И вот еще чем выделялся Григорий Устинович среди пилотов — настроем на полет. Казалось, его ведомые и на расстоянии чувствовали устремленность своего ведущего к бою, к непременному разгрому врага. В воздухе он действовал хитро, маневрировал, как юркий истребитель, по цели бил метко, как заядлый бомбардировщик, а пилотировал так, словно рядом с ним сидел штурман.
«Петляковы» с отвесного пикирования прицельно положили серию бомб на окраине Петровки, затем в работу включились штурмовики Чернецова. Выстроившись в три круга, они деморализовали контратакующую пехоту, которая сразу же повернула вспять. Однако танки с крестами на бортах упрямо ползли вперед.
«Применяйте ПТАБы. Жгите „тигры“, „фердинанды“, „пантеры“!» — принял команду Конева на КП генерал Рязанов.
Вскоре над полем боя появилось 12 «илов». Вел их старший лейтенант М. Одинцов. С трех заходов штурмовики уничтожили «малютками» четыре «тигра», но уцелевшие продолжали бой.
Поступил новый приказ командующего фронтом: штурмовать немецкие танки непрерывно…
На смену отработавшей группе Одинцова вылетели со своими ведомыми опытные экипажи Бегельдинова, Андрианова, Михайличенко.
Внизу, на земле, уже чадили более десятка вражеских машин. Вырвались из этой огненной «каши» только считанные единицы.
Контратака гитлеровцев была полностью сорвана. Противник вскоре оставил Петровку и стал откатываться к внешнему оборонительному обводу Харькова.
Удержанию города гитлеровское командование придавало особое значение, считая его «восточными воротами на Украину, замком на дверях Украины, ключом к Украине»[11]. Помимо танковой дивизии СС «Мертвая голова» и других соединений сюда были брошены части танковых дивизий СС «Райх», «Викинг», моторизованная дивизия «Великая Германия». Из данных наземной и Воздушной разведок стало известно, что гитлеровцы перебазировали в район действий соединения пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87», прибывшие из Южной Украины и Крыма, а также небезызвестные эскадры «Удет», «Мельдерс», которых здорово потрепали советские летчики в кубанском небе.
Несмотря на то что наша авиация господствовала в воздухе, окончательно сломить сопротивление противника не удавалось. Требовался еще один концентрированный удар по полевым аэродромам Сокольники, Померки и Основа.
Командующий фронтом генерал Конев дал свое согласие на проведение такого удара, однако потребовал, чтобы план-график поддержки наступающих войск с воздуха неукоснительно выполнялся.
С учетом этих требований решено было провести штурмовку не трех аэродромов, а двух.
Документы свидетельствуют, что для выполнения задания генерал Рязанов назначил ведущими тех летчиков, которые хорошо знали расположение аэродромов Сокольники и Померки. Первую группу «илов» в количестве двенадцати машин должен был вести капитан М. Степанов, вторую — старший лейтенант В. Багров. Группы прикрытия возглавили капитан С. Луганский и старший лейтенант Н. Буряк.
Накануне вылета была тщательно проведена воздушная разведка, которая установила на аэродромах значительное скопление самолетов противника.
Капитан М, Степанов, детально изучив обстановку, доложил свои соображения: удар следует нанести на рассвете, когда самолеты противника будут находиться еще на стоянках. Из каждой подобранной группы следует выделить экипажи для подавления средств противовоздушной обороны аэродрома. Это позволит атакующим штурмовикам сделать по нескольку заходов на цель, сбросить бомбы и обстрелять стоянки машин противника пулеметно-пушечным огнем.
10 августа ровно в пять часов утра на аэродромах Померки и Сокольники раздались мощные взрывы авиабомб. Пять «мессершмиттов» из двадцати в Померках вспыхнули жаркими кострами, остальные были повреждены огнем пушек.
Эффективность удара по аэродрому Сокольники оказалась намного выше: группа капитана М. Степанова превратила в кострища двадцать два «юнкерса», повредила несколько ангаров, взорвала склад с боеприпасами. Взлетевшие с соседнего аэродрома Основа «сто девятые» вступили в бой с истребителями Луганского, но, потеряв ведущего (которого с первой же атаки сбил Сергей), вышли из боя.
Удар по аэродрому Основа произвела группа «илов», ведомая капитаном М. Афанасьевым. При поддержке восьмерки «яков» старшего лейтенанта Н. Шутта они вывели из строя десять «мессеров», повредили бомбами взлетно-посадочную полосу.
Выполнив задание, группы возвратились без потерь. Но фронтовое бытие полно всяких неожиданностей, порой трагических.
Произошло это в 66-м авиаполку. Восемнадцати лучшим экипажам, способным производить посадку в сумерках, была поставлена задача нанести бомбоштурмовой удар по танковой колонне, двигавшейся по шоссе Валки — Харьков. Боясь, что темнота застанет экипажи в воздухе, командир полка майор В. Лавриненко проложил маршрут полета напрямую — через крупный железнодорожный узел Мерефу, плотно прикрытый зенитной артиллерией. Это была тактическая ошибка, приведшая к печальным последствиям. При подходе к железнодорожному узлу на высоте примерно 1500 метров зенитная артиллерия противника открыла сильный и достаточно прицельный огонь. Экипажи рассредоточились и произвели противозенитный маневр. Однако из первой шестерки, а затем из второй были сбиты по одному самолету. И тут на «ильюшиных» набросилась большая группа «мессеров». Часть их сковала боем истребители прикрытия, остальные атаковали штурмовиков. Загорелся один, второй, третий…
Первым в полк возвратился младший лейтенант Н. Бойченко, за ним младший лейтенант А. Смирнов. Но радость встречи их с боевыми товарищами была омрачена горькой вестью: за линией фронта остались майор В. Лавриненко, лейтенант Н. Пушкин, младшие лейтенанты В. Конев, И. Драченко.
После долгих мытарств возвратились комполка майор В. Лавриненко и лейтенант Н. Пушкин. Командира полка вскоре назначили инспектором дивизии по технике пилотирования. Позже, уже на правом берегу Днепра, он был сильно контужен и летать больше не смог.
Круто судьба обошлась и с младшим лейтенантом И. Драченко. Попав под сильный зенитный огонь, он с трудом вывел из зоны обстрела поврежденный самолет, но посадить его не удалось. Летчик выбросился с парашютом и в бессознательном состоянии попал в плен.
Битва за Харьков на земле и в воздухе продолжалась с возрастающей силой и достигла своего накала. На удержание города командующий группой «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн бросил свой главный резерв. Особенно ожесточенные бои развернулись с 18 по 22 августа.
