Я ушел спать. Это был очень странный сон. Тело спит, а я бодрствую. Так странно, как будто человек разорван в двух направлениях, двух измерениях, как будто обе полярности сфокусированы в одной точке, как будто я был обоими полюсами вместе — встречалось позитивное и негативное, встречались сон и сознание, смерть и жизнь. Это тот момент, когда можно сказать, что „творец и творение встречаются“.
Это было фатально. В первое время это потрясает вас до самых корней. Потрясает до основания. Вы никогда не сможете остаться прежним после такого переживания: это принесет новое видение, новое качество в вашу жизнь.
Около двенадцати мои глаза внезапно открылись — их открыл не я. Сон был нарушен чем-то еще. Я чувствовал окружающее меня чье-то великое присутствие в комнате. Это была очень маленькая комната. Я чувствовал пульсирующую жизнь всего вокруг меня, великую вибрацию — почти похожую на ураган, сильнейший шторм света, радости, экстаза. Я тонул в этом.
И было дико реально, что все стало таким нереальным. Стены комнаты стали нереальными, дом стал нереальным, мое собственное тело стало нереальным.
В ту ночь другая реальность открыла свою дверь, стало доступным другое измерение. Внезапно это оказалось здесь: другая реальность, отдельная реальность, реально Реальное, или как хотите назовите — назовите это Богом, назовите Истиной, назовите это Дхармой, назовите Тао, назовите как вам нравится. Это было безымянным. Но было здесь — такое непроницаемое, такое прозрачное, и в то же время такое твердое, что можно было даже дотронуться до него. Оно почти душило меня в этой комнате. Его было так много, но я был еще не способным воспринять его.
Я почувствовал острую необходимость выбежать из комнаты, под открытое небо: это что-то душило меня, его было так много! Оно бы убило меня! Останься я на момент дольше, похоже, оно задушило бы меня.
Я выскочил из комнаты на улицу. Мне просто необходимо было находиться здесь, под звездным небом, с деревьями, с землей… с природой. И тут же — стоило мне выйти из комнаты — чувство удушья исчезло. Там было слишком мало места для такого большого феномена. И даже небо мало для него… Это больше, чем небо. Даже небо не предел ему. И вскоре мне стало немного лучше.
Я направился к ближайшему саду. Это был совершенно новый вид ходьбы: как если бы исчезла гравитация. Я шел или бежал, или просто летел — было трудно понять. Не было гравитации, я чувствовал невесомость, как будто некая энергия поддерживала меня. Я был в руках какой-то странной энергии.
Впервые я не был одинок, впервые я не был больше индивидуальностью, впервые капля упала в океан. Теперь весь океан был мною, а я был океаном. Была безграничность. Пробудилась страшная сила: казалось, что я могу сделать все, что угодно. Меня не было, была только сила.
Я добрался до сада, где гулял каждый день. Его уже закрыли на ночь. Было слишком поздно, почти час ночи. Садовники ушли спать. Я вошел в сад, словно вор, перелезши через ворота. Что-то толкало меня в сторону сада. Помешать самому себе для меня в тот момент было выше всех моих сил. Я именно плыл.
Вот что я имею в виду, когда говорю опять и опять: „Плывите с рекой, не отбивайтесь от реки“. Я был расслаблен, я был в состоянии „будь что будет“, меня не было здесь. Здесь было нечто, назовите это Богом, — Бог был здесь.
В тот момент, когда я вошел в сад, все засветилось.
Оно было над всем этим местом — благословение, блаженство. Я видел деревья как будто впервые — их зелень, их жизнь, бегущие соки. Сад спал, деревья спали. Но я мог видеть весь сад живым, даже маленькие листья травы были прекрасны.
Я осмотрелся вокруг. Одно дерево светилось больше других — дерево маулшри. Оно притягивало меня, тянуло меня к себе. Я не выбирал этого, это выбрал сам Бог. Я подошел и сел под деревом. И стоило мне сесть там, как все встало на свои места. Вся вселенная стала благословением.
Трудно сказать, как долго я был в том состоянии. Когда я вернулся домой, было четыре утра, так что я, видимо, был там не менее трех часов — но это было бесконечно. Это не имело ничего общего со временем — это было безвременным.
Те три часа стали целой вечностью, бесконечной вечностью. Там не было времени, там не было промежутка времени: это была чистая реальность — неискаженная, неосязаемая, неизмеримая. И в тот день произошло что-то такое, что длится не как непрерывность, а как встречное течение. Не как равномерность — каждый миг это происходит снова и снова. Это чудо каждый миг».
В этом месте история Раджнеша фактически заканчивается. «После этого взрыва истории больше нет, — говорит Бхагаван, — нет событий после этого. Все события происходят перед взрывом. После взрыва остается только пустота». Его исследование окончилось, и в этом отношении предсказание астролога, наконец, исполнилось. Человек, которого звали Раджнешем Чандра Махам, умер в двадцать один год, и в то же время произошло воскрешение, произошло чудо. Он возродился — но не в физическом теле; он достиг чего-то — но не от этого мира: он просто прибыл домой.
В этом месте необходимо кратко заметить, что просветление не является концепцией, объяснимой логически; скорее, это переживание, превосходящее собою логику и словесное объяснение. Точно так же просветление — это не вещь, позволяющая человеку ходить в метре над землей или по воде. Не знаю, что произошло с Буддой, когда он стал просветленным, но это загадочный феномен, и мы благоговеем перед ним.
В случае с Бхагаваном это событие было чудом. И в то же время в нем не было ничего чудесного. Бутон расцвел: скрытое обнаружилось. Цветение — это чудо и одновременно не чудо: это чудо — в том смысле, что действительно превращается в нечто невероятное, а не чудо, потому что это кульминация естественного эволюционного процесса.
Бхагаван неустанно подчеркивает, что просветление присутствует в нас изначально, что оно является интегральной частью нашего существа — это не вещь, которую надо достигать где-то в будущем. Как указывает Бхагаван, просветление нам доступно всегда — человек просто должен «расслабиться внутри этого». Он объясняет:
«Просветленная личность — это не тот, кто достиг вершины, кто достиг верхней ступени лестницы. Вы являетесь людьми, которые карабкаются по лестнице… вам всем нужна лестница… Просветление не последняя ступенька лестницы, а уход от лестницы, уход навсегда; после этого вас никогда не заинтересуют никакие лестницы, вы станете естественным».
Бхагаван предупреждает нас остерегаться определенных объяснении по поводу просветления, так как они могут легко запутать ищущего. Используя Ауробиндовское описание «сверхсознания» как пример, Бхагаван комментирует:
