Из двух зол лучше уж играть как бог на душу положит.
Я лично была свидетелем, а также жертвой следующих раскладов.
У меня было 17 очков мелкими, то есть я добралась до этих семнадцати на одних малых картах и впала в сомнение. Дело в том, что 17 – это минимальная сумма очков для банкира; если у него меньше, даже хотя бы 16, он обязан продолжать брать себе, и только если у него ровно 17, он может остановиться. Эти 17 очков выпадают у банкира довольно часто, поэтому мои семнадцать дадут мне в лучшем случае ничью, разве что у банкира выйдет перебор, то есть больше 21 очка. С другой стороны, малых карт вышло уже подряд штук семь, если не больше, поэтому по логике должна наконец появиться крупная карта, которая меня добьет. Брать?… Не брать?
Я не стала брать. Следующей картой оказалась четверка. Если бы я ее взяла, у меня было бы 21. Я нехорошо о себе подумала, может даже очень нехорошо. Ну а эту игру я, разумеется, проиграла, так как крупье набрал 18, тогда как у меня остались эти проклятые 17 очков.
И наоборот. Хотя нет, как раз так же. Опять мне шли малые карты, и опять я ждала больших, два полученных туза я разложила на две игры с надеждой, что к каждому мне придет какая-нибудь фигура или хотя бы восьмерка или девятка.
Куда там, пришли двойка и тройка. И я, конечно, опять проиграла.
«Наоборот» относилось к типу рядом со мной.
«Одни крупные, – бормотал он себе под нос, – теперь должна прийти маленькая!» У него было 15 очков, он попросил еще карту и получил… десятку.
Я собственными глазами видела, как шесть тузов вышли подряд. Видела целую серию и малых, и больших, а также полную мешанину. Блэк-джеки один за другим на том же самом поле, что бы человек ни делал – открывал себе новое поле, закрывал предыдущее, тянул по-глупому или вообще не прикупал. Просто ничего нельзя было поделать, и все.
Я не верю ни в какие законы карт.
Опытные и породистые игроки, как правило, останавливаются на небольшом количестве очков, бывает, что даже на двенадцати, рассчитывая на перебор у банкира. Должна признать, что это у них, в общем-то, даже неплохо получается.
* * *
Блэк-джек, по сути дела, игра спокойная, тут можно отдохнуть от поспешных эмоций, к тому же на нем проигрываешь в гораздо более медленном темпе. Говорят, что можно даже выиграть, – это утверждала одна моя приятельница, с рождения обожающая очко. Она закончила игру с выигрышем в пятьдесят тысяч старых злотых, поэтому вполне возможно, что она права.
Разумеется, я видела несколько разных типов, уходящих от стола блэк-джека с большими деньгами на руках, однако упрямо считаю это исключением, что вытекает из опыта ранней молодости. Я тогда играла в обыкновенное очко, с людьми, так как о существовании казино знала исключительно из литературы, игра носила приятельский характер, хотя бывало, что и довольно бурный, а банкиром становился каждый по очереди. Поочередно наступал «стук», то есть утроение пули, и банкир, как правило, забирал самую большую долю… Так что, коль скоро я не могу быть банкиром, выигрыш представляется мне вещью сугубо сомнительной…
Голову на отсечение не дам, везде ли так, но, например, в «Мариотте» особый раздел представляет собой дача денег в долг.
Это явление делится на два вида. Один носит частный характер, второй как раз наоборот. Игроки, знающие друг друга, правда в основном в лицо, а иногда только по имени, дают один другому в долг бескорыстно, от доброты души и полного понимания. Более или менее известно, кто здесь богатый, а кто бедный, но не это является решающим критерием. А вот люди, меньше заинтересованные в игре, дают в долг, скажем так, профессионально, под проценты. Для настоящих азартных игроков этим людям просто цены нет, они выступают в виде спасательного круга в тот самый момент, когда вынужденный отказ от игры мог бы нанести пострадавшему непоправимый удар, и вполне возможно, что эти, казалось бы, пиявки уже не одного игрока спасли от потери здоровья.
Но не финансов. Если уж не идет, то не идет…
Однако для порядочного азартного игрока потеря финансов – это так, семечки, ради игры он готов пожертвовать всем.
У обоих видов долгов есть один основной закон – отдавать вовремя.
Человек, который одолжил деньги и не отдал, может распрощаться с надеждой когда-либо что-либо от кого-то получить снова. Он – конченый человек. Разве что придет в назначенное время, скажет что полагается и получит отсрочку долга, у кого-то – бескорыстно, у другого – с процентами. Однако уж второй срок он обязан соблюсти безоговорочно, иначе все перестанут с ним разговаривать и ему придется жить за свой счет.
* * *
Я довольно прилично познакомилась с казино в следующих городах: Варшава, Краков, Вроцлав, Шецин, Дувиль, Ла Боль, Биаритц, СенЖан-де-Лю, Сет, Ницца, Монте-Карло, Ментона, О-ан-Прованс, Форж-лез-О, Ангиен, Баден-Баден, Вена.
Казино в Каннах я осмотрела исключительно снаружи, поскольку попала туда как раз на открытие кинофестиваля и о том, чтобы поставить где-то свою машину, и речи не могло быть.
Все эти казино выглядят похоже. У них есть ярмарочная часть и игровые залы, причем в ярмарочную часть можно войти бесплатно, а вход в залы платный. В ярмарочной части находятся автоматы.
Там я отметила то же самое явление, что и у нас, а именно: самой большой популярностью пользуются покерные автоматы, с джокером, они самые дешевые. Автоматы по два франка обычно окружены толпой, машины по десять и двадцать – ожидают клиентов. Учитывая, что при игре за два франка тоже можно остаться голым, совершенно непонятна подобная слепота различных правлений и дирекций, которые не понимают собственной выгоды и не увеличивают число наиболее желанных автоматов. В Ницце вся толпа сидела вокруг и сбоку, не отводя горящих взглядов от пяти счастливых игроков по два злотых.
Пардон, я хотела сказать: по два франка.
В целом, однако, автоматов там страшное множество, несравненно больше, чем у нас, и повсюду есть такие, которые накапливают премию, вроде как у нас с яйцами. По популярности они почти сравнялись с покерными, чему трудно удивляться, коль скоро над головами игроков светится соблазнительная сумма в полмиллиона франков, а то и больше.
* * *
Игральные же залы выглядят совершенно иначе, чем наши.
Как правило, они занимают целый этаж и состоят из различных комнат размером с соборный неф, обставлены весьма благородно, открываются довольно поздно и в ранние вечерние часы производят довольно глупое впечатление.
Работают две, максимум три рулетки, все остальное – пустота и мертвый сезон, а к этим двум столам невозможно пробиться. Их осаждают игроки. Почему, видя такую толпу, не задействуют большую часть залов, одному только Богу известно.
