу американцы предоставляли нам помощь: мы получали паровозы, самолеты, новые пароходы и теплоходы, военные корабли, ледоколы, продовольствие, разные стратегические товары.
Надо сказать, что Эдуард Стеттиниус, возглавлявший управление “Ленд-лиз корпорейшн”, был верным помощником президента Рузвельта и твердо проводил политику помощи Советскому Союзу. Кроме всего прочего, благодаря благожелательному отношению Стеттиниуса, мы получили по ленд-лизу несколько десятков транспортных судов и ледоколы.
Я решил угостить Стеттиниуса русским обедом - борщом и пельменями. К обеду в изобилии готовилась разнообразная закуска. Гостей я принимал в кают-компании, вмещавшей четырнадцать человек. Со Стеттиниусом пришли американцы - военные и в штатском. Были наши товарищи из закупочной комиссии.
Я встретил Стеттиниуса у трапа, представился ему, показал теплоход, рассказал, как мы перевозим паровозы. Похвалил Менли Гарриса, предложившего хороший способ крепления.
