366
В. А. Комаровский умер в припадке помешательства 8 сентября 1914 г., в дни отбытия Гумилева из Царского Села в армию. При жизни Комаровского вышла единственная книга его стихов «Первая пристань» (1913), которую Гумилев в «аполлоновской» рецензии признал собранием «стихов мастера». «… Именно в кружке Гумилева, – писал в некрологической статье литературный критик Д. П. Святополк-Мирский, – только и сумели хоть немножко оценить Комаровского. Но Гумилев, вождь и учитель, имел неискоренимую потребность всех рассаживать по полочкам, и для Комаровского никакой полочки не прибрать было. Помню, как Комаровский мне рассказывал, как Гумилев приставал к нему: «Да чьей же, наконец, школе Вы принадлежите – к моей или Бунина?»
Несмотря на то что в современной западной историографии германская оккупация Бельгии получила название «Изнасилование Бельгии» (The Rape of Belgium), многочисленные факты «немецких зверств», о которых писали в августе – сентябре 1914 г. периодические издания стран Антанты, впоследствии не получили подтверждения. Следует упомянуть, что в Германии в это же время была запущена пропагандистская кампания, рисующая зверства, чинимые бельгийскими партизанами: отравленные колодцы, поджоги спящих, издевательства над ранеными и пленными немецкими солдатами и т. п. Тут присутствовал религиозный мотив: утверждали, что бельгийские католические священники учат монашек-сиделок выкалывать глаза больным немцам, попадающим в госпиталя. Тема массового ослепления протестантов католиками в качестве мести за вторжение попала даже в официальные заявления императора Вильгельма II.
Имеются в виду казачий атаман Ермак Тимофеевич, присоединивший к Московской Руси в XVI веке Сибирское ханство, и генерал от инфантерии В. А. Перовский (1794–1857), руководитель военных походов в Среднюю Азию.
Второе наступление в Восточную Пруссию продолжалось до декабря 1914 г., но существенных результатов оно не принесло, хотя российским войскам удалось закрепиться на прусской территории в 30–40 километрах от границы, в районах городов Гумбиннена и Шталлупенина и реки Ангеррап, где до конца года шли позиционные бои.
Великий князь Николай Михайлович (1859–1919) в первые годы мировой войны был генерал-инспектором кавалерии; более известен как ученый-историк, искусствовед и энтомолог.
С. К. Маковский. «Война» (1914).
«Печаль и радость, восторг и негодование, – простые слова, ясные чувства заменили недавние исхищрения пресыщенных собою поэтов», – писал «о возникшей в последнее время военной поэзии» Георгий Иванов в одной из «аполлоновских» передовиц.
Буквально «открытый/белый лист» (фр.), неограниченные полномочия, полная свобода на какие-то действия.
«Я собирала французские пули, / Как собирают грибы и чернику, / И проносила домой в подоле / Осколки ржавые бомб тяжелых» (Анна Ахматова. «У самого моря», 1915). В поэме описывается Севастополь 1890-х гг., где проводила летние месяцы семья Горенко; на берегах севастопольских бухт сохранялись тогда следы обстрелов и бомбардировок осады 1854–1855 гг.
Современный адрес: улица Воскова, 1. Место было особым: в 1890 году болящему отроку Николаю Грачеву тут явилась Богородица, исцелившая мальчика. Сестра исцеленного Екатерина Грачева основала в память о чуде благотворительное братство и создала приют для лечения малолетних эпилептиков и калек; с началом войны несколько больничных палат огромного здания, возведенного при помощи св. Иоанна Кронштадтского и императрицы Александры Федоровны, были отданы для военного стационара на 10 офицерских и 58 солдатских койко-мест.
Италия с 1882 года входила в т. н. «Тройственный союз» с Германией и Австро-Венгрией, но после начала мировой войны объявила себя нейтральной страной, сославшись на то, что ее союзнические обязательства не предполагали поддержку агрессии, а были рассчитаны исключительно на оборону. Между тем у Италии были собственные территориальные претензии к империи Габсбургов, которая долгое время контролировала северные итальянские земли. Националистические группы «интервенционистов» в правительственных и военных кругах Италии оказывали мощное давление на короля Виктора-Эммануила III, требуя от него активных действий, и в мае 1915 года Италия объявила Австрии войну.
Верховный главнокомандующий всеми сухопутными и морскими силами Российской Империи в 1914–1915 гг. великий князь Николай Николаевич (1856–1929, умер в эмиграции) родился в семье третьего сына императора Николая I генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича (старшего), главнокомандующего русской армией во время победной Балканской войны 1877–1878 гг.
Звание протопресвитера военного и морского духовенства в Российской Империи носил священнослужитель, в ведении которого находились все церкви полков, крепостей, военных госпиталей и учебных заведений. С 1911 г. таковым был протоиерей Г.И. Шавельский (1871–1951), талантливый писатель, ученый и педагог. В эмиграции о. Георгий написал двухтомные «Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота» – важный источник по истории Первой мировой войны, где, в частности, сделана попытка дать объективную характеристику человеческим и военным качествам великого князя Николая Николаевича (которому автор явно симпатизирует).
Рассчитывая, как и другие главные европейские игроки, на короткую маневренную войну, судьба которой решится в нескольких наступательных операциях, Николай II остановил выбор в июле 1914-го на своем бравом и заслуженном двоюродном дядюшке, который как никто умел пробудить в россиянах боевой дух и веру в скорое торжество Империи. Фронтовики ценили великого князя Николая Николаевича за личный боевой опыт русско-турецкой войны, который в сочетании с образованием в Академии Генштаба позволял ему демонстрировать понимание военного дела. В первые месяцы главковерх произвел ряд удачных кадровых замещений, выдвинув на командные должности талантливых молодых военачальников. Однако в вопросах материального снабжения вооруженных сил Николай Николаевич разбирался очень слабо, полагаясь более на героический порыв бойца, чем на его оружие и довольствие. К области чистой мифологии относятся все легенды о его подвигах на передовых позициях (хождение по окопам под ураганным огнем, возглавление атаки и т. п.). Зато народные легенды не заметили в Николае Николаевиче придворного и политического интригана, весьма беспринципного и коварного. Помимо того, он страдал болезненной неуравновешенностью (С. Ю. Витте именовал его «генералом с зайчиком в голове»). В общем, можно сказать, что это был военный деятель, полагающийся более на интуицию и удачу, чем на аналитику и расчет, имевший ум «тонкий и быстрый», но мало пригодный к «черновой, усидчивой продолжительной работе» (Шавельский), – скорее походный командир, чем штабной стратег.
